Гилад Ацмон - Единственная и неповторимая
М. Т.: Вы считаете, что это религиозная догма, которая не подлежит обсуждению?
Г. А.: Да, но Холокост не просто религиозная догма. Что делает набор верований настоящей религией? Принятие сверхъестественного события за основу. Вера — это слепое принятие не-реалистического нарратива. Сила религии Холокоста — в не-реалистическом характере основополагающего мифа. Нарратив Холокоста структурирован как страшный сон индустриального мира: это миф о преображении человека в машину или сырье на фабрике смерти. Но даже если Холокост стал новой англо-американской либерально- демократической религией, нельзя запрещать атеизм. Наше общество непримиримо к тем, кто не принимает религию Холокоста. В некоторых странах неверие карается уголовным кодексом; политическая значимость этой догмы искусственно подогревается властями: неверие в Холокост считается преступлением и жестоко преследуется.
И все-таки у каждой религии есть своя цель: религия Холокоста — это сердцевина либерально—демократического дискурса. Она подчеркивает тесную связь между сионистским колониализмом и западной экспансией. Другими словами, смысл Холокоста как исторического события утратил значение. С этим-то я и не согласен. Я не историк и не собираюсь спорить, сколько погибло евреев — 6 миллионов или 2,5 миллиона. Убийство — это убийство, одного человека или многих миллионов. Даже если «всего» несколько тысяч евреев или цыган было убито из-за своего этнического происхождения — это трагическое событие в мировой истории. Но остается вопрос: что превращает исторический нарратив в религию? Я склонен верить, что официальный нарратив Холокоста был создан англо-американцами и служит их целям. Я согласен со многими историками: еврейский ритуализм фабрик смерти возник после 1967 года для того, чтобы служить идеям западной экспансии.
М. Т.: А как же Гитлер?
Г. А.: Ну никто и не говорит что Гитлер был невинным агнцем. Гитлер, несомненно, был безжалостным убийцей, но не он один. Я возлагаю главную вину на ан- гло-американцев. Те же люди, что сравняли с землей Дрезден и Гамбург, потом ликвидировали жителей Хиросимы и Нагасаки. Неудивительно, что те же люди оставили за собой 2 миллиона трупов во Вьетнаме и сосут кровь из Латинской Америки вот уже 60 лет. Эти же люди помогли израильтянам держать взаперти 1,3 миллиона человек в Газе, они же сейчас разрушают Багдад, Фалуджу, Мосул и Тикрит. А если и этого недостаточно, то те же люди не слишком торопились помочь пострадавшему цветному населению Нового Орлеана всего две недели назад.
США — это «плохие новости». Но если по-честно- му, это даже и не новости. Короче говоря, если мы хотим стать «лучшим» человечеством, нам надо бы переписать учебники по истории XX века. Массовое убийство «во имя свободы и демократии» должно прекратиться. Наш долг — увидеть истинное лицо своей истории и пересмотреть ее. Исторический пересмотр, ревизионизм должен, наконец, найти свое место в самом центре левого дискурса. Я считаю, что официальная история Второй Мировой Войны создана для прикрытия гигантских преступлений против человечности. Гитлер потерпел поражение уже 60 лет назад. Америка победила в той кровавой войне, но до сих пор так и не прекратила сбрасывать бомбы на головы ни в чем не повинных мирных жителей. Для собственного освобождения надо понять и пересмотреть историю XX века, и чем раньше, тем лучше. А если Холокост теперь рассматривается как внеисторическое событие, как религия, я настаиваю на теологическом к нему отношении. Кстати, именно это я и делаю.
М. Т.: Каков ваш идеальный план для решения бесконечного палестино-израильского конфликта?
Г. А.: Есть только одно решение, а именно: единое государство с равными гражданскими правами для всех его жителей, приезжих и коренных палестинцев. Я не верю в мирный процесс, то есть в поиски мира между Израилем и палестинцами. Он не удовлетворит чаяний палестинцев, не даст палестинцам права на возвращение в дома и на земли, откуда они были изгнаны в 1948 году. Но проблема еще глубже. Понятие «мир» совершенно чуждо еврейской психологии. Шарон недавно заявил, что Израиль хочет мира («шалом»), но «мира на своих условиях». Для Шарона мир — это прагматическое решение, это скорее предмет торговли, нежели принятие концепции равноправия и сострадания другому народу. Высказывание Шарона только подчеркнуло главное культурное различие между иудеями и христианами, которое можно свести к одной главной фразе: «Христиане — это евреи, которые любят своего ближнего». Среди христианских ценностей на первом месте стоит сострадание и любовь к ближнему, поэтому-то евреи никогда в массе и не могли вписаться в христианскую культурную среду. Еврейство — это прославление отрицания. Евреи (особенно ашкеназы) всегда отгораживались от остального мира стенами гетто. Неудивительно, что они практикуют такую же тактику заградительных сооружений и сегодня в Израиле. Такой изоляционистский подход никогда не приведет к настоящему миру.
