Самат Сейтимбетов - Выбор Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 2.5)
Можно было бы уйти в Запретный Лес или Выручай - Комнату, и там проорать все слух, но Джинни знала, что это не поможет. Она уже пробовала делать такое дома, оглушая садовых гномов своими обидами и секретами, но слова уходили лишь на время, а потом возвращались. Ей нужна была собеседница, такая, которая выслушает, поймет, поддержит, и не будет смеяться, как мама дома, и не будет разглашать тайн младшей Уизли.
Пускай Луна не подходила под все пункты, но она уж точно была лучше соседок по комнате, однокурсниц Гарри и близнецов, и Грейнджер, которая точно будет смеяться. Тайн может и не разгласить, но смотреть на это самодовольное ухмыляющееся лицо, на этот взгляд, скользящий по груди Джинни? Не говоря уже о той истории с Флёр, и самом факте, что Джинни неоднократно переодевалась в присутствии Гермионы! Отдельной злости добавлял тот факт, что Грейнджер так и осталась равнодушна к ладной, крепкой фигурке Джинни. Нет, конечно, она не собиралась изменять Гарри, но прикрываешь эту бесчувственную Гермиону, хранишь ее секрет изо всех сил, стараешься не ссориться с ней, а она смотрит на тебя, как на пустое место! Хотя все на месте, и грудь оттопыривается, и ножки, и попка что надо, и руки крепкие, и рыжие волосы в порядке.
В общем, все это было оскорбительно и задевало Джинни, и если бы не тот факт, что она и Гарри все же нашли друг друга, то быть бы секрету Грейнджер разглашенным, а ей самой осмеянной. С ноги до головы. И плевать на последствия, на угрозы, на крики! Единственное, на что Джинни было не наплевать, так это на мнение Гарри, который после такого скандала бросил бы ее, ради "друзей". Поэтому Джинни молчала и поэтому решила поговорить с Луной, несмотря на все ее странности.
Но на свадьбе Джинни Грейнджер точно не бывать!
Ляжет в свадебном платье поперек порога, но не пропустит!
Джинни проходит мимо картины с троллями туда и обратно, и дверь возникает сразу. Это нетрудно, желание получить помещение, где можно поговорить, не боясь подслушивания, переполняет Джинни, выплескивается из ушей и носа на веснушчатое лицо.
Выручай - комната предстает в образе огромной кухни, и Джинни невольно улыбается.
-- Мы будем что-то готовить? - спрашивает Луна, заглядывая в ближайшую кастрюльку. - Тогда надо будет вначале нарисовать на этой стене луг, а вот здесь солнце, чтобы еда радовалась.
-- Нет, мы не будем готовить, - пожимает плечами Джинни.
Чайник на столе, пышет паром, чашки, печенье, сахар. Луна садится напротив, серьезная и легкомысленная одновременно, и Джинни невольно завидует. Вот уж кому плевать на внешность и одежду! Даже в школьной мантии и одежде Луна выглядит цельно, собранно, как будто форму создавали специально для нее.
-- Мне нужно рассказать тебе кое о чем, Луна, но так, чтобы это осталось секретом.
-- Хорошо, - кивает Лавгуд. - Ты же не служишь гоблинам?
-- Нет, - отвечает Джинни, сбитая с толку, после долгой паузы. - При чем тут гоблины?
-- Папа уверен, что за всем стоят гоблины, и просил меня в письме быть бдительной. А еще он прислал мне специальные очки, надев которые, я смогу отличать ложь от правды!
И с этими словами Луна водружает на нос странные радужные очки, широкие, с лучами, торчащими в разные стороны, как шипы. Теперь она напоминает Гарри Поттера, и это неожиданно успокаивает Джинни.
-- Но это все останется в тайне?
-- Конечно, раз ты не работаешь на гоблинов, - кивает Лавгуд и отпивает глоток темного, почти черного чая, словно не замечая, что в чашке кипяток.
-- Понимаешь, Гарри... я мечтала о нем с самого детства! Мама читала мне на ночь сказки о Мальчике-Который-Выжил, и я представляла его, такого героического и сражающегося за Магическую Британию против огромного Темного Лорда. Когда же я первый раз увидела его в "Норе", то растерялась! Он был такой худенький, в этих очках, ничего героического, и все они толпой вылезали из машины папы, и мама тут же начала орать, но я все равно ощутила что-то в животе!
-- Наверное, это были любовные феи, - на полном серьезе замечает Луна. - Они любят забираться через уши, и потом щипать живот изнутри, поэтому надо на ночь надевать специальную повязку.
-- Но я все равно терялась в его присутствии и робела, а он весело проводил время в компании Рона и Гермионы, да что там, близнецы были ближе к нему, чем я! И весь этот последний год, когда оказывается он был в Дурмштранге, а я... я даже не смогла отличить его двойника от настоящего Поттера!
