Высота - Кебза Йозеф
«Схожу к нему, извинюсь заранее, — решил Годек. — Вероятно, у нас будет шумно. Может быть, простит». Он представил, что сейчас делается дома. Жена бегает из одной комнаты в другую и наводит порядок. Малыш цепляется за ее юбку. На кухне готовится праздничный ужин, ведь сегодня придут гости — Радек со своей невестой, Владар и поручик Полак, новичок. Будут отмечать двадцатипятилетие Ирки. Двадцать пять лет!
Он улыбнулся и посмотрел на часы. Кажется, дежурству конца не будет. Годек стал крутить ручку приемника, то, усиливая, то ослабляя звук. За этим занятием он чуть не прослушал звонок телефона.
«Вот те на!» — промелькнуло у него в голове, и он бросился к столику. Говорил оперативный офицер командного пункта.
— Есть! — отчеканил Годек и выбежал на улицу.
Тут же к самолету побежали техник и механик. Они помогли ему устроиться в кабине, сняли с пиропатронов катапультного сиденья предохранительные чеки. Годек запустил двигатели и движением рук показал, чтобы убрали тормозные колодки. Через две минуты его самолет уже оторвался от взлетно-посадочной полосы.
Оглядевшись, Годек обратил внимание на странный серый цвет земли. По берегам извилистой реки громоздились пласты льдин, вынесенных туда половодьем и теперь накрепко прихваченных морозом. Вода спала, а льдины остались, напоминая обессилевших огромных зверей.
Самолет пробил пелену облаков и вырвался на залитый весенним солнцем простор. Летчик взял нужный курс.
В просвете между облаками виднелось пятно города. Земля была уже далеко внизу. Через некоторое время послышался голос оперативного офицера командного пункта. Спокойным тоном он сообщил, что самолет-нарушитель пересек границу и идет навстречу самолету Годека.
— Я — Сто тридцать третий, вас понял, — подтвердил Годек получение сигнала, после чего изменил немного курс и продолжил полет в направлении нарушителя.
Через несколько десятков секунд он увидел иностранный самолет. «Супер-Сейбр» оставлял за собой ясно видимый белый след. Но он исчез, как только самолет резко взмыл вверх. Годек завершил разворот и также перевел самолет на кабрирование. Стрелка высотомера показывала пятнадцать тысяч метров, но «Супер-Сейбр» продолжал набирать высоту. Годек покачал головой: согласно тактико-техническим данным, Ф-100А достиг потолка, тем не менее его серебристый корпус продолжал лезть вверх.
«Пятнадцать тысяч шестьсот!» — прошептал Годек, и в этот момент «Супер-Сейбр» перешел на горизонтальный полет. Теперь пришло время Годека. Он включил форсаж и, когда самолет, рванувшись стремительно вперед, набрал скорость, плавно потянул ручку управления на себя. Словно неведомая сила подбросила истребитель вверх.
«Хватит», — процедил Годек сквозь зубы и тут же с облегчением увидел, что преследуемый им самолет-нарушитель находится внизу. Он покачал крыльями: «Следуй за мной». Однако Ф-100А резко повернул и пошел в сторону границы. Годек среагировал на какую-то секунду позднее. Настигнув американский истребитель, он нажал кнопку радиостанции:
— Пятидесятый, я — Сто тридцать третий. Самолет не слушает команды, продолжает движение, курс — сто шестьдесят.
— Я — Пятидесятый, повторите курс, — сказал оперативный дежурный командного пункта.
— Курс — сто шестьдесят.
— Вас понял: курс — сто шестьдесят, — повторил майор Скала и сообщил свое решение: — Сто тридцать третий, я — Пятидесятый, повторите команду.
Годеку удалось еще раз обойти «Супер-Сейбр», но и на этот раз ситуация повторилась. В ответ на покачивание крыльев Ф-100А снова резко ушел в сторону, и Годеку пришлось его догонять. Он доложил об этом на командный пункт, и тут же поступила команда:
— Сто тридцать третий, я — Пятидесятый, разрешаю открыть предупредительный огонь.
Годек спокойно кивнул. В такую игру, как в кошки-мышки, можно играть бесконечно. Он отвернул немного влево и, когда удалился от нарушителя на несколько километров, сохраняя некоторое преимущество в высоте, прильнул глазом к радиолокационному прицелу. Затем снял с предохранителя пушки и легко нажал на спуск. Самолет немного качнуло, из двух стволов понеслись вперед трассирующие снаряды. Их следы прошли в нескольких сотнях метров перед кабиной иностранного самолета.
