Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 7 2004)
Лариса. С аванса сразу же купим одежду! Всю одежду! Чур я делаю стрижку в “Силуэте”! (Открывает дверцу шкафа, смотрит в зеркало.)
Виктор. Друзья вернутся ко мне. Да, вернутся! Друзья не только уходят, но и возвращаются.
Лариса (красит губы). И неизвестно, что хуже. Костя, например, ни разу не позвонил за эти три года.
Виктор. Он же любитель здорового образа жизни, он не хочет нервничать. Да и поднялся он очень высоко, отсюда уже не видно.
Лариса. Зайди завтра же в храм.
Виктор. Естественно, чтобы… А с первой же зарплаты я отправлю сестре пять тысяч. Телеграфом!
Лариса. С чего это пять? Написано в Библии — десятину, а ты прямо отломил четвертину.
Виктор. Ну тогда три тысячи.
Лариса. С чего это три?
Виктор. Ну полторы… Только ты мне скажи об этом в день зарплаты, а то я закручусь, столько дел навалится на новом месте.
Лариса. Телевизор надо срочно с окончаловки…
Виктор. А через год купим “мула” белого шестисотого. Скорее всего, и тебя смогу оформить кем-нибудь.
Лариса. Хоть огурцы-то не буду в банки закатывать.
Виктор. Конечно! Я тебе ящиками венгерские консервы начну привозить. Как раньше.
Лариса. А то нынче закатала четырнадцать банок огурцов. Это наша стеклянная крепость. И думала: как будут стоять — вот главный вопрос.
Виктор. Это всегда главный вопрос: как стоять…
Лариса (смотрит на часы). Интересно, что “Демидовское радио” скажет нам о Зеркальцеве? (Включает приемник.)
Голос диктора. …что говорит о том, насколько губернатор недоволен работой своей команды. Сегодня утром взят под стражу известный предприниматель Константин Одиноков. Ему предъявлено обвинение по одиннадцати пунктам. Мы ожидаем, что в следующем выпуске новостей наш корреспондент Ирина Мартынова сообщит подробности этого громкого дела. Сейчас она находится в суде Ленинского района Перми. Оставайтесь с нами.
Лариса (выключает приемник). Очередной передел собственности. Когда-нибудь это закончится, нет?!
Виктор. Ну, Костя, что ты говорил? “Лыжные прогулки помогут, свежий мозг придумает для спасения Зеркальцева…” Ну и ничего ты вообще потом… для нас не сделал!
Лариса. Но для себя-то он будет думать на полную катушку! Ты, Витя, уж не волнуйся за него сильно.
Виктор. Выход один: накосить побольше зелени и потом — в Испанию, Португалию, Бразилию!
Лариса. В Италию, Францию, Штаты!
Слышен гулкий стук в железную дверь, одновременно — несколько резких звонков. Лариса идет в коридор, щелкает выключателем. Лампочка в прихожей пронзительно вспыхивает
и перегорает. Египетская тьма.
Голос Виктора. Это еще откуда? Кажется, больше никого я рюмкой не убивал.
Голос Ларисы. Ты о чем?
Голос Виктора. Так, навеяло.
Виктор светит спичкой, Лариса нажимает кнопку вылетевшей пробки. Свет появляется
в комнате. В дверь снова ломятся.
Лариса. Кто там?
Голос Алексея. Это мы, освободители народа!
Лариса (открывая). Вы как чекисты: поздно и с грохотом.
Входит Алексей с Федором и Василисой.
Алексей. А где мой маленький братик Игореха?
Лариса. У моего папы.
Виктор. Пробки из-за вас вылетели.
Федор. Это — предвестие разрушения буржуйского мира!
Виктор. А мы предвестников не приглашали.
Федор. Дядя Витя, вы меня не узнаете? Ну да, лет пять не виделись.
Виктор. Если тебя побрить, то проглянет Федька Поваренных. Одноклассник Алексея.
Федор. Положим, из Федек я вырос. Даже сам Апельсинов печатает меня в своей газете под псевдонимом Федул Беспощадный. Может, слыхали?
Вдруг шипение, два сильных хлопка.
Лариса. Огурцовый полтергейст. (Несет из кухни капающую банку с огурцами.)
Виктор. Ты уверена, что это можно есть?
Алексей. Ничего! Нас много, всех не перетравишь.
Василиса хватает из банки огурец.
