Лебедев Andrew - New-Пигмалионъ
Поэтому Серега ничуть не удивился, когда получил этот заказ. Но так как уже два месяца на радио он крутил свое популярнейшее шоу вместе с Агашей, то совершенно закономерным было пожелание модной юной невестушки, чтобы тамадили бы у ней на ее свадьбе сразу оба модных диск-жокея – Сережа Мирский и Агаша Фролова.
Свадьба была в субботу. И не в Ильинском или в Жуковке, хотя браком сочетались именно рублево-успенские молодые, а в Москве в ресторане Прага на Новом Арбате.
Доверенный менеджер, который распоряжался конвертами так объяснил, что молодым подарили двухэтажную квартиру на Чистых Прудах, и что вообще, сразу после банкета юные новобрачные отправлялись в Шереметьево, откуда специальным чартером пол-свадьбы вылетало в Тайланд в экзотическое свадебное путешествие.
– Загранпаспорта есть? – спросил менеджер, ответственный за конверты, – а то слетаете с молодыми до Бангкока, в самолете все равно еще мест двадцать незаполненных есть!
– Не, нам в понедельник на эфир по утру, – отрицательно помотав головой, ответил Сережа,
– Так и все гости в понедельник в этом же самолете вернутся, – развел руками менеджер, отвечающий за конверты, – молодые там останутся, если захотят, а вся тусовка друзей в понедельник на Москву вернется.
– Заманчиво, – покачав головой сказал Серега увидав задорный огонек в глазах своей напарницы, – заманчиво, но нереально.
– Почему не реально? – спросила Агаша.
– А потому что знаю я эту гламурную публику с Рублевки, – перейдя на шепот, сказал он, – им ничего не стоит тебя завезти куда-нибудь в Африку и там потом бросить, с них станется. Я поэтому всегда предпочитаю с этой публики брать деньги авансом, с ними надо ухо востро держать, запросто и унизят и обидят, и не заплатят..
Свадьбон должен был начаться в семь вечера.
По субботам у Сереги с Агашей эфира не было, поэтому такси за ними должно было прибыть по их домашним адресам.
– Машина будет подана к шести тридцати, – сказал менеджер, ответственный за конверты.
– Опаздаем, пробки ведь, – усомнился было Серега.
– Не опаздаете, – уверил менеджер, ответственный за конверты.
И точно.
Ровно в шесть тридцать на проспект Мира за Агашей и за гостившим у нее Серегой прибыла такая машина, на которой ездит охрана Владимира Владимировича. Черный гелентваген с тонированными стеклами и с номерами "государственный флаг федерации".
И как только оба ди-джея уселись на заднем сиденьи, шофер включил сиреневую мигалку и выкатившись на центр проспекта, сразу занял резервный ряд, порою лихо перестраиваясь на встречную полосу, разгоняя пугливых обладателей "ланцеров" и "пежо" характерным покрякиванием.
Придорожные милиционеры вытягивались в струнку и отдавали экипажу честь.
С Проспекта Мира до Нового Арбата доехали за пятнадцать минут.
– Звук нормальный? Надо бы микрофоны попробовать, – обеспокоено сказал Серега, когда вошли в этот всегда и во все времена супер-престижный двухэтажный неопределенного цвета теремок что в начале Нового Арбата возле самого метро.
– Аппаратура настолько нормальная, что вам и не снилось, – успокоил менеджер, отвечавший за конверты, – звук не кто-нибудь выставлял, а Саунд Интертеймент, те самые, кто для концертов Эй-Си-Ди-Си и для Роллинг Стоунз аппарат ставили.
Серега успокоился.
А вот Агаша все переживала.
Во-первых, она не была уверена, правильно ли она оделась?
Сереге то проще – он по своей полноте надел белую широченную и длиннющую рубаху-блузку навыпуск – поверх синих джинсов. И нарядно, и модно и вроде как со вкусом. Ну и ботинки из якобы змеиной кожи якобы за три тысячи долларов. С джинсиками, да с белой блузой ботиночки эти смотрелись просто великолепно.
А вот она?
Перемерила весь свой гардеробчик и вопреки совету Сереги – надеть черную маечку с глубоким вырезом на груди и белую мини-юбочку на двадцать сантиметров выше коленок, да встать на пятнадцатисантиметровый каблучок… Вместо этого, Агаша надела этакое полу-цирковое, полу-концертное ярко-красное платье в блестках с косым подолом, открывающим правое бедро аж до трусиков и вверху с одной бретелькой, открывающее верх таким образом, что левая грудь почти закрыта, но зато правая, как у первобытных охотниц, носивших шкуру через одно плечико.
При этом коблук тоже присутствовал – в тон к платью, туфельки вполне приличные, тоже красные в блестках.
