Четан Бхагат - Ночь исполнения желаний

Врум уселся на ступеньки, ведущие к входу в «Пиццу хат».

— Шьям, — сказал он, — меня сейчас вырвет.

— Только не это, — испугался я и отошел от него подальше. Врума действительно стошнило. Рвотная масса походила на тонкую пиццу с особой начинкой.

— Теперь тебе лучше? — Я осторожно помог ему встать. Врум кивнул.

Он высвободил свои плечи из моих рук и поднял еще один кирпич. Затем сильно размахнулся и бросил его в «Пиццу хат». Осколки стекла устремились вниз, словно прекрасный ледяной фонтан. Включилась сигнализация.

— Черт побери! Врум, ты сбрендил? Надо убираться отсюда! — воскликнул я.

Врум и сам испугался.

— Побежали, мать твою так! — крикнул он, и мы помчались к «куалису».

— А я думал, ты любишь пиццу, — сказал я, когда мы добрались до него.

— Мне нравится пицца. Я люблю джинсы, мобильные телефоны и пиццу. Я зарабатываю, ем, покупаю всякое дерьмо и умираю. Все это дерьмо собачье, чувак! — Врум тяжело дышал и держал руку на животе. Он выглядел не слишком хорошо, но пробежка несколько протрезвила его.

— Знаешь, чувак, давай я поведу машину, — сказал я, когда Врум открыл переднюю дверцу «куалиса». Его дыхание по-прежнему было шумным и тяжелым.

— Без вариантов, чувак, — возразил он и оттолкнул меня.

Машина дернулась, потому что Врум включил зажигание, не переключившись на нейтралку.

— Ты нормально себя чувствуешь? — спросила Эша.

Врум кивнул и поднял руку в знак извинения. Он подождал несколько секунд, а затем, пообещав ехать медленно, аккуратно завел машину. И скоро мы снова оказались на шоссе.

— Вам понравилось в «Кровати»? — поинтересовался Врум, желая отвлечь наше внимание от своего плачевного состояния.

— Прекрасное место, — ответила Эша. — Именно то, что мне было нужно. Эй, Врум, может, включишь музыку?

— Конечно. Сейчас посмотрю. — Врум начал рыться в отделении для перчаток. Он вынул оттуда кассету и показал ее нам: — Мусафир сойдет?

— Здорово, — сказали Эша и Радхика.

— Нет, — одновременно ответили мы с Приянкой.

— Да ладно, ребята. Вы ненавидите не только друг друга, но и одни и те же вещи, — ухмыльнулся Врум. Он поставил кассету и включил магнитолу. Зазвучала песня под названием «Рабба».

На этот раз я сидел рядом с Приянкой. И всем существом ощущал с ее стороны слабые электрические разряды. Мне хотелось взять ее за руку, но я удержался. Тогда открыл окно, чтобы глотнуть свежего воздуха.

— Закрой окно, — попросила Эша. — Я замерзла.

— Потерпи минутку, — ответил я.

И сосредоточился на словах песни. Певец пел о том, почему возлюбленная не должна входить в его жизнь. Если же она все-таки сделает это, то пусть останется в ней навсегда. Все это находило живой отклик в моей душе. Но меня еще более взволновала следующая песня. Она вызвана во мне воспоминания об автостоянке на тридцать втором километре от Дели.

Я заметил, что Приянка изменилась в лице. Она нервничала. Да, нам с ней придется нелегко.

— Я люблю эту песню, — заявил Врум, когда мелодия заполнила пространство «куалиса».

Я мысленно включил перемотку. И начал заново переживать каждый момент той ночи. Я вспомнил, как Приянка сидела у меня на коленях, как она наступила мне на палец и ударилась головой о крышу машины. О том, как она — осторожно, медленно и вместе с тем восхитительно — занималась со мной любовью. Мне не хватало ее дыхания у меня на щеках, того, как ее глаза смотрели в мои, не хватало сладкой боли, которую я чувствовал, когда она покусывала мочки моих ушей. Почему музыка заставляет тебя вспомнить о том, что ты предпочел бы забыть? Мне хотелось, чтобы меня продвинули по службе. Чтобы Приянка никогда не покидала меня. Чтобы мой мир стал более счастливым.

Я посмотрел в окно. Ветер казался холодным, особенно у меня на щеках. Я дотронулся до своего лица. Черт побери, я понятия не имел, что плачу.

— А теперь ты можешь закрыть окно? — спросила Эша. — У меня волосы совсем растрепались.

Я закрыл окно и постарался покрепче закрыть глаза, но не смог сдержать слез. Не подозревал, что я такая размазня.

Я посмотрел на Приянку. Может, у меня просто разыгралось воображение, но мне показалось, что ее глаза тоже влажны. Она повернулась ко мне, а затем быстро отвела взгляд. Я не мог смотреть на нее, особенно на ее нос.

Врум достал две салфетки и протянул их нам.

