Мицос Александропулос - Чудеса происходят вовремя
— Я и не собирался читать лекции, — продолжал Христопулос. — Какие там лекции... Но меня попросили, и я поделился тем, что знаю. Говорили, будто мои лекции понравились. Мне даже аплодировали... Знаете ли, если бы я был артистом и мне так аплодировали...
Кефалонит опять расхохотался.
— Вижу, ты не прочь поострить, — бросил Эфиоп. — А ну-ка, скажи мне, у твоей семьи, у твоей матери и сестер есть какие-нибудь доходы? Есть у них средства к существованию, кроме твоего жалованья?
Христопулос не удивился. Он пронзил Эфиопа сквозь щелочку глаза и тихо сказал:
— Обсуждать здесь мои семейные дела я не намерен. К лекциям они отношения не имеют...
— Да, — зло кивнул Эфиоп, — к лекциям они отношения не имеют. Зато лекции роковым образом повлияют и на твои семейные дела, и на многое другое. Ты, Христопулос, выступил с антинациональным воззванием, пел дифирамбы варварам, говорил, что они сохранили наше национальное сознание... Дескать, варварам мы обязаны тем, что осталось в нас греческого после всех перипетий истории. В а р в а р а м, — подчеркнул Эфиоп, — гуннам и славянам...
Он был взбешен и говорил еще долго, извлекая из блокнотика и обрушивая на Христопулоса фразу за фразой, однако Христопулос оставался невозмутимым. То, что предъявлял Эфиоп, он или сразу же спокойно принимал, или движением головы как бы отбрасывал не принадлежащее ему.
— И еще ты говорил об императоре Каракалле... Что его эдикт от двести двадцатого года;..
— От двести двенадцатого года по Рождеству Христову, — поправил Христопулос.
— ...что его эдикт[27] мог привести к ассимиляции греческого населения римскими завоевателями, к а н т и э л л и н и з а ц и и Греции, если бы не начались в т о р ж е н и я варваров. Было такое сказано?
— Было.
— Этого довольно... Помнишь, я спрашивал о твоем образовании? Ну вот, ты не историк, и по какому же праву ты публично вещаешь о столь священных материях?.. В Высшем коммерческом вас этому, конечно, не учили... Так какие же были у тебя учителя? Скажи-ка мне. — И он со злой усмешкой понизил голос. — Тебя тоже учил Сузатос? В тех самых тайных партийных школах проходил ты, Христопулос, курс наук? А ну-ка, скажи, скажи...
— Автора, о котором вы упомянули, я не изучал. А в лекции я говорил, что приход варваров пробуждал, обострял в греках национальное чувство, и это вполне естественно, тогда как с Каракаллой дело обстоит иначе. Тут опасность была поистине смертельной, потому что Каракалла раздавал права, титулы, награды, Каракалла р а з в р а щ а л, так оно было в действительности, так я и говорил... И — посудите сами — устоять перед такими соблазнами людям непросто... Один поддается из честолюбия, другой из корысти, каждый по-своему...
— Да, — прервал его Эфиоп. — Но ты ведь не поддаешься.
— Я другое дело. Я, как видите, натура героическая... — Бледные щеки его порозовели и словно залоснились, он опустил глаза и пробежал взглядом по старому длинному плащу, как будто предлагал и другим посмотреть и убедиться.
* * *В один из ближайших вечеров Никос Христопулос в сопровождении двух жандармов садился на поезд, направлявшийся в центр нома. Титос лежал в постели, курил и наблюдал за Реной, которая заканчивала перед зеркалом свой туалет. Волосы она распустила, и они сбегали по ее плечам и обнаженной спине. «Давай скорее, чего ты возишься», — проронил Титос.
Рена проделывала какую-то тонкую работу щипчиками. И краем глаза читала листок, лежавший на столе, Титос писал:
«...я буквально ошеломлен, и не только потому, что он — прекрасный служащий, но более всего потому, что обвинение совершенно несостоятельно. Обыск оказался безрезультатным, у него нашли несколько поэтических сборников на греческом и французском, и ни один из них не дает повода для подозрений. Надо что-то предпринять. Очень прошу тебя, употреби свое влияние. Ко всему прочему у него больное сердце...»
