Морин Джонсон - Пусть идет снег

Но Чарли мне правда никто. Я даже не хочу о нем говорить. Он пристал ко мне, и это… это было какое-то наваждение, вот и все. Мы с тобой тогда поссорились из-за глупостей, и мне, наверное, требовалось внимание, или я просто злилась, но его внимание было приятно. И я не подумала о тебе. Я думала только о себе.

Мне нелегко об этом говорить.

Чувствую себя паршиво.

Но хочу сказать: я сделала большую ошибку, но извлекла из этого урок.

Я изменилась, Джеб.

Я скучаю по тебе. Я люблю тебя. Если ты дашь мне еще шанс, буду любить тебя всем сердцем. Я знаю, это звучит глупо, но это правда.

Ты помнишь прошлое Рождество? Да, прости. Я знаю, помнишь. Я все время вспоминаю о нем. О тебе. О нас.

Давай выпьем по кружечке мокко в Рождество, Джеб. В три часа в «Старбаксе», как в прошлом году. Завтра у меня выходной, но я буду ждать тебя в большом фиолетовом кресле. Поговорим, и… надеюсь, не только поговорим.

Я знаю, что ничего не заслуживаю, но, если ты хочешь, я твоя.

ХОХО,[7]

Я поняла, что Дорри дочитала письмо: она развернулась и посмотрела на меня, прикусив губу. Теган же печально вздохнула, встала со стула и крепко меня обняла. И я расплакалась — это был настоящий приступ плача, который меня саму удивил.

— Адди, милая! — воскликнула Теган.

Я утерла сопли рукавом и тяжело вздохнула.

— О'кей, — сказала я, слабо улыбнувшись подругам. — Мне уже лучше.

— Неправда, — возразила Теган.

— Нет, мне не лучше, — повторила я и снова разрыдалась. Слезы были солеными и горячими, и я представила, как мое сердце тает.

Оно не растаяло. Только размякло по краям.

Глубокий вдох.

Глубокий вдох.

Глубокий, прерывистый вдох.

— Он тебе ответил? — поинтересовалась Теган.

— В полночь. Не вчера, а перед Рождеством. — Я сглотнула, моргнула и снова утерла нос. — После того как отправила ему письмо, я проверяла почту каждый час — но ничего. Так что я подумала: «Забудь. Ты дура, и ничего удивительного, что он тебе не ответил». Но потом решила проверить в последний раз, ну вы понимаете?

Они кивнули. Все девочки планеты Земля знали, что такое «проверить почту в последний раз».

— И? — произнесла Дорри.

Подавшись вперед, я протиснулась между ними и постучала по клавиатуре. На экране возникло ответное письмо Джеба.

«Адди…» — написал он, и в этом многоточии я чувствовала нерешительное молчание Джеба. Я представила, как он дышит, в раздумьях держа руки над клавиатурой. И наконец — так я себе представила — печатает: «Посмотрим».

— «Посмотрим»? — зачитала Дорри вслух. — Это все, что он написал? «Посмотрим»?

— Я знаю. Джеб в своем репертуаре.

Дорри хмыкнула.

— По-моему, «посмотрим» — вовсе не плохо, — заметила Теган. — Наверное, он просто не знал, что сказать. Он просто тебя очень сильно любит, Адди, и наверняка очень обрадовался, получив твое письмо, но потом, потому что он Джеб…

— Потому что он парень, — вмешалась Дорри, — Джеб сказал себе: «Не спеши, будь осторожен».

— Перестань, — попросила я.

Ее слова меня сильно ранили.

— Может быть, «посмотрим» означало именно это, — все равно сказала Теган. — Что он задумался над твоими словами. По-моему, это хорошо, Адди!

— Теган… — умоляюще произнесла я.

Выражение ее лица менялось: отражение надежды сменилось неуверенностью, потом волнением. Затем она перевела взгляд на мои розовые волосы.

Дорри, до которой такие вещи доходили быстрее, сказала:

— Сколько ты прождала в «Старбаксе»?

— Два часа.

Она кивнула на мою голову:

— А после этого ты…

— Не-а. У «Супер-Сэма», через дорогу.

— У «Супер-Сэма»? — повторила Дорри. — Ты с горя постриглась в парикмахерской, где выдают шарики и чупа-чупсы?

— Мне не дали ни чупа-чупс, ни шарик, — хмуро сказала я. — И вообще не хотели стричь, потому что я пришла перед самым закрытием.

— Не понимаю… — проговорила Дорри. И прибавила: — Знаешь, сколько девчонок удавились бы за твои волосы?

— Ну, пусть забирают, если они не против порыться в помойке.

— Кстати, я поняла, что розовый не так уж плох. Честное слово, — вставила Теган. — И я говорю это не потому, что хочу тебя утешить.

