Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 20. Золотые закаты
И придумали в Астрахани учинить ежегодный весенний праздник-соревнование рыболовов с замахом приглашать на него удильщиков с разных мест. Назвали праздник именем рыбки — «Вобла-97». Все было чин-чином. Губернатор праздник одобрил, правда, предупредил: «Из бюджета — ни единой копейки!» Деньги нашлись. И все, казалось, как следует подготовили. Но первый блин, как это часто бывает, румяным не получился. Все было: огромные на полотне надписи «Вобла-97», номера на спинах удильщиков, судьи с громадными мегафонами, был оркестр, зрители, торговля пивом, стартовый пуск сигнальной ракеты, жажда участников опорожнить воду.
Не было только… воблы. Цеплялись ничтожной малости окушки, а вобла даже затраты на червяков не покрыла.
* * *
Конечно, есть причины тому. Во-первых, место (в центре около стадиона) выбрано было удобным для судей и для зевак, но не удобным для рыбаков, во-вторых, дул сильный холодный ветер, и, в-третьих, вода с верховьев Волги в дельту не прибыла. Зима была малоснежная.
Электростанции волжскую воду копили и сообщили в последний момент, что астраханцам пустят ее лишь в мае. А без хорошей воды воблу в центре города не поймаешь. Матерые рыболовы, обычно успевавшие только стряхивать рыбу с крючка, мрачно курили и посмеивались, не притрагиваясь к удилищу. Не сдавались лишь ребятишки, привыкшие к превратностям лова в самых неподходящих местах и в любую погоду. Почти все призы они и забрали.
Принцип соревнований, несмотря на то, что вобла в них почти не участвовала, не был нарушен. Победителю за максимальный улов (чуть более килограмма) был вручен главный приз — лодка с мотором. Играл оркестр. Лилось пиво. Было много поводов посмеяться. Но вряд ли кто усомнился, что идея рыбного фестиваля для рыбной Астрахани — идея верная.
В основе этой придумки лежит сама жизнь. И рыбный праздник в волжском городе обязательно приживется. Но готовить его, конечно, как следует, «с учетом первых просчетов» — как сказал один из удильщиков. «Была бы вобла, а уж потешиться мы сумеем!» — сказал другой.
Фото автора. 8 мая 1997 г.
Линные гуси
(Окно в природу)
Есть на Камчатке река Морошечная. Она стекает в Охотское море на западе полуострова.
Кто видел тундру, легко представит равнинную реку, текущую мимо больших и малых озер. Воды тут, кажется, больше, чем суши. Никто за морошкой к реке Морошечной не приходит — места пустынные и безлюдные, глазу не за что зацепиться. В плохую погоду тут можно умереть от тоски.
Но именно эта безлюдность и недоступность важны для гусей, прилетающих даже с материка Азия, чтобы в июле, сбиваясь в большие стаи, сбросить старые перья и отрастить новые.
Летать в это время гуси не могут. Их спасение на открытой воде или в зарослях трав и кустарников.
Камчатский орнитолог Николай Николаевич Герасимов уже много лет наблюдает это стратегически важное для гусей место. Вместе с двумя сыновьями гусей он ловит и метит кольцами. Узнал ученый: зимуют гуси в Японии и Корее, а гнездятся и меняют перья на Камчатке.
Пространства, подобные тундре в устье реки Морошечной, по всей земле берутся сейчас под контроль, охраняются — надо оставлять птицам места для гнездовий, убежища на пролетах или, как тут вот, для линьки.
Линные перья.
У речки Морошечной собираются семь — восемь тысяч гусей. «Кажется, я достучался в Международный Союз охраны природы, убедил взять это место под свое покровительство», — говорит орнитолог, отрядивший сына показать нам линное место.
В пасмурный день сверху гусей не заметишь. Вертолет для них — «опасность сверху»: сбиваются в плотную, но очень подвижную массу. Приземляясь, видим, как гуси подались к противоположному берегу. «Скорее всего, перебегут сушей на соседнее озеро», — предполагает Герасимов-младший. Так оно и случилось. Перья птицы — наряд совершенный. Легкий, теплый, красивый, обеспечивающий полет, но, увы, непрочный — каждый год перья надо менять.
Линька — явление распространенное. Лисы и волки в начале лета теряют клочья зимнего меха. Вместо него вырастает одежка летняя — гладкая и не столь теплая. Зайцы, горностаи и ласки к тому же меняют и цвет своих шкурок — зимой они белые, летом — серые или бурые. Линяют — обновляют изношенную кожу — змеи. Кое-кто видел, возможно, среди камней или сучьев продолговатый, полупрозрачный, с узором «мешок». Это змеиная кожа. Змея терлась о камни, проползала под сучьями и оставила «выползень» — поношенную кожу.
