Масахико Симада - Плывущая женщина, тонущий мужчина
Пока он нырял между неглубоким сном и бодрствованием, рассвело. Почувствовав легкую боль в паху, Самэсу проснулся. Не дожидаясь просьбы с его стороны, женщина своим мятным ртом сосала его член. Время от времени прикусывая зубами, точно это был спелый банан на завтрак… Обслюнявленный член возбужденно напрягся в страхе, как бы она его не проглотила. Самэсу опрокинул женщину на спину, обеими руками схватил, точно мяч, ее голову, навалился. Впервые он поимел женщину, обойдясь без слов. Судя по чертам ее лица, она из какой-то азиатской глубинки. Ее увели, быстренько навели лоск, обучили технике секса и посадили на этот корабль. Тело ее стало товаром и направлялось для последующей перепродажи. Женщине нет необходимости говорить. Мало кто из мужчин покупает женскую болтовню, обычно платят за тело. Приобретя тело, получаешь прямой доступ к душе. Стоит невзначай заговорить с женщиной, она тотчас любого обведет вокруг пальца.
Кто ел, кого поедали? Была поистине животная случка. Самэсу, извергнув семя, отвалился навзничь, переводя дыхание. Женщина тотчас выползла из постели и приняла душ. В паху все еще пекло, чувства притупились. В теле вялость, вот бы еще поспать! Посмотрел на часы – половина восьмого. Пора бежать в рубку. В данную минуту корабль как раз поднимается вверх по Янцзы. Надо быть начеку, чтоб не столкнуться с грузовым судном или рыболовецкой шхуной.
Выйдя из душевой, женщина протянула ему какое-то тонизирующее средство. Он выпил не задумываясь. Горло обожгло, засосало под ложечкой, на языке остался горько-сладкий вкус. Увидев гримасу на его лице, женщина рассмеялась.
– Как тебя зовут? – спросил Самэсу по-английски.
– Сатико Сэвори, – ответила она.
– Откуда ты?
– Титидзима.
Значит, полукровка с островов Огасавара?
Перейдя на японский, женщина заявила:
– С нынешнего дня я к твоим услугам.
Крейсер «Мироку»
В потоке сладкого кофе с молоком, обильно сдобренного желтой глиной, нахраписто обгоняя, расталкивая и подсекая друг друга, сновали бесчисленные сухогрузы, контейнеровозы, суда-мусорщики, рыболовецкие шхуны и джонки со своими обитателями, проводящими всю жизнь на воде. Янцзы стала местом для состязаний в гребле без правил. Мчатся наперегонки. Все средства хороши, чтобы вырваться вперед. Обогнать – единственная цель. В битве участвуют и деревянное суденышко, заставленное корзинами с овощами, где мать, взяв на закорки ребенка, моет какую-то китайскую зелень, и лодка с подвесным мотором, которым ногой управляет человек, прихлебывающий кашу, сидя на пятачке, свободном от наваленной горой соломы, и паром, на котором, прижавшись плечом к плечу, толкутся пассажиры. Здесь все суда, и грузовые, и пассажирские, и даже маленькие лодчонки, ведут непрекращающийся бой. И врагов несчетные полчища. Брюс Ли сказал: «Шевели телом!» Что за снадобье она ему дала? Как бы там ни было, голова просветлела, во всем теле прилив энергии, как будто по жилам побежало электричество.
Корабль стоит в Шанхае двадцать четыре часа. По словам Брюса Ли, за это время «Мироку-мару» должна пополнить «боевое снаряжение». Предполагается, что именно здесь, в Шанхае, на борт доставят все необходимое для последующих операций оборудование и человеческий материал. Сразу после захода в порт Брюс Ли по внутренней связи созвал в помещение дискотеки весь высший командный состав, старшего механика, боцмана и всех тех, кто непосредственно управляет движением корабля, и объявил, что в первоначальный маршрут вносятся изменения: из Шанхая корабль отправляется в Цзилун. Причина – по многочисленным просьбам пассажиров, необходимо внести вклад в развитие китайско-тайваньской дружбы. Вряд ли среди пассажиров найдутся недовольные, да и какая беда, если плаванье продлится против намеченного на два дня больше. Разумеется, моряки не поверили такому смехотворному объяснению, но им оставалось только молча принять его к сведению.