Она почти плачет, Луна утешающе протягивает кусок фиолетово-красного пирога.
-- И там, в горах, когда эта французская сучка обнимала Гарри, я стояла, раскрыв рот, а потом поняла, что совсем не знаю своего избранника! И здесь, в Хогвартсе, мне самой пришлось сделать первый шаг, иначе Гарри бы не решился никогда. Мне теперь постоянно кажется, что ему нравятся развратные девицы, вроде той французской сучки Делакур, и что он бросит меня, когда встретит кого-то вроде нее. Я же ничего толком и не умею в постели, а они...
-- Но вы же вместе? - неожиданно спрашивает Луна.
-- Да, - Джинни утирает слезы и с всхлипом вгрызается в пирог. - Мы вместе. Но надолго ли? Он видит во мне друга, он видит во мне Рона, а не женщину! В первый раз... я выпила немного пива для храбрости, и затащила его в пустой класс, сорвала с него и себя одежду, почти насильно отдалась ему, иначе он так ничего и не сделал бы! Не шагнул бы дальше робких поцелуев раз в полгода! Я знаю, он сам говорил, что всегда видел во мне сестру Рона, а не девушку, а теперь и того хуже!
-- Но вы же вместе? - повторила Луна.
-- Да, мы вместе! Но даже когда мы... эээ... телесно близки, мне кажется, что он вот-вот назовет меня Роном! Когда мы на тренировках, когда делаем уроки вместе, все эти жесты, словечки, один раз он остановился, когда мы шли на поле и начал отливать, и только потом сообразил, что я не Рон, покраснел и долго извинялся! Это сводит меня с ума! Он бросит меня ради какой - нибудь французской шлюхи, и уж ее он точно не будет называть Роном! Будет жить с ней, а на меня смотреть как на друга! Ведь друзей не... глупые мальчишки!
Ощутив, что слова выплеснулись и ушли, Джинни вцепляется в кружку и пирог. Теперь только переждать глупость, которую скажет Луна, и можно будет жить дальше. Нервно, скомкано, дергано, но жить.
-- Дорожи каждым мгновением рядом с любимым человеком, смакуй его, как сочную сливу и наслаждайся, не сомневаясь и веря, что тебя любят в ответ, - распевно произносит Луна. - Когда же он решит уйти, то отпусти его и не терзайся, ибо пытаясь сшить разорванное и вернуть потерянное, ты лишь исколешь себя и его до крови, и будешь терзаться, умножая печаль и скорбь в мире.
Джинни словно съедает еще раз Оглушающую конфету близнецов, сидит и не может пошевелиться, настолько ответ Луны поражает ее. В самое сердце.
-- Так мне сказал папа, когда мама умерла, - говорит Луна с печальной улыбкой, - но я так и не смогла отпустить ее до конца.
Очарование момента убито напрочь, и Джинни приходит в себя. Что бы эта Лавгуд понимала в отношениях, спрашивается? Смотрит на Грейнджер щенячьим взором, а та даже не замечает, все лужицей растекается перед Нимфадорой.
Но главное сделано, слова выплеснуты, и поэтому Джинни говорит, почти искренне.
-- Спасибо, Луна. Ты же сохранишь это в тайне?
-- Конечно, мы же подруги, - кивает Лавгуд.
Теперь найти Гарри. Ну и что, что Рон? Для Гарри она будет кем угодно!
Нимфадора отлетает от удара, катится по полу Дуэльного Клуба, но тут же вскакивает.
-- Экспеллиармус! - и палочка ее вылетает мне в руку.
Тонкс не хватает какой-то доли секунды, потраченной на вставание, чтобы отбить заклинание, и теперь она стоит, обезоруженная, злая, прекрасная в своей ярости, не замечающая изменений. У нее всегда так, как эмоции выпрыгивают за какой-то предел, так цвет волос начинает скакать, а уж если внешность поплыла, то все, ноги в руки и беги, у Нимфадоры срывает крышу.
-- Ну что, мадмуазель, теперь вы, как побежденная, в полной моей власти, и я стребую с вас дань за двенадцать лет, а также воспользуюсь вашим захваченным телом!
-- Вы еще не захватили мое сердце!
-- Я совершу секретный маневр охвата и зайду сзади, и поражу вас оттуда, в самое сердце!
Грюма, понятное дело, в Клубе нет, мы тут одни. Как ни странно, такие вот вольные пикировки - разговоры на грани приличия оказались отличным решением. Я постоянно изображаю "зверское" желание напрыгнуть и овладеть Тонкс, она подначивает, и делает вид, что будет защищаться из всех сил, и это способствует разрядке. Спустив пар в разговорах, никто уже не переходит к делам, не мечет страстные взгляды, не распускает руки и не пытается устраивать провокации в присутствии посторонних.