Агаша переживала, – как программа, что говорить, как выступать?
Хорошо было на свадьбах с Абрамом Моисеевичем! Там и народ попроще, там и с программой все ясно, шути давай с гостями по-простому, они не обидятся… А тут ? Что тут делать? Тоже анекдотами сыпать и тоже конкурсы на лучшее поздравление теще проводить? Разве эти с Рублево-Успенского такое съедят?
Но все оказалось не таким уж и страшным. В принципе Сереже и Агаше была предоставлена работа обычных концертный конферансье.
– Ты погляди, кто у них в программе! – Серега ткнул Агашу в бок и подсунул ей список концертных номеров, взятый у менеджера, ответственного за конверты.
Агаша глянула и обомлела.
Куда там милиционерам в их день десятого ноября тягаться с таким набором звезд-исполнителей !
Тут и певец с грузинской фамилией, тут и певец с болгарской фамилией, тут и ансамбль с прошлогоднего конкурса Евровидения, с конкурса Евровидения этого года, а также ансамбли с конкурса Евровидения будущих пяти к ряду лет…
На всех на них в специальном портфельчике, который охранял один из бодигардов секьюрити, у менеджера- были как раз именно те самые конверты, за которые он отвечал.
– Болгарин меньше пятерки за песню не берет, – шепнул Агаше Серега, – и грузин тоже не меньше пятерки берет, причем они приедут на пятнадцать минут и уедут, а мы за нашу десятку на двоих весь вечер тут паримся.
Но Агаша не очень то верила в артистическую социальную несправедливость.
Все по таланту.
Она верила, что если так дела и дальше пойдут, то через год – два и она станет брать за один вечер такой же гонорар, как и грузин и болгарин и всё Евровидение вместе взятые.
С первым жек номером концерта волнение в Агашиной груди улеглось.
В пятне света от двух перекрещенных прожекторов они появились с Серегой, выйдя на сцену из-за такого-же в блестках, как и сама Агаша – занавеса, появились, и громко, усиленные хорошим звуком от Саунд Интертемент, поздравили молодых.
Переждав аплодисменты невидимой из-за слепящего света рампы публики, Агаша взяла дыхание и объявила первый номер, – романс в исполнении пожилого певца – депутата Государственной Думы…
Следующим в программе был лысый бард из Питера – доктор по профессии и артист по призванию. Агаша перед ним благоговела. В иной бы раз, да пол-года назад она бы и подойти бы к нему врядли бы решилась. А тут, а теперь…
В одной программе. На равных.
И пока певец – депутат Государственной Думы допевал дорабатывал свой номер, Агаша стояла за маленькой кулисой рядом с легендарным автором-исполнителем своих песен, которые так нравились ее маме, особенно про Вальс-бостон, который танцует питерская осень… И вот, этот певец теперь так дежурно подстраивал колки своей гитары и вдруг неожиданно подмигнул Агаше и улыбнулся в свои роскошные усы, – что, девушка, а я вас на телевидении не мог видеть? Вы там на каком канале программу ведете?
– Пока не веду, – ответила Агаша, почти не смутясь, – моя программа с первого сентября в эфире пойдет, скоро уже.
Потом были всякие полу-голые девчонки, певшие под фонограмму…
– А я все летала, а я все летала…
Потом были другие полу-голые девицы, тоже под фонограмму певшие по бешено-страстную испанскую любовь.
Потом был пожилой гомосексуалист со своей танцевальной группой, певший тоже под фонограмму про голубую луну…
В десять вечера, когда концерт закончился, и когда начались танцы под живой большой джаз-банд из самого Питера, с Сережей и с Агашей рассчитались.
– Хотите остаться потанцевать? – спросил менеджер, уже не ответственный за розданные артистам конверты.
– Нет, мы, пожалуй, поедем, – ответил за них обоих Сережа.
– Вам будет предоставлена машина, – сказал менеджер.
– О-кеюшки, – кивнул Сережа.
Ему всегда становилось хорошо, когда конверт с гонораром перекачивал из менеджерского портфеля к нему в карман.
Тут кто-то легонько тронул ее плечо.
– May I have the plesure of this dance? – Агаша услыхала приятный баритон за своею спиной.
– Вы меня? – переспросила она и глуповато улыбнулась.
– The girl just had promissed this dance to me, mister, – сказал вдруг Сережа и решительно взяв Агашу под локоток, потащил ее к выходу…
– Главный принцип нашей работы, Агаша, – уже в машине сказал Сергей, – никакой личной жизни во время чёса, и особенно никаких шашень с гостями, когда конверт с гонораром еще при тебе, а не отвезен в надежное место.
– Это почему? – переспросила глупая Агаша.
