Игорь Фролов - Летать так летать!

— Вот заботливый генерал попался, — досадливо сказал командир и вмешался: — Пыль, пусть машина ждет на третьей рулежке, я там больного передам.

Сели, «десятка» остановилась у ждущей машины, командир махнул рукой ведомому: рули на стоянку. Борттехник Ф. выскочил, подбежал к доктору и объяснил ему, в чем дело.

— Подбросьте его до модуля, доктор, иначе комдив всем вставит!

— Понял, — улыбнулся доктор и подозвал двух солдат: — Грузите больного.

Когда вертолет зарулил на свою стоянку, там его ждал сердобольный комдив. Он встретил командира словами:

— Ну, как, увезли вашего товарища в госпиталь?

— Так точно, товарищ генерал!

— Ну и слава богу. Пусть выздоравливает. Хорошие вы все-таки ребята, вертолетчики, и служба у вас тяжелая. Геройская у вас служба!

Жизнь борттехника в полете всецело зависит от летного мастерства летчиков. А летчики бывают разные — один летает как бог, другой — как дьявол, третий вообще не умеет.

Однажды инженер приказал борттехнику М. временно принять ВКП[17] вместо выбывшего из строя хозяина машины.

— Хорошо тебе, отдохнешь от боевых, — с фальшивой радостью за товарища сказал борттехник Ф., которому теперь предстояло летать за двоих без отдыха.

Задачей ВКП была ретрансляция — поддержание связи с бортами, улетевшими на задание. Набрав высоту 5000 м, вертолет наматывал круги чуть в стороне от аэродрома. От новой службы лейтенанта М. была польза и для лейтенанта Ф. Когда ВКП приземлялся, лейтенант Ф., если был в это время на стоянке, сразу поднимался на борт к лейтенанту М. Потому что в салоне вертолета, проведшего часа два на высоте 5000, был зимний холод — и после жара стоянки было счастьем провести здесь полчасика, попивая горячий чай из термоса борттехника М. и покуривая (покурить в холоде — это деликатес).

Первые полеты прошли спокойно. Командиром экипажа был маленький, с трудом гнущийся (видимо, с хроническим радикулитом) капитан 3. На правой чашке сидел невозмутимый как рептилия старший лейтенант В. Большой любитель чтения, он всегда брал в полет книгу.

В тот день командир экипажа прибыл на стоянку один. Правака все не было, а взлет откладывать нельзя — приближалось время выхода на связь с командиром эскадрильи. Капитан З. решил взлететь без правака.

— Один хрен, от него никакого толку. Читун! — сказал он. — Ты, Феликс, во время взлета посиди на его месте, чтоб с «вышки» не заметили некомплект.

Так и слетали без правого летчика. Борттехник М. весь полет просидел на его месте. Когда приземлились и зарулили, увидели старшего лейтенанта В., который сидел у контейнера на ящике с НУРСами и, попыхивая сигаретой, читал книжку. Он молча выслушал все, что думал о нем командир, и они удалились.

На следующий день экипаж прибыл на вылет в полном составе и вовремя. Борттехник М. в шутку предложил праваку снова посидеть на стоянке. Тот пожал плечами, выражая согласие, но командир решительно возразил, будто предчувствуя неладное.

Взлетели, отошли от аэродрома в сторону Анардары и начали крутить круги с малым креном. Все было как всегда — правый раскрыл книгу, борттехник, откинувшись спиной на закрытую дверь кабины, задремал.

Но привычная идиллия длилась недолго. Может, сонно жужжащий вертолет попал в нисходящий поток, которые обычны для гористой местности, может, стоячий воздух всколыхнуло звено взлетевших «свистков»… При очередном развороте вертолет вдруг начал быстро валиться на правый бок, как получивший пробоину корабль. Крен стремительно увеличивался, командир попытался выправить борт, но переборщил, и вертолет завалился на другой бок с креном в 50 градусов. Командир снова дернул ручку, вертолет опять лег на правый бок. Дальше — хуже. Выравнивая машину, командир взял ручку на себя, вертолет задрал нос, командир двинул ручку вперед и бросил машину в крутое пике. Вертолет запрыгал по небу хромым кузнечиком.

Борттехник проснулся и, наливаясь ужасом, смотрел на авиагоризонт, который то белел, то чернел. Командир уже беспорядочно дергал ручку и пинал педали. Он начал паниковать, из-под шлемофона по лицу струился пот. Борттехник, болтаясь в дверном проеме, зацепился взглядом за высотомер — да они просто падали и за какие-то секунды потеряли полторы тысячи! До вершин Анардары оставалось совсем немного — вот они, качаются перед глазами, стремительно вырастая черными пиками. Борттехник выхватил из-под сиденья свой нагрудный парашют и начал цеплять его к подвеске. Карабины срывались в мокрых пальцах, и парашют никак не хотел срастаться с телом. «Кончена жизнь! — пронеслось в голове. — И даже не в бою!»