— Зачем это? — спросил я.

— У меня тут зеркало заднего вида, — ответил он.

— Мы тоже всё видим, — хором сказали Радхика с Эшей и рассмеялись.

— Веди машину, о'кей? — возмутился я, но салфетку взял. Сделав вид, что вытираю нос, я незаметно промокнул глаза. Приянка поступила так же.

Эша погладила Приянку по руке.

— Вы, ребята, такие забавные. Напомните, как вы познакомились в колледже, — попросил Врум.

— Проехали, — отозвался я.

— Да ладно тебе, Шьям, просто расскажите, и все. Я ничего об этом не знаю, — сказала Радхика.

— Мы познакомились на ярмарке в кампусе. — Мы с Приянкой заговорили одновременно.

Я посмотрел на нее. И мы обменялись почти официальными улыбками.

— Расскажи ты, — предложила Приянка.

— Нет. У тебя лучше получится, — возразил я.

Приянка села прямо и приготовилась поведать всем историю, которую мы рассказывали уже сотню раз, но никогда не уставали повторять.

— Мы встретились на ярмарке в колледже на втором году обучения. У каждого из нас было по стенду. Моя экспозиция была посвящена правам женщин, я показывала слайды, рассказывающие о проблемах, с которыми сталкиваются индийские женщины, живущие в деревнях. У Шьяма был прилавок с видеоиграми. Но к нам никто не заходил — все сразу устремлялись к палаткам с едой.

— А что потом? — Эша не отрывала взгляда от Приянки.

— Тогда мы с Шьямом заключили сделку: договорились, что будем посещать палатки друг друга по шесть раз в день; Шьям будет приходить ко мне и смотреть слайды о том, как женщины вкалывают на фермах, и об образовательных программах для женщин, а я буду играть в «Дум II на игровой приставке, стоявшей в его палатке. Под конец ярмарки я так наловчилась, что стала обыгрывать его, — похвалилась Приянка.

— Без проблем, — перебил ее я. — Можем поиграть с тобой в «Дум II» в любой день.

— Как бы то ни было, мы ходили друг к другу очень часто и под конец почувствовали… — Приянка замолчала.

— Что? — спросила Радхика.

— Мы почувствовали, что обе эти палатки находятся в нашем полном распоряжении, и если мы вместе, то нам никто больше не нужен. — Голос Приянки стал глуше.

У меня в горле появился ком размером с апельсин, и я просто кивнул, пытаясь выглядеть равнодушным.

Мы молчали. Казалось, Приянка вот-вот разрыдается.

— Все идет своим чередом. Жизнь продолжается, и мы переходим к тому, что лучше прежнего. С «плейстейшн» на «Экс-бокс», — заявил Врум.

Ненавижу Врума. Приянка только было расслабилась, но его мудрые слова вернули ее к действительности. Она сменила тему.

— Мы далеко от колл-центра? — поинтересовалась моя бывшая девушка.

Я посмотрел на часы:

— Черт побери, Врум! Уже четыре часа. Сколько нам осталось ехать?

— Километров пять. Я теперь еду медленнее. Хотите, чтобы я прибавил скорость?

— Нет! — закричали мы.

— Мы опоздаем. Бакши будет в ярости, — волновался я.

— Я могу срезать, — предложил Врум.

— Срезать? — переспросил я.

— Можно сразу свернуть налево. Там есть дорога, которую строители проложили для своих нужд. Поедем через поля и выиграем около двух километров.

— Эта дорога освещена? — осведомилась Эша.

— Нет, но у нас же есть фары. Мне уже доводилось ездить по ней. Давайте так и сделаем, — решил Врум.

Проехав около километра, мы резко свернули налево.

— Ой! — вскрикнула Эша. — Ты не предупредил, что эта дорога такая ухабистая.

— Потерпите всего несколько минут, — сказал Врум. — Вчера прошел дождь, и тут лужи.

Мы нырнули в темноту, фары работали во всю мощь, освещая путь. Мы проезжали поля и стройплощадки с цементом, кирпичами и какими-то железяками. Иногда мы замечали глубокие котлованы, предназначенные для фундаментов высоких домов. У меня создалось впечатление, что весь Дели решил перебраться в Гургаон и люди «выращивают» здесь дома, равно как и посевы.

— Еще один поворот, и мы вновь окажемся на шоссе. — Врум резко свернул направо.

Тут «куалис» занесло, и мы покатились куда-то вниз.

— Осторожно! — закричали все, стараясь держаться за что придется. «Куалис» сбился с пути и оказался на слякотном участке земли. Врум тщетно пытался рулить, машина не слушалась его. Словно пьяный бродяга, «куалис» съехал на строительную площадку.

ГЛАВА 29

4:05

Склон стал более пологим, но автомобиль продолжал катиться, замедляя ход, когда натыкался на железные конструкции, Врум затормозил, и «куалис», звякнув обо что-то, пару раз дернулся и остановился.