— Именно поэтому, — сказала я. — Какая разница? Сегодня Рождество, а я одинока…

— Ты не одинока, — возразила Теган.

— И я всегда буду одинока…

— Как ты можешь быть одинока, если мы прямо сейчас рядом с тобой?

— И Джеб… — Мой голос дрогнул. — Джеб меня больше не любит.

— Не могу поверить, что он не пришел! — Теган покачала головой. — Это совсем не похоже на Джеба. Тебе не кажется, что он пришел бы, даже если б не хотел, чтобы вы были вместе?

— Но почему он не хочет снова быть вместе? — сказала я. — Почему?

— Ты уверена, что это не какая-то ошибка? — потребовала ответа Теган.

— Не надо, — предостерегла ее Дорри.

— Чего не надо? — фыркнула Теган. И повернулась ко мне: — Ты точно уверена, что он тебе не звонил?

Я взяла с прикроватной тумбочки мобильник и швырнула его ей:

— Сама посмотри.

Она сняла блокировку, зашла в историю звонков и стала читать вслух:

— Я, Дорри, дом, дом, снова дом…

— Это мама пыталась понять, куда я запропастилась.

Теган нахмурилась:

— Восемь-ноль-четыре, пять-пять-пять, три-шесть-три-один. Это чей номер?

— Ошиблись номером, — сказала я. — Я ответила, но там была тишина.

Она нажала клавишу и поднесла телефон к уху.

— Что ты делаешь? — удивилась я.

— Звоню тому, кто звонил тебе. Может, Джеб звонил тебе с чужого телефона?

— Это не он, — произнесла я с уверенностью.

— Восемьсот четыре — код Вирджинии, — подала голос Дорри. — Джеб тайно уехал в Вирджинию?

— Нет, — ответила я.

Это Теган пыталась ухватиться за соломинку, а не я. Но когда она подняла палец, призывая нас помолчать, мое сердце все равно забилось быстрее.

— Алло, — сказала Теган. — Простите, а кто это звонит?

— Это ты им позвонила, дуреха, — заметила Дорри.

Теган покраснела.

— Извините, — продолжала она. — Я хотела сказать: «С кем я говорю»?

Дорри подождала примерно полсекунды.

— Ну? Кто это?

Теган помахала рукой, что означало: «Тсс, не отвлекай».

— Я? — сказала она таинственному незнакомцу. — Нет, это безумие. И если бы я выбросила телефон в сугроб, стала бы я…

Поморщившись, Теган отняла телефон от уха. Из динамика послышались писклявые голоса, похожие на голоса персонажей из «Элвина и бурундуков».[8]

— Сколько вам лет? — снова заговорила Теган. — Эй, хватит передавать телефон по кругу! Я хочу знать только… Простите, может, перейдем к… — У нее отвисла челюсть. — Нет! Ни за что. Все, я отключаюсь, а вы… идите на качелях покачайтесь.

Она завершила вызов.

— Нет, вы представляете? — возмущенно сказала она, глядя на нас с Дорри. — Им восемь лет — восемь! — и они хотят, чтобы я научила их целоваться с мальчиками по-французски. Их срочно пора перевоспитать.

Мы с Дорри переглянулись. Дорри повернулась к Теган:

— Адди звонила восьмилетняя девочка?

— И не одна. Там их целая стая, и все кудахчут. Кудах-тах-тах. — Она тряхнула головой. — Надеюсь, мы в их возрасте не были такими противными.

— Теган, — укоризненно сказала Дорри, — переходи к делу, детка. Ты узнала, почему эта стая восьмилеток звонила Адди?

— А. Ну да, извини. Не думаю, что звонили они. Малявки сказали, что телефон чужой, они подобрали его всего пару часов назад. Какая-то девушка выбросила его в сугроб.

— Чего? — Дорри вскинула брови.

У меня зачесались ладони. Мне совсем не понравилось услышать об этой девушке.

— Да объясни, в чем дело, — потребовала я.

— Ну, — сказала Теган, — я не уверена, что они знают, о чем говорят, но они сказали, что та девушка…

— Которая выбросила телефон? — перебила ее Дорри.

— Ага. Они сказали, что она была с парнем, и они сразу поняли, что это любо-о-овь, потому что парень «смачно чмокнул» девушку. А потом они попросили меня научить их целоваться по-французски!

— По телефону нельзя научить целоваться по-французски, — сказала Дорри. — К тому же им по восемь! Это же дети! Им ни к чему целоваться по-французски, точка. «Смачно чмокнул»?.. Боже мой!

— Теган, — сказала я, — парень, о котором они говорили, это Джеб?

Веселье сошло с лица Теган у меня на глазах. Она прикусила губу, снова разблокировала мой телефон и повторила вызов.