Сергей Карамов - Путешествие из Неопределенности в Неизвестность
– А что нам интересного скажут дети счастливой семьи? – сказал Андрей, обращаясь к трем детям.
– У меня есть мотоцикл! – гордо ответил Федя, заглянув предварительно в маленькую бумажку, которую он комкал в руке.
– А у меня есть компьютер! – ответил Исаак, почему тоже глядя на какую-то бумажку в руке.
– А у меня есть свой собственный рабочий стол, есть велосипед и музыкальный центр! – гордо ответил Володя.
– Какие вы молодцы! – подхватил Андрей, хлопая и показывая всем участникам телепередачи в студии, что именно сейчас нужно энергично похлопать, чтобы телезрителям была понятной радость сидящих в студии. – Ну, похлопаем мы нашей первой счастливой семье в первой нашей телепередаче «Счастливая семья»!
– У нас всё есть, – вдруг сказал мальчик Володя.
– Правда? – удивился Андрей.
По его удивленному возгласу я понял, что Володя влез не вовремя, он должен был, как предусмотрел режиссер, высказаться о своей счастливой жизни в счастливой семье Петровых несколько позже.
– Да. У нас есть всё! – продолжал Володя. – И мебель есть, и велосипед, и телевизор тоже есть.
– Какая счастливая семья! – похвалил Андрей, снова хлопая в ладоши и показывая зрителям в студии, что следует похлопать всем в ладоши. – А теперь, уважаемые телезрители и наши уважаемые участники новой телепрограммы, позвольте на несколько минут нам прерваться на рекламу! Реклама для умножадных или жадноумных!
После этого Андрей вздохнул, отложил микрофон в сторону, подходя к обеим дамам-шкафам.
– И сколько минут будет идти реклама? – спросил Сечников режиссера.
Но тот не ответил на вопрос, оживленно беседуя с дамами.
– Почему мы должны слышать всякий бред? – задал риторический вопрос Ягненков. – Что это за слова новые появились: «умножадные», «жадноумные»?
Я усмехнулся, говоря своим усталым соседям:
– Вы в первый раз здесь?
– Нет, – ответил Ягненков, – уже два раза участвовал в одной юмористической программе, сказали, что нужно будет отсидеть только два часа, а в действительности просидел девять часов!
– Сколько? – удивился Сечников.
– Да, девять часов, – признался Ягненков, – мне тогда очень были нужны деньги, обещали заплатить каждому по тысяче рублей, а потом дали только триста, организаторам показалось, что мы в студии мало смеялись их пошлым шуткам и мало хлопали!
После короткой паузы я произнес:
– А как вам видится эта виртуальная жизнь вместо реальной?
– Не понял… – честно ответил Ягненков.
– Как вам видится придуманная режиссерами и разными технологами реалити-шоу на телевидении и в нашей жизни вместо подлинной нашей трудной жизни? – несколько иначе задал свой вопрос я обоим соседям.
– Противно всё! – честно сказал Сечников.
– Именно так… – вздыхая, ответил Ягненков.
– Маргиналы управляемы, – продолжал я, усмехаясь, – но мы же с вами интеллектуалы!
– Интеллектуалы или интеллигенты? – спросил Сечников.
Я отрицательно повертел головой, морщась:
– Нет, мне не нравится слово «интеллигент», так как интеллигент вечно всем на свете недоволен, его всё раздражает и все виноваты в мире, как и он сам во всех грехах! Нет колбасы – плохо, есть колбаса, но дорогая, – тоже плохо! Когда же хорошо должно быть для такого интеллигента?
– Но вы ведь тоже недовольны многим? – справедливо задал вопрос Сечников, внимательно глядя на меня.
Я кивнул, после чего минуту подумал и ответил ему:
– Да, я многим недоволен, но я не считаю себя интеллигентом в прямом смысле этого слова! Я считаю себя интеллектуалом, а не интеллигентом. Я многим сейчас, именно сейчас недоволен, но это не значит, что меня всё и вся на свете постоянно раздражает и я считаю всех виноватыми во всех грехах, как и себя самого! За свои ошибки, если они у меня есть, я должен отвечать сам, но за все чужие ошибки я не ответчик!
Сечников благосклонно улыбнулся мне:
– Отлично сказано, милейший мой друг! Отлично сказано!
– Да, вы говорите, словно пишите, – похвалил меня Ягненков, – приятно вас слушать.
В стороне Андрей громко стал говорить с обеими дамами, поэтому некоторые обрывки их фраз я мог услышать.
– Что делать с этими лохами? – возмущался Андрей.
– А… чё такое?
– Как чё?! Плохо… хлопают! (Нецензурщина).
– Мы им всё ранее объяснили, – почти одновременно ответили обе дамы – шкафа, куря вместе с Андреем в студии.