Рена перевернула листок, но дальше читать не стала и склонилась к зеркалу. Потом она оглянулась и сказала Титосу:
— Я дам это тебе, разорви сам.
Титос не понял.
— Что там еще?
— Я говорю о письме.
— Письме? А... Письмо, пожалуйста, оставь на месте...
— Нет, нет, это жестоко... Я ведь объяснила тебе, когда вернулась от папы, положение у него сейчас очень сложное. Я же сказала тебе, ну как ты не понимаешь?.. Кто разорвет — ты или я?
Она поставила на место флакончики и коробочки, встала, опустила крышку с зеркалом, взяла письмо. Бесшумно разорвала его на мелкие клочки и приоткрыла окно. Начинался дождь, волна влажного воздуха ворвалась в комнату. Вместе с ней издалека, с темных виноградников, где проходила железнодорожная линия, долетел гудок паровоза. Рена закрыла окно, а клочки, зажатые в ладони, молча сунула в карман.
1
Уроженец острова Кефалония. — Здесь и далее примечания переводчика.
2
Костис Паламас (1859—1943) — выдающийся греческий поэт.
3
Поток беженцев из Малой Азии хлынул в Грецию после ее поражения в греко-турецкой войне 1919—1922 гг.
4
Стравос — (греч.) — кривой.
5
Кондилис — генерал греческой армии, возглавивший несколько военных переворотов.
6
Из неоконченной поэмы классика новогреческой литературы Дионисиоса Соломоса (1798—1857).
7
Филин (лат.).
8
Слова народной песни.
9
Стихотворение греческого поэта С. Василиадиса (1843—1874).
10
Суета сует (лат.).
11
Университетский городок (франц.).
12
Улица публичных домов в Афинах.
13
В период греческой национально-освободительной революции 1821 г. среди военачальников, выступавших против восставшего народа, был известный своей жестокостью египетский военачальник Ибрагим-паша.
14
Ваш чемодан, мадемуазель Жаннет... (франц.).
15
До свидания, мадемуазель, Жаннет! Афины — слишком маленький для вас город, и, прощаясь, я не теряю надежды встретиться с вами опять... (франц.).
16
Вы забыли вот это!.. Это ведь ваше? (франц.).
17
О боже! Ну конечно, мое... О, благодарю вас, благодарю вас, мсье... (франц.)
18
Солдаты национальной гвардии.
19
В 1936 г., вскоре после установления в Греции диктатуры генерала Метаксаса, была учреждена военизированная организация ЭОН (Национальная организация молодежи), призванная воспитывать молодежь в духе повиновения фашистскому режиму. Организация не пользовалась популярностью, но в школах и гимназиях запись в нее была обязательной. Главой ЭОН стал наследник престола будущий король Греции Павел, женившийся в 1937 г. на немецкой принцессе Фридерике.
20
Тавлеи — игра в кости.
21
А. Валаоритис (1824—1879) — известный греческий поэт.
22
Клефтами в период турецкого ига называли партизан, оказывавших сопротивление поработителям. Арматолами называли бойцов, служивших в отрядах охраны порядка. Арматолы нередко переходили на сторону клефтов, а во время революции 1821 г. влились в армию восставшего народа,
23
Сулиотки — жительницы горной области Сули, бросившиеся в пропасть, чтобы избежать турецкого рабства. Деспо — героиня освободительной борьбы: окруженная турками, взорвала себя и свою семью в башне.
24
Из стихотворения «Завещание» К. Кариотакиса (1896—1928).
25
Ибрагим-паша командовал египетскими войсками, выступавшими на стороне Турции в борьбе против греческой национально-освободительной революции 1821—1829 гг.
26
Селение в Пелопоннесе. Здесь в 1825 г. в сражении с армией Ибрагима-паши погиб отряд героя греческой революции Папафлесаса,
27
Эдикт римского императора Каракаллы (186—217 гг.) даровал права гражданства почти всем жителям провинций, уравняв их с римлянами в качестве подданных и налогоплательщиков.