Между тем Брюс Ли обратился к ним со следующей речью:
– Хотим мы этого или не хотим, в окружающих Японию морях вновь и вновь вспыхивают конфликты, чреватые серьезным ущербом для страны. В Восточно-Китайском море уже все кипит. Исподволь идет активный торг вокруг островов Сэнкаку. Может показаться, что территориальный спор, в который вовлечены Япония, Китай и Тайвань, отдан на откуп трехстороннему политическому соглашению. Но это иллюзия. Никакое политическое решение невозможно. Государства готовятся к войне, чтобы отстоять свои экономические интересы. Каждая из сторон, не отступая ни на шаг, ведет закулисные интриги, преследуя свою выгоду. Впрочем, для господ, которые, собственно, и плетут интриги, государственные интересы играют второстепенную роль. Государства напирают друг на друга, как быки, столкнувшиеся лбами. Они воюют, топчась на месте. Мы можем воспользоваться их неповоротливостью и, быстро передвигаясь и маневрируя, пойти на опережение, чтобы защитить интересы простых рыбаков. Для этого требуется судно. Большое судно вроде того, на котором мы сейчас плывем.
Выражусь более конкретно. На островах Сэнкаку имеются богатые залежи нефти, которую Китай и Тайвань рассчитывают получить в свое распоряжение лет этак через двадцать. Покамест они выжидают, довольствуясь тем, что за островами сохраняется статус необитаемых. Но рано или поздно кто-то из них, возможно прибегнув к силе, приберет к рукам эту природную фабрику нефти. Час уже пробил. Самое простое и быстрое – заслать на остров колонистов. «Мироку-мару» поставит всех перед свершившимся фактом. Кроме всего прочего, судно будет регулярно доставлять колонистам предметы первой необходимости. Важно, что «Мироку-мару» может без проблем ходить в японских территориальных водах. Конечно, когда обнаружится, что китайцы самочинно обосновались на японской территории, власти Японии вряд ли будут молчать. Но не стоит волноваться. Если Япония вышлет военные корабли, Китай не останется в стороне. Обе страны дружески обнимутся в Восточно-Китайском море, осыпая друг друга ласками. Тут и Тайвань вклинится, образуется любовный треугольник. В этом треугольнике «Мироку-мару» достанется роль ловкого посредника. Япония ни за что не применит военную силу. Кишка тонка. Сейчас на острова направляются китайские колонисты, но и на Тайване, и в Японии хватает бизнесменов и мафиози, жирующих на доходах соплеменников-рыбаков. Они не преминут поддержать высадку своих парней. И уже вовсю прощупывают почву. Пока еще ни одна страна не готова взяться за оружие, все, чего они добиваются, это заполучить острова в концессию. Но кому бы, в конце концов, ни отошли острова, мы внакладе не останемся. С поручения заинтересованных сторон мы будем делать то, что официально ни одна из них не может себе позволить, так что они нам еще скажут спасибо.
Острова Сэнкаку не предел. Войны назревают всюду, где пролегает курс нашего корабля. Мы выживем. У тех, кто на суше, руки коротки, чтобы нас приструнить. Море – наш союзник. Мы сеем семена войны в расщелинах между государствами и, ни к кому не примыкая, защищаем интересы простых рыбаков. Не ввязываясь в войну, мы победим. Почему? Правда на нашей стороне. Тот, кто разжигает войну, всегда прав. Война – это мир!
Речь Брюса Ли прогремела в душе переводившего ее Самэсу. Точно отзвучал барабанный бой. Однако, изложенные по-японски, те же самые фразы, судя по неловким ухмылкам капитана, старшего механика и радиста, воспринимались как шутка. Лихость «мачо» Брюса Ли нашла отклик лишь у палубных матросов. В сознании старых членов экипажа, притуплённом годами унылой службы на корабле, любое дерзкое заявление, любой смелый жест должны казаться бредом сумасшедшего. Капитан смотрел на Самэсу с откровенной враждебностью. Напротив, молодые матросы, после того как Брюс Ли удалился, обступили Самэсу и спешили поделиться своим восторгом:
– Отлично сказано!
– Правда, что скоро война?
– Мы-то думали, обычный чинуша, а он больше похож на учителя физкультуры!
– Получается, мы плывем на крейсере «Мироку», – отвечал Самэсу.
За какие-то несколько дней Брюс Ли сумел из бюрократа преобразиться в военачальника. Секретарь Ли стал командармом Ли. На время стоянки в Шанхае командарм Ли ввел военное положение и приказал своим уполномоченным строго проверять всех, кто поднимается на борт и сходит на берег. В результате пассажиры-»заложники» оказались под негласным домашним арестом. Кети и ее подручные вкупе с дюжими гвардейцами заняли позицию у трапа, устроив нечто вроде контрольно-пропускного пункта на государственной границе. Перед заходом в Шанхай на борт поднялись несколько чиновников из пограничных служб и подтвердили запрет на пребывание в стране пассажиров, находящихся под арестом. Разумеется, они были подкуплены. В отношении особо докучных умников загодя позаботились создать «обстоятельства», не позволяющие им сойти на берег. Их паспорта выкрали, уничтожили или просто отобрали, так что они оказались на положении нелегальных пассажиров, не смеющих и пикнуть.
