Салих ат-Тайиб - Ближневосточная новелла
— У тебя в кармане сорок туманов было, я взяла, — сказала ему жена, когда он выходил утром из дому.
Он равнодушно кивнул в ответ.
— Запомни: когда ложишься спать, туши свет! — снова заговорила жена.
Он опять кивнул, ничего не сказав. Дорогой он вспомнил, как тегеранцы спрашивали, что будет, если он не сможет решить кроссворд. «Оставлю на следующий вечер», — ответил он им. Они долго смеялись, а он так и не понял, что их развеселило.
Счастье
Перевод Н. Чалисовой
Господа! Пощадите! Смилуйтесь! Счастье тоже должно иметь границы. Найдите же для меня, бедняги, выход! Я переполнен счастьем до того, что стал несчастным. Это просто несправедливо, нельзя вкатывать такую дозу счастья одному человеку…
Едва я появился на свет, мои дальновидные родители открыли счет на мое имя во всех банках. Для них это был небольшой расход, ведь каждый вклад составлял какую-нибудь жалкую сотню туманов. Не прошло и года, как на меня хлынул ливень мелких и крупных выигрышей по вкладам: пятьсот тысяч туманов, двести тысяч туманов, сто тысяч туманов… Самое маленькое — сто риалов. Я сразу увяз в счастье, как осел в грязи.
Удача меня избаловала. Я с грустью думал о том, что буду делать в будущем году: выигрышные вклады утратили для меня прелесть новизны. Иногда, лежа в кроватке, я начинал плакать — но не потому, что просил молока. Чего-чего, а молока хватало. Ведь в каждой пачке сухого молока лежал жетон с номером, который, когда на него падал выигрыш, приносил владельцу бесплатно годовой запас молока! Я навыигрывал столько, что, если бы мама захотела до ста лет кормить меня одним молоком, ей бы не пришлось потратить ни риала.
Отец с матерью положили мои «молочные» деньги на особый счет под названием «обеспечение будущего»[41] и купили облигации беспроигрышного займа. Через четыре месяца облигации принесли мне сто тысяч туманов прибыли и несколько освежили мое уже начинавшее тускнеть счастье. (Слова «займ» и «процент» я услышал впервые в жизни и, чмокая соской, раздумывал над тем, что бы они могли значить.)
Год спустя мне досталась «пожизненная» премия — тысяча туманов в месяц. (Этот приз почему-то не увеличивается. Вот беда! Прямо не знаю, что с ним делать.) И я стал невероятно счастливым. Немного позже я получил еще сто тысяч туманов — выигрыш по срочному вкладу. Родители положили эти деньги в банк на мое имя — и через восемнадцать месяцев им выдали в полтора раза больше. Поскольку они понятия не имели, на что употребить эти деньги, то снова упрятали их в банк — еще через восемнадцать месяцев повторилась та же история.
Когда я научился ходить, состоялось мое первое знакомство с деньгами и тем, что за них получают. Я купил сахарного петушка, обернутого в фольгу, на которой, на мою беду, был выдавлен номер. Через пару недель к нашему дому подкатил грузовик. Из кузова посыпались сахарные петушки — меня обеспечили ими на целый год.
Мои злоключения на этом не кончились. Такие же подвохи таили в себе бисквиты, жевательная резинка и шоколад. Поток премий лился из окон и дверей. Бисквиты превращались в фотоаппараты, а шоколад — в золотые слитки. Как только мне открывали бутылку кока-колы, на обратной стороне крышки обнаруживалось слово «бесплатно». Оттого, что мне совершенно некуда было тратить деньги, я приобрел отвратительную привычку — начал покупать лотерейные билеты. А чтобы счастье не изменило мне, я покупал их целыми сериями.
В один из счастливых дней премия в сто тысяч туманов опять свалилась мне на голову. И если бы только премия! Меня взгромоздили на весы и отсчитали мне денежки в соответствии с моим весом. Довершил счастье «пейкан»[42], на котором я и отправился домой.
Я накупил массу лотерейных билетов, не удивительно, что немного погодя меня постигло грандиозное счастье. Кроме солидного денежного выигрыша и золотого автомобиля, инкрустированного драгоценными камнями, я получил еще золотой хафтсин[43] и набор всякой всячины на целый год. Счастье мое стало полным и всеобъемлющим: оно было представлено наличными и натурой, движимым и недвижимым имуществом, золотом и серебром. Бесплатный радиоприемник оглушал меня счастьем, а бесплатный телевизор демонстрировал оное на экране. Резинка, которую я жевал, отдавала радостью; соль, грациозно сыпавшаяся из солонки, услаждала пищу, которую я ел. Даже брился и причесывался я исключительно под знаком счастья, а потом смазывал кожу «счастливейшим кремом» и освежал одеколоном, распространявшим дух благоденствия. Учитывая все это, я не стал медлить и женился.