И тут в наушниках раздался недовольный голос правака.

— Кончай буянить, командир! — сказал он. — Дай-ка я…

Тремя простыми движениями старший лейтенант В. вывел вертолет из беспорядочного падения и перевел его в спокойный набор высоты.

— Почитать спокойно не дадут… — проворчал он. — Прими управление.

После этого случая, когда правый летчик опаздывал на вылет, борттехник М. сам шел его искать. А в своем блокноте к девяти правилам борттехника он добавил еще одну заповедь: перед вылетом проверь комплектность экипажа.

1

Пара идет метнуть бомбы в предгорье. Цель — пещеры, где, по данным разведки, находится перевалочная караванная база. Борт № 10 педалирует капитан Т. Его правый летчик, лейтенант по кличке Милый, устанавливает в отверстие в полу прицел для бомбометания (что-то вроде перископа наоборот — труба, смотрящая вниз).

Командир выводит машину на боевой, спрашивает:

— Штурман, дистанция до цели?

Милый смотрит в карту, потом приникает к окуляру прицела. Наконец отрывается от окуляра и, задумчиво глядя на командира, отмеряет руками в воздухе сантиметров тридцать:

— Ну, где-то так примерно…

2

В степи возле Фараха. Пара идет на пределе. Пролетают большое стадо овец с двумя пастухами. Правак Милый щелкает тумблерами АСО. Высовывается в окно, смотрит назад.

— Ты что делаешь? — спрашивает командир.

— Да смотрю, загорятся бараны, если на них асошка упадет, или нет?

— Я тебя сейчас скину, Милый. Твое место не на правой чашке, а там, среди этих баранов.

3

Вертолетчикам выдали талоны на книги. В книжном магазине разыграли лотерею и отоварили талоны. Каждому досталось то, что досталось.

Через полчаса борттехник Ф. услышал в коридоре крик.

— А вот кому книгу! Меняю книгу! — кричал Милый.

Борттехник выглянул.

— Что у тебя?

— Да вот фигня какая-то — про казака Микеля Анджелу.

Посмотрев на книгу в руках Милого, борттехник, не раздумывая, сказал:

— Меняю твоего казака на «Бомбу для председателя» Семенова. Про старого, но еще бодрого Штирлица.

Милый согласился. Борттехник вручил ему ненужного Семенова и взамен получил толстенный том Ирвинга Стоуна «Муки и радости» — про Микеланджело.

4

Пара высаживает спецназ в районе боя. Пока ведущий, высадив группу, забирает раненых, ведомый борт № 10 работает по духовской позиции. Заходя на второй круг, экипаж ведомого наблюдает, как борттехник ведущего, прапорщик по прозвищу Киса, бежит вверх по склону, на вершину. Там, на переднем крае, растянувшись в цепь, лежат бойцы. Киса взбегает на вершину, нагибается, спрашивает что-то у лежащего солдата. Разгибается, идет к следующему, опять спрашивает, идет дальше.

— Что он делает? — изумленно говорит командир. — Его же сейчас снимут!

Он разворачивает вертолет на месте и обрушивает на соседнюю горушку, где засели духи, оставшиеся НУРСы. Борттехник Ф. помогает пулеметным огнем.

Тем временем, неспешно пройдя всю цепь, прапорщик разочарованно разводит руками и возвращается на борт.

Дома прапорщика Кису спросили, зачем он расхаживал под огнем противника в полный рост.

— Та под каким таким огнем? — удивился Киса. — Сигаретку хотел стрельнуть, а солдатики все некурящие оказались!

5

Как-то вечером борттехник Ф. рассказывает соседям по комнате о своем сегодняшнем вылете.

— Мало того, что у нас кончились НУРСы, у меня еще и пулемет заклинило — я у правака два карандаша сломал, выковыривая перекошенный патрон. А духи все долбят и долбят. Я кричу командиру — пора, мол, удочки сматывать…

Тут борттехника Ф. перебивает борттехник М.

— А вы что, удочки с собой брали? — с интересом спрашивает он.

— Да, Феликс, — отвечает после паузы лейтенант Ф. — Спиннинги, блин…

И, когда в комнате утихает хохот, продолжает рассказ…

Звено «Ми-8» и пара «Ми-24» идут из Шинданда на точку возле Даулатабада — помочь фарахрудскому спецназу в операции. Стая летит на пределе, соблюдая режим радиомолчания. Вдруг в эфире раздается противный женский голос речевого информатора РИ-65 (в народе — Риты):