И у птиц раз в году все перья меняются. Вы скажете: отчего же не видно птиц «не одетых»?
Их можно было бы и увидеть, если бы перья выпадали все враз. Но тогда птица не могла бы быть защищенной от холода и жары, а главное, не могла бы летать, стала бы легкой добычей для хищников. Природа позаботилась о том, чтобы перья во время линьки выпадали не сразу все, а в строгой очередности. Пока на месте одного выпавшего на треть или на половину не вырастет перо новое, соседние перья остаются на месте.
Эта строгость особо касается перьев наиболее важных — маховых на крыльях и рулевых на хвосте. Кроющие перья на туловище тоже линяют «по графику», но он уже менее строгий.
Этот закон касается всех пернатых за редким исключением. Например, пингвины могут себе позволить сбросить все перья сразу — они не летают, а от холода их защищают не перья, а жир. Все перья враз сбрасывает еще один персонаж пернатого мира — африканская птица-носорог. Но тут особые обстоятельства, и птичьего «стриптиза» не видит никто, поскольку севшая на яйца самка замуровывается самцом в дупле так, что в щель можно просунуть только еду. Полная безопасность! Отчего же не воспользоваться ею для линьки, сбросив все перья сразу.
Все остальное множество птиц линяет сообразно условиям жизни. Некоторые слегка линяют весной — самцы перед брачными играли украшаются яркими перьями. Но это частичная линька, не отменяющая основную по замене всего оперенья. Тундреные куропатки линяют четырежды в год. Пять месяцев они белые, а в остальное время их оперенье изменяется в соответствии с окраской тундры.
Большинство хищных птиц — ястреба, соколы, совы — меняют оперенье так, чтобы все время быть на крыле, не терять способность охотиться и лететь от опасности.
Процесс линьки растянут у хищных птиц так, что часто он становится «хроническим» — длится весь год. А орлы, цапли и аисты не успевают даже и за год сменить оперенье. Новые маховые перья у них вырастают лишь раз в два года. Особо важно вовремя поменять перья птицам, совершающим перелеты к зимовкам.
На дальних маршрутах оперенье не должно летуна подвести. Если полностью линька еще не закончена, во время миграции она прерывается и возобновляется только по прибытии к месту зимовки. А некоторые птицы, например ласточки, для линьки пользуются зимовкой. Удобно: обилие корма, никаких забот о потомстве и предчувствие дальней обратной дороги.
Смена перьев у птиц — сложный физиологический процесс. Во время линьки птица должна иметь полноценное питание, богатое азотом, кальцием и серосодержащими веществами. Начинается линька только после напряженных хлопот по выкармливанию потомства.
Неверно думать, что перо начинает расти только после того, как выпало старое. Наоборот, растущее новое перо, заключенное в начале в роговидный чехольчик, выталкивает старое. Новое оперенье растет у разных птиц с разной скоростью. У воробья — четыре миллиметра в сутки, у журавля — десять — тринадцать.
Так протекает важный для пернатых процесс, тесно связанный с образом жизни каждого вида птиц. Там, где можно, этот процесс ускоряется — выгоднее сразу и быстро «переодеться», чем растягивать линьку на год.
По условиям жизни быстро меняют перья птицы, связанные с водой. От наземного хищника, утратив возможность летать, они спасаются, плавая, от пернатых — ныряя или спрятавшись в зарослях. И за кормом не надо летать, он всегда под рукой. Почти все водоплавающие птицы — чемги, поганки, утки, лебеди, гуси — меняют оперенье, лишаясь возможности летать, но линька быстрая — четыре-пять недель.
У семейных пар процесс «переодевания» начинается, когда птенцы заметно взрослеют.
Но линька идет «по графику». У уток первым линяет селезень, у лебедей — лебедушка. Таким образом, один из родителей в процессе линьки остается способным летать и активно малышей защищает.
Что касается незагнездившихся птиц, то они линять улетают в места безопасные. Часто для этого приходится преодолеть немалые расстояния. Из серединной России утки, например, летают за Урал и в дельту Волги. Есть места для линьки в озерных крепях поймы Хопра. Есть, возможно, тысячелетней давности убежища для линных гусей. Одно из них — низовнья реки Морошечной на Камчатке.
