Дуровъ - Все схвачено
– Знаете, Легат, у нас бытует такое присловье: перебор информации значит потеря фантазии. Мне не надо, чтобы вы знали все досконально. Мне надо, чтобы вы сами сочинили себе модель жизни там. Базовые колышки, реперные точки… назовите, как нравится… мы все вам тщательно подобрали, с привлечением лучших психологов, с учетом вашей легкой, но всегда вами же контролируемой фантазии. Сказал бы, реалистической фантазии, но сие будет катахрезой. Читайте выданные вам документы. Хотите – просто пролистывайте, чтобы только уловить абрис истории. И стройте свою историю в очертаниях этого абриса. Свою. Ту, в которую поверите именно вы. А не я или кто-то еще. С супругой вам бы посоветоваться… Но не надо, сами сдюжите. И не привязывайтесь к личности Гумбольдта. Он – романтик, а сие свойство чуждо нашей профессии. Будьте самим собой и ни с кого пример не берите. Это теперь ваша игра, Легат. О цели этой игры – позже, когда вы прочтете все то, что мы вам предлагаем прочесть. Что отметите для себя, то сохраните в памяти. И не больше. Больше – перегруз.
Легат молчал в трубку, переваривал услышанное. Очень складно и логично. До чего ж образованные люди руководят силовыми структурами! Охренеть – не встать… А ведь по большому счету Генерал прав. С точки зрения дела… или так: Дела, с заглавной… перекармливать себя информацией не только не обязательно, но и где-то вредно. Чем ее будет больше, тем больше ты ею скован… Что зацепило в прочитанном тексте? Реально – два факта: время первого входа Гумбольдта в тоннель – лето 2006-го или 1966-го, и наличие у Гумбольдта возможного коннектора – партнера по альпинизму, сына некоего Мужика, хорошо знакомого Очкарику человека. Как выражается Генерал, два репера есть. Хорошо бы третий отыскать – для устойчивости на местности…
Хотя на фига ему Мужик? Он уже вышел на Директора!
И еще: в чем заключается главная цель? Скажут позже? А если терпеть невмочь? Предположить самому? Была такая собственная идейка: с него потребуется заменить Гумбольдта. Более того, они зверски хотят именно этого: чтобы он Гумбольдта заменил. Вопрос: зачем? И какую роль в прошлом играл Гумбольдт?.. Неплохо зная искусство театра (благодаря жене с ее чисто театральной жизнью), он понимал: ввод нового актера на роль, которую прежний актер играл хорошо, дело сложное и неблагодарное. И требует таланта – раз, амбициозности – два и времени – три. Все это имеется, товарищ? Тогда вот вам карт-бланш на роль, много лет игранную Гумбольдтом. Справитесь, товарищ? Ждите ответа, ждите ответа…
Времени вот только нет!
– Ладно, – сказал Легат в трубку, – будем считать, что я пока к вам не пристаю.
– Да я не против, – отозвался Генерал. – Вам бы не киксануть ненароком… Кстати, пора и пообедать. Вы как?
– Пока никак. Спасибо за приглашение. Сами заводите и сами же отрываете от дела…
– Ну, извините, – засмеялся.
И отключился.
А он, оказывается, еще и бильярдист! Сколько скрытых достоинств…
Сосредоточился, просмотрел, стараясь бегло, остальные документы, имевшиеся в первой папке. Никаких особых открытий. Документальное подтверждение того, что он уже знал или понял. Или догадывался.
13
В остальных двух он обнаружил ровно четыре интересных лично ему, как он посчитал, документа. Первый: краткий отчет Гумбольдта о встрече с Мужиком. Второй: информация о сыне Мужика. Третий – тоже краткий: отчет о второй (так озаглавлено) встрече Гумбольдта с Очкариком. И везде были не очень-то и скрытые Гумбольдтом наводки на оных клиентов, легко распознанные Легатом. И наконец, четвертый: перечень событий в Стране с 1967 по 1969 год, к которым (так было обозначено в сноске к документу) имел отношение лично Гумбольдт. Какое – не указано. Похоже было, что последний документ не был оригиналом, написанным, к примеру, самим Гумбольдтом или его куратором. Скорее, это был блицсписок со многих оригиналов, сделанный, не исключено, специально для Легата.
Информация о сыне была лаконичной. Имя – Пахарь (папа – Мужик, сынок – Пахарь, экое голимое славянофильство…). Студент первого курса Университета. Факультет – математический. Учится ровно, без троек. Второй разряд по альпинистскому спорту. Не женат. Место жительства – квартира родителей. Адрес… Оп-па! Еще один сосед Легата по проспекту Одноглазого Фельдмаршала! Фигурально выражаясь, естественно… Хотя почему фигурально? Буквально! Дом, в котором жил в те годы юный Легат с родителями, буквально – соседний тому, в котором живут Пахарь и его папаша, чуть дальше от Центра. Ну, мамаша – тоже, наверно, с ними… А с другой стороны – гумбольдтовский дом, чуть ближе к Центру.