Моя невеста также была девушка счастливая: высокоценный мебельный гарнитур, две роскошные кровати, комод и туалетный столик были лучшей тому гарантией. Модные шторы-жалюзи и ковер прекрасной машинной работы делали ее счастье нерушимым.
Наш медовый месяц утопал в феерическом счастье. Один из женских журналов объявил нас самой счастливой супружеской парой года и предложил нам в качестве приза поездку в Европу за счет журнала — по всем отелям, где останавливаются счастливые люди. О воспитании, обучении и будущей карьере наших детей мы не тревожились: банковский счет «надежда юношества» обеспечивал их учебу в начальной и средней школе, а вклад «обеспечение будущего» гарантировал две тысячи туманов ежемесячно в течение пяти счастливых университетских лет. Наконец, полис «сбережения на будущее» предоставлял в их распоряжение капитал, вполне достаточный для нормальной жизни и деятельности. Не забыли мы и о стабильном «еженедельном счастье». Ведь мы живем в непрерывно развивающемся мире — кто знает, может быть, дети наши будут счастливее нас, осененные «ежедневным счастьем».
Однако и у моего счастья был небольшой изъян. Но его также быстро ликвидировали — и преудивительнейшим образом! Представляете, у меня не было собственного дома (хотя вклад в строительно-кредитном банке постепенно вырос в полтора раза). Так вот, оказалось, что один из моих банков ежемесячно разыгрывает десять домов в лотерею и бесплатно вручает их своим дорогим клиентам. И на мою долю выпал такой выигрыш. Потом другой банк подарил мне кучу денег, а еще один — целый километр кредиток. Это был самый мощный взрыв счастья за всю мою жизнь.
Внезапно я прозрел и ужаснулся. Что мне делать со своими деньгами?.. Их становилось все больше и больше, они грозили задушить меня… В этой стране счастливых людей некуда было тратить деньги, потому что к каждой вещи прилагался «довесок». Обертка от мыла влекла за собой новые куски мыла, коробки из-под моющего порошка награждали счастливых покупателей стаканами, ложками, тарелками, кастрюлями и сковородками. Счастье умножалось! Масло, которым плова не испортишь, заливало нашу пищу, а белые жестянки из-под него таили новые сокровища.
При мысли о днях выплаты премий меня охватывала паника. Я по уши погрузился в океан счастья, оно уже дошло мне до ноздрей, я захлебывался счастьем! Ладно уж деньги, но машины!.. У меня их было пять или шесть. А в благодарность за то, что я покупал их, поддерживая отечественную промышленность, завод презентовал мне еще одну. Другой завод, чтобы быть пооригинальнее и внести в скучное, размеренное течение моей жизни некоторое оживление, поступил по-иному: мне внезапно позвонили, поздравили с удачей и вернули деньги за одну из купленных ранее машин. В пачках чая я находил позолоченные открывалки, в стиральном порошке — ложки и вилки из чистого золота. А если поднапрячься и поискать как следует, там можно было иногда обнаружить даже электрокамин или кондиционер!
Я не позволял себе такой роскоши, как насморк или головная боль: ведь на страже моего счастья уже стояли самые лучшие болеутоляющие таблетки и витамины.
Даже само зло работало на мое счастье. Кто как не демоны невежества и безграмотности наградили меня семью автомобилями и семью манами[44] золота? Сель, землетрясение, любые стихийные бедствия лишь укрепляли фундамент счастья.
Мои талантливые сограждане, эти скромные непритязательные труженики, имен которых никто не знает, совершили великое открытие: научились превращать ужаснейшие несчастья в величайшее счастье. Подобно тем ученым, которые из кой-чего делают конфетку. Вот только не могу понять, почему мое безупречное счастье пахнет не тем?..
Печальная история, приключившаяся с теми, кто вознамерился не ударить в грязь лицом (сопровождается нравоучительным комментарием)
Перевод Н. Чалисовой
Некую группу интеллигентных молодых людей вдруг охватила денежная лихорадка. Собрались они вместе и задумались: как им поскорее разбогатеть? А ведь еще совсем недавно все испытывали глубочайшее отвращение к деньгам — этому порождению дьявола — и старались держаться подальше от тех, кто осквернял себя заботами о приумножении богатства. Теперь пришел их черед. Конечно, они оправдывались тем, что стали отцами семейств, а о семье надо заботиться. Ничего не скажешь — оправдание солидное, возражений не вызывающее, годится на любой случай и затыкает рот любому критикану.