Даже внутри пролетарских политических кругов евреи всегда создавали отдельные ячейки (вроде Бунда в России или других левых, исключительно еврейских организаций). Поэтому мирное решение конфликта недостижимо. Для того чтобы добиться примирения между двумя народами, сначала надо победить еврейское самосознание, и победить его надо самим евреям. Надо помочь израильтянам провести Де-сионизацию страны, а затем не забыть провести и собственную де-сионизацию... Я имею в виду блэровскую Великобританию и Америку. Я бы сказал, что де-сионизация Палестины — ключевой момент в процессе всеобщего освобождения.
М. Т.: Политика изоляции, которую вы мне сейчас описали, напоминает о стене, которую возводят сейчас в Израиле, но официальное оправдание ее строительству — защита израильских граждан от терроризма.
Г. А.: Называть терроризмом освободительную борьбу палестинского народа — симптом сионистского господства в западном дискурсе. Это касается в равной степени как Израиля, так и Америки. Иракцы имеют право бороться с иностранной оккупацией точно так же, как палестинцы имеют полное право воевать за освобождение своих земель.
М. Т.: Вот вы упомянули освободительную борьбу, а что вы скажете насчет этического аспекта решения ООН о создании государства Израиль в 1948 году на землях, издревле заселенных палестинцами? И о дальнейшем изгнании 750 тысяч палестинцев?
Г. А.: Создание государства Израиль и последующее изгнание палестинцев с их исконных земель порождает массу вопросов. Как могли евреи совершить такое преступление против человечности всего через три года после окончания Второй мировой войны? Сложный вопрос, на который еще никто не смог внятно ответить. Есть два возможных варианта.
1) Евреи не знают сочувствия. Для них чужая боль совершенно не имеет значения. Это может быть результатом еврейской идеи избранности и собственного превосходства над другими народами. Это объясняет также, почему за минувшие 60 лет ни один сионист не выразил сожаления, не покаялся в том первородном грехе, о котором вы упомянули.
2) Евреи в 1948 году вовсе не были травмированными Холокостом жертвами, какими пытались себя представить впоследствии. Для них Холокост вовсе не был заметным событием.
Как можно узнать из работ Сегева и Финкельштейна, евреям понадобилось много лет для создания и шлифовки коллективного восприятия Холокоста, не говоря уже об осознании травмы, которую он нанес их коллективному сознанию. В 1948 году средний сабра (уроженец Израиля) презирал, а не сочувствовал галутным евреям. Победа над палестинцами помогла сабрам избавиться от унижения, проецируемого образом слабого и беспомощного галутного еврея, неспособного себя защитить. Этот психологический эффект фундаментален для понимания израильской политики. Убийство арабов сплотило евреев вокруг их лидеров. Быть израильтянином значит участвовать в смертоносном отрицании Другого. Для израильтянина, и в некотором смысле вообще для пост-талмудического еврея «быть» значит «ненавидеть». Как только израильтяне прекратят бросать бомбы и ненавидеть весь остальной мир, они перестанут быть израильтянами и станут «ивритоязычными палестинцами». Я вас обнадежу, это случится само собой, это неизбежное Демографическое движение. У нас, у палестинофилов, есть только одна обязанность: помочь палестинцам продержаться следующие 20 лет. Необходимо остановить этническое истребление, идущее сейчас полным ходом, принести надежду на палестинские улицы, разоблачить планы сионистов. Надо оказывать давление на их общество и политическую верхушку.
Не так-то просто быть евреем и поддерживать палестинцев. Можно попасть в сионистскую ловушку и оказаться «прекраснодушным евреем». Евреи всегда оказываются в выигрыше: если ты за права палестинского народа, то ты доказываешь, что евреи — «великие гуманисты»; если ты против палестинцев, то отнюдь не потому, что ты — гад, а потому что евреи — «несчастные жертвы двухтысячелетних преследований и хотят жить в мире на собственной исторической родине». Как видите, стоит только согласиться действовать под еврейским флагом, и сионизм победит. Что бы вы ни делали, все подтверждает сионистский дискурс, вы становитесь тотчас же или жертвой, или ангелом. Я часто попадаю под раздачу только из-за попытки показать этот двойной переплет. Поэтому я сам совершенно отказался считать себя евреем. Я бывший еврей, мои сегодняшние доброта или злодейство не имеют ничего общего с коллективными, за них несу ответственность лично я собственной персоной.