Квартирки, конечно, сравнивать бессмысленно. Скорее всего Пахарь обитает в такой же, в какой Легат живет сейчас, купив ее в середине девяностых у наследников бывшего министра сельского хозяйства… Или энергетики?.. Легат подзабыл уже, да это и не важно. Важно другое. Если Легат в родной район ломанется в надежде подловить Пахаря, то не исключено, что он может наткнуться на самого себя – из тех былинных лет.
Фантасты уверяют, что так называемый парадокс путешественника во времени (то есть встреча с самим собой – прежним) приводит к большим катаклизмам. Одно утешало: что написано пером, то не имеет ничего общего с реальной жизнью. Тем более в фантастике…
По большому счету, подумал Легат, встреть он себя самого – узнает ли вообще? В подсказку сердца материалист Легат верил слабо…
Проехали. Вариант знакомства с сыном – сначала, а с папой – потом, вполне возможен. Только опять же – зачем? Выше Очкарика – только Генеральный, а он Легату нужен? Бог знает… Подробности разработаем на местности. Хотя по-любому невредно узнать – кто такой Мужик в партийно-правительственной иерархии тех лет? И вообще, в иерархии ли он? Известно – старый товарищ Очкарика. Сие о профессиональной принадлежности «фигуранта» не говорит ничего. Искать придется…
Он знал, конечно (из книг и фильмов про наших славных разведчиков типа шпионов), что все подробности, красиво именуемые легендой, разрабатываются как раз до начала операции. Но он-то не шпион! Он – любитель в служебном отпуске по служебной же необходимости. Сейчас. А вообще – профессиональный переговорщик, имеющий немалый опыт. Из таких ситуаций выруливал – мама, не горюй! А что его ждет? Да та же работенка: встречи, разговоры (читай: переговоры), знакомства с ходу и на лету, дружба навек, прощание – до встречи, а на самом деле – навсегда.
Рифма: навсегда – звезда. Светит незнакомая звезда, снова мы оторваны от дома. Песня про Легата…
Хотя утешать себя – дело бессмысленное и непродуктивное!
Значит, поехали дальше.
Документ на трех страницах. Набран на компьютере. От первого лица. Лицо, судя по всему, – Гумбольдт.
Пошел текст:
«Я встретился с Мужиком 17.09.1967 г. в гостинице „Столица“, что напротив Конного Двора, в комнате № 367. Время начала встречи я не отметил точно, но она началась где-то после 18.00, потому что, когда я входил в здание, часы на Главной Башне пробили шесть раз.
Напоминаю, что встречу помог организовать Пахарь, сын Мужика. Я не стал прибегать к использованию легенды о моем «сыне» – коллеге Пахаря по альпинистскому спорту (иными словами, меня самого в молодости), поскольку вариант этот показался мне весьма рискованным. Я предпочел встретиться с Пахарем как диггер, то есть профессионал, изучающий т. н. «подземную Столицу». Для города диггерство – terra incognita, я по крайней мере знаю в этом времени еще только двоих любителей. К сожалению, это занятие здесь не является легальным… Я объяснил Пахарю, что обратился к нему по рекомендации его тренера. Это было правдой, потому что я к тому сроку успел познакомиться и даже подружиться с тренером, это оказалось просто. Он, кстати, тоже весьма заинтересовался идеей путешествий под землей, но – только теоретически. Мотивировал свой отказ от прямого участия в подземных экспедициях своим возрастом и травмой ноги. Я попросил его рекомендовать мне кого-то из его учеников (диггерство и альпинизм на самом деле имеют много технических общностей), и он рекомендовал мне Пахаря, сообщив при этом, что лучше б я его уговорил, поскольку его отец много может, и помощь его будет полезна новому делу. Я дважды встречался с Пахарем, и он в самом деле заинтересовался, попросил испытать его. Мы сходили с ним под землю дважды. Первый раз – в районе Университетских гор, второй – в центре Столицы. Он знал, что это нелегальный поход, могли и арестовать…»
Дальше Гумбольдт пишет о том, как с помощью Пахаря создавалась первая диггерская команда, как подбиралась экипировка (напомнил, что это было время тотального дефицита всего, а уж оборудования для диггерских походов и вообще не существовало, использовали что-то из альпинистского), как проходили тренировки. Все это делалось под наблюдением Конторы, спортсменов тоже они проверяли…
А тут папаша, узнав о новом увлечении сына, захотел повидаться с демоном-искусителем. Видимо, они встретились, но в предоставленных Легату документах о встречах во множественном числе ничего не было. Допустим, документ, отобранный Легатом, повествовал о второй встрече. Но первая-то была наверняка!.. А может, они все оговорили в первую встречу? Черт его знает!