Василиса. Вот такой же сморщенный прокисший коммерсант привез меня в свое двухэтажное гнездо: “Это все твое, что тебе еще надо?” А я говорю (внятно — огурцу): “Мне нужна социальная справедливость”. (Раздавливает огурец двумя руками.)
Алексей ( оттягивает ей ворот кофты и дует внутрь ). Успокойся.
Раздается еще несколько хлопков-выстрелов из кухни. Молодые радикалы втягивают голову
в плечи.
Виктор (Василисе). Он и в детстве был такой бойкий, такой бойкий! Помню, в три года у него резинка в трусах лопала по два раза в день. Поймает на улице трех котов сразу, шелудивых, тащит: “Папа, накорми!” А теперь…
Василиса. А я в детстве говорила: “Хоть бы ты, папа, поймал золотую рыбку, не сидели бы мы у разбитого корыта”.
Все молчат.
Лариса. Целая стая тихих ангелов пролетела. (Начинает демонстративно раскладывать диван.) Время позднее.
Федор садится на трехколесный велосипед. Тренькает звонком.
Виктор. Перестань.
Федор (играет звонком, тоже демонстративно) . Дайте деньги на нашу партию — и баиньки! (Он пересаживается с велосипеда на пол и начинает перебирать детские игрушки.) Чух-чух. Наш паровоз, вперед лети… Ту-ту-у-у-у!
Алексей (отцу). Братья сказали, что у тебя скоро опять зашевелятся денежки.
Виктор. Я вам не Савва Морозов.
Федор (взяв в руки игрушечный автомат). Трататата! Пиу! Пиу! (Дуло автомата переливается разноцветными огнями.) Мы, это… В общем, мы надеемся… Вы же были комсомольский лидер… Есть такое слово — сознательность. Вы сознательный, сознательный. Ведь даже во время процветания вы собирали что? Пролетарский, пролетарский фарфор!
Василиса. Через месяц-другой мы к вам зайдем.
Лариса. Все, я больше не могу. Алеша, ты слышал, что сегодня Костю арестовали, Костю Одинокова?
Алексей. Завтра же с утра еду к его сыну, Вадиму.
Виктор. Я поражен. Ты поедешь, чтобы потом благодарный Костя вам деньги отсыпал на партию?
Алексей. Отец, ты меня за кого уже считаешь?
Федор. Денег на партию? Спасибо! Спасибо! (Подбегает к Виктору, трясет за руку.)
Виктор. За что спасибо?
Федор. За свежую идею. Непременно, непременно наведаемся со словами сочувствия в семью Константина Одинокова.
Лариса. Виктор, где твой пистолет? Гони их!
Виктор. У кого есть Зеркальцев, тому пистолет не нужен. Давай, ребята, шагом марш. Облизнулись и пошли.
Василиса. Мы же к вам как к людям пришли, понимающим, на какую сторону пора становиться.
Федор. А потом будет поздно.
Алексей начинает хохотать без остановки. Соратница обнимает его сзади, Лариса пытается
напоить его водой из стакана. Федор бьет Алексея по щекам.
До чего довели человека.
Алексей. Папа! Ты не думай! Мы… Я не хотел!
Борцы за справедливость уходят.
Лариса (берет ватку с лосьоном, начинает перед зеркалом удалять косметику со лба). Ну и денек. Что у меня с лицом?
Виктор. Нормальное фронтовое выражение лица.
Лариса. Потому что я боялась: они выморозят у нас последние двести рублей.
Виктор. А я боялся, что начну рассказывать: своих сыновей из метели спасал я... С трудом удержался…
Лариса. Удержался — ну и хорошо. Надо успокоиться.
Виктор. Нет, не могу. Я словно наполовину умер.
Лариса. Нехорошо из-за одного наполовину умирать. У тебя же четверо детей. Умри только на четверть!
Виктор. Когда-то говорил мой друг Миша Мордмилович: в Одессе есть могила, а на памятнике всего одно слово: “За что?”
Лариса открывает форточку. Становится слышна наркотическая музыка техно, которую заглушают странные хлопки и залпы. Виктор собирает с полу игрушки, разбросанные Федором.
Настораживается.
Похоже на перестрелку. Но далеко. Что-то я калибр не разберу. Я надеюсь, Лешка еще далеко не ушел. Они все тут где-то. Их не затронет это?