– Если теперь дети эти что-то скажут не то? (Нецензурщина). А еще эту… (нецензурщина) юмористическую программу нам снимать? Эти… лохи будут сидеть еще на новой программе?
Обе дамы – шкафа не ответили ему, после чего Андрей заскрипел зубами и покраснел от злости:
– Я просил вас найти послушных лохов!.. (Нецензурщина. Чтоб… эти… (нецензурщина) сидели столько, сколько надо мне!! Вы чего… не понимаете?!
– Понимаем, – устало ответили почти одновременно обе дамы-шкафа, – мы устали бегать сегодня с высунутыми языками и искать зрителей и участников программы!
– Устали работать у меня?! (Нецензурщина). Тогда я новых себе найду работничков!
– Не надо новых, мы будем работать, – ответила быстро дама-шкаф № 1, прекращая курить.
– Да, не надо новых искать, – подтвердила дама-шкаф № 2, – мы еще поможем себя, не волнуйся!
Андрей в ответ махнул рукой, прекращая курить и смотря на часы.
Реклама закончилась.
Вой режиссера сменился речитативом.
Надев на лицо лучезарную лицемерную улыбку, он взял микрофон в руки, продолжая вести передачу:
– Итак, в эфире снова телепрограмма «Счастливая семья»! Как приятно быть счастливыми на этом свете, как приятно сознавать, что у тебя есть семья и в ней тебе хорошо и приятно, у тебя есть твои родные, дети, муж или жена! И как приятно мне сейчас видеть всех уважаемых участников передачи в эфире! Надеюсь, что все наши участники передачи не забудут нас, не забудут эту телепрограмму и будут постоянно участвовать в ней! Итак, с вашего разрешения мы продолжаем нашу телепередачу!
Не подождав ответов участников программы, режиссер сразу задал вопрос детям семьи Петровых:
– Скажите, дети, что еще у вас есть в семье интересного?
– И еще у меня есть видеомагнитофон! – известил всех Исаак.
– Долго будет перечисление всего имущества Петровых? – тихо спросил меня Сечников.
– Откуда мне это известно, – усмехнулся я, – это есть, как я полагаю в сценарии программы, поэтому спросите у режиссера.
Мне вдруг показалось, что это не режиссер Андрей носится по сцене с микрофоном, неестественно улыбаясь, а какой-то манекен с лицемерной наклеенной улыбкой на лице.
Стало очень грустно и противно!
И зачем я только согласился пойти на телепередачу? Иногда я что-то делаю, а потом понимаю, что ошибся… Да-а, что-то часто стал совершать разные поступки, которых лучше бы не делать! И жизненный опыт есть немалый, но всё равно хотелось меньше совершать ошибок…
Андрей горячо приветствовал какую-то очень накрашенную девицу в мини-юбке, хлопая в ладоши.
– Дорогие телезрители и участники нашей телепередачи! – бодро говорил он. – А сейчас нашу первую счастливую семью в нашей телепередаче поздравит светская львица Байбак! Прошу вас!
Девица, улыбаясь, почти вырвала микрофон у Андрея, и стала говорить:
– Я приветствую нашу счастливую семью в студии! Поздравляю вас и желаю счастливой семье Петровых побольше детей, семейных радостей, просторной квартиры и всего самого наилучшего!
Ягненков тихо спросил меня:
– А кто такая эта светская львица? И почему она поздравляет семью в студии?
– Кто она такая? – удивился Сечников. – И что значит выражение «светская львица»?
Тогда возможен и «светский лев»?
– Нет, – отрицательно ответил ему я, – светский лев не существует, у нас есть разные светские львицы… Это, которые постоянно вечером и ночью в ресторанах кутят, конечно, не на свои деньги!
– Ах, так? – усмехнулся Сечников. – То есть своего рода содержанки богатого дяди?
– Да, очень богатого дяди! – кивнул я. – Такого богатого дяди, который содержит эту фифу с микрофоном, оплачивает ей постоянно ее гулянки в ресторанах, разные наряды и драгоценности, туристические поездки, выходы в свет, включая и этот выход… Ведь не кто-то, а именно она поздравляет сейчас счастливую семью Петровых в студии. И на нее смотрят в данный момент миллионы людей, понимаете? Именно этой фифе зачем-то и нужна такая дешевая популярность!
– Зачем? – спросил недоуменно Сечников. – Лично мне не нужно выходить и кого-то поздравлять перед телекамерой, моей жене тоже этого не надо…
– Понятно, что интеллигентным людям этого не надо, – согласился я, усмехаясь, – но есть такие индивидуумы, которым постоянно нужна популярность даже на ровном месте! И они сами ничего из себя не представляют, ни-че-го! А им хочется, чтобы их показывали постоянно в эфире, о них говорили и писали разные журналисты в желтой прессе!