Пилот-нарушитель отреагировал неожиданным образом. Все произошло буквально в считанные секунды. У самолета Годека оказался незащищенным бок. Прежде чем Годек успел развернуться для новой атаки, противник довернул влево и с близкого расстояния открыл огонь.
К счастью, МиГ-19 на какую-то долю секунды до этого взмыл вверх, и Годек только проводил взглядом следы от снарядов, пролетевших в такой близости от него, что ему даже показалось, будто он услышал их шипение.
— Ах ты мерзавец! — вырвалось у Годека. Он посмотрел назад, окинул взглядом плоскости. Повреждений не видно. Кажется, все в порядке. Повернув голову влево, он увидел, как самолет-нарушитель спокойно удалялся на запад. Годек сообщил по радио: — Пятидесятый, я — Сто тридцать третий, истребитель уходит, курс сто пятьдесят. Открыл ответный огонь, попаданий нет, прием.
— Я — Пятидесятый, как топливо?
— Одна тысяча пятьсот, прием.
— Я — Пятидесятый, возвращайтесь на базу.
— Я — Сто тридцать третий, вас понял.
Когда Годек начал снижаться над аэродромом, он услышал в наушниках знакомый голос Хмелика:
— Сто тридцать третий, я — Третий. Как себя чувствуешь? Прием.
— Немного дрожат колени, — откровенно признался Годек.
На земле техники внимательно осмотрели его самолет.
— Что там было? — спросил один из них.
Годек пожал плечами:
— Открыл по мне огонь с довольно близкого расстояния, поэтому, наверное, и не попал. Но вы-то откуда знаете?
— Промчался тут Хмелик на газике и крикнул нам. Да вон он едет.
Годек прищурил глаза. Со стороны КДП на бешеной скорости приближалась серо-зеленая машина. Брезент хлопал на ветру. На стоянке машина резко затормозила, из нее выскочил Хмелик.
— Ну как, цел? — крикнул он.
Годек был тронут его заботой:
— Все в порядке, Гонза!
— Тогда садись, я отвезу тебя в штаб. Коларж уже туда поехал, нужно составить протокол.
Годек забрался на заднее сиденье, Хмелик сел рядом с водителем.
— Как это случилось? — спросил он, как только машина тронулась.
— Я и сам до конца еще не понял, — пожал Годек плечами. — Я дал очередь с упреждением и чуть за это не поплатился.. Он тут же дал ответную очередь.
— Чем дальше, тем больше они себе позволяют, — процедил Хмелик сквозь зубы.
— Знаешь, меня больше всего поразило то, что я встретил его на высоте почти шестнадцать тысяч метров. На тысячу метров выше, чем указано в тактико-технических данных.
— Серьезно? — удивленно протянул Хмелик. Его брови подскочили вверх: — Шестнадцать тысяч?
— Да, почти. Если точно — пятнадцать тысяч шестьсот. — У нас тоже есть резервы. Об этом как раз говорил Йозеф. Мы сейчас поднимаемся на семнадцать тысяч, но, как минимум, надо иметь превосходство в одну тысячу.
Хмелик предложил Годеку сигарету:
— Теперь Кучера вспомнит о своем обещании…
Годек взглянул на часы. Была половина первого. Сынишка ложится спать, а жена, наверное, начинает делать соломку. В шесть придут гости. Он улыбнулся.
Машина остановилась перед зданием штаба. Годек последний раз затянулся сигаретой и открыл дверцу.
— Вот и приехали. Этот парень чуть не испортил мне праздник.
— А что отмечаешь? — спросил Хмелик, чувствуя некоторую неловкость.
— День рождения. Двадцать пять!
— Тогда с днем рождения тебя! Желаю всего наилучшего. — Хмелик пожал Годеку руку. — Тебе сегодня повезло.
— А вы не хотите прийти? Вина и закуски хватит. Приходите в шесть.
Майор покачал головой:
— Нет, спасибо. Я с удовольствием бы сейчас поспал. Все-таки сутки отдежурил. Хорошего тебе праздника. Будь здоров!
Хмелик посмотрел вслед Годеку, когда тот направился в здание штаба. Ему подумалось, что, если бы поручик опоздал с маневром на какую-то долю секунды, он бы уже никогда больше не отмечал свой день рождения…
