Дуровъ - Все схвачено
Вопрос: Он вас спрашивал, зачем вам смесь?
Ответ: Нет. Он спрашивал деньги. Деньги оказались небольшими.
Вопрос: Когда вы пошли к воротам?
Ответ: «Пошли» – не совсем точное слово. Пошел, пополз, полез на карачках – там надо по-разному. Расстояние под землей вроде небольшое, а из-за того, что у прохода разные уровни, что завалов там полно – из-за этого долго… Но мне-то не привыкать. Тогда же и отправился. На все про все хватило трех с небольшим часов…
(Здесь Легат завистливо подумал, что им троим только на дорогу до ворот понадобилось три с лишним часа, а Гумбольдт за то же время туда-обратно обернулся, да еще и слепок снял. Кстати, снял ли?)
Вопрос: Слепок сняли с первого раза?
Ответ: Да. Но на всякий случай я сделал дубликат слепка.
Вопрос: А потом?
Ответ: А потом отнес эти слепки тому же горцу с рынка. Ключи делал не он, кто-то другой. Я получил готовые через день, то есть в понедельник. А в следующую субботу пошел к воротам уже с ключами.
Вопрос: И что?
Ответ: Что-что… Открыл. С первого раза.
Вопрос: Опишите, пожалуйста, ворота.
(Тут Легат пропустил кусок, описание ворот ему было известно по собственному опыту.)
Вопрос: Вы вошли и что вы увидели?
Ответ: Перрон. Это же метро, если верить легенде. Маленький перрон. Больше двух вагонов не встанет. А если это для Больших Боссов, то два вагона – самое оно. Они ж в то время толпой не ездили…
Вопрос: Там было освещение?
Ответ: Очень слабое. Одна лампа под сводом. Ватт на сорок. Если б не она, я б в воду свалился.
Вопрос: Если есть лампа, то кто-то ее вкрутил. Знаете – кто?
Ответ: Потом узнал. Там, наверху, на Реке есть пристань, куда причаливают речные трамваи – для туристов, вы представляете… На пристани есть мужик – то ли начальник, то ли смотритель, я не спрашивал. Имя знаю: Харон. Короче, он с утра до вечера там околачивается, концы принимает, концы отдает, билетами торгует. Ну и параллельно в тоннель ходит на своей моторке. За полставки. Работа непыльная. Тоннель проложен от Большой Реки, выход у Центропарка, до Малой Реки, выход недалеко от Площади-на-Болотах. Де-юре его нет. Пытался искать какую-нибудь информацию – не нашел. Даже в Интернете о тоннеле – ни слова.
Вопрос: А почему вы, путешествуя туда, всегда попадаете в один год?
Ответ: Почему в один? В разные. Но подряд. Первый раз я попал в шестьдесят седьмой. Месяц в месяц, день в день. Ушел под землю в 2007-м, в восемь утра десятого, как помню, июля, вторник был, и там был июль, и десятое число, только оно там не на вторник выпало, а на четверг. А год – шестьдесят седьмой. И потом я не раз ходил. И всякий раз – сорок лет разницы между нашим временем и их. Ровнехонько… Я даже жить там пробовал. Однажды на работу устроился, грузчиком в магазин. Кстати, в сотне метров от вашей Площади. Случайное совпадение. Я ж тогда ни о чем таком не думал, просто интересно было. Я ж туда как домой ходил. Ходил и вспоминал, ходил и вспоминал… Все вспомнил!
Вопрос: Как же вы на работу устроились? Без доку ментов?
Ответ: Так грузчиком же. Временная работа. Я и потом из любопытства там подрабатывал. Коротенько… Грузчиком. Маляром. Сторожем. Даже художником был в театре… По-разному случалось… По Столице бродил, вспоминал. Красивая она была…
Вопрос: В каком именно театре?
Ответ: В детском. Теперь он как-то иначе называется, не помню, а тогда просто детский.
Вопрос: Как вас туда приняли без документов вообще и без документа о художественном образовании в частности?
Ответ: Я ж не главным художником был… Так, на подхвате. Разовиком. Декорации расписывали. А главный художник само собой был. Руководил нами.
Вопрос: Вы умеете рисовать? Учились?
Ответ: Именно что рисовать! Любитель я. Поздно попробовал, поздно начал… Хотя главному нравилось, как я работал.
Вопрос: Просто из-за ностальгии туда ходили?
Ответ: Вы имеете в виду театр?
Вопрос: Я имею в виду прошлое.
Ответ: И из-за нее. И интересно было. И вообще – хорошо. Знаете, люди совсем другими тогда были…
Вопрос: Какими другими?
Ответ: Ну, другими, не знаю… Добрее, что ли. Вежливее. Красивее даже!
Вопрос: И всегда – ровно на сорок лет назад уходили? Точно?
Ответ: Да. Я же говорил, что иначе нельзя. Не получается. Только день в день. Расстояние между днем отбытия и днем прибытия всегда сорок лет. Ровно.
Вопрос: Сколько раз вы были там за эти два года?
Ответ: Не считал. Раз сто. Или больше.
Вопрос: Вы общались с жителями Столицы?
Ответ: Обязательно. У меня теперь там знакомых – десятки. В основном простые люди, не какие-то там начальники… У каждого второго мог остаться на день-два. Я легко с людьми схожусь.
Вопрос: И ни разу вас не забирали в милицию? Не проверяли документы?
Ответ: Сам удивляюсь, но ни разу. Да и какие документы? Паспорт, что ли, нынешний?.. Но я же не гопником туда ходил. Я в тоннеле с нашей стороны, перед воротами ящик держал, а в нем одежду. Я ее там себе покупал, в ней ходил, а когда возвращался – оставлял ее в ящике. Много скопилось…
Вопрос: А деньги откуда брали?
Ответ: Здесь покупал. У коллекционеров. У случайных людей – на рынках. Они у нас дешево стоят. Два стольника, например, не дороже наших двух стольников. По стольнику за стольник. А если вы помните… да нет, вы тогда еще и не родились… короче, двести рублей – хорошая месячная зарплата была. А я всегда больше брал – мало ли что… Знакомых иной раз в ресторан приглашал – хватало и еще оставалось…
Вопрос: Вы были знакомы с Очкариком или с какими-либо окружающими его лицами?
Ответ: Я, товарищ полковник, всего лишь рядовой инженер и диггер-любитель. Откуда у меня такие знакомые?.. Хотя…
Вопрос: Что «хотя»?
Ответ: Когда впервые попал туда, стал почитывать всяко-разно про то время. После начала Переделки, а особенно с начала разгула, с позволения сказать, демократии, всяких воспоминаний о тех временах появилось море. Про Очкарика не так уж и много, закрытой фигурой был, но все же… И вот в одном мемуаре нашел я информашку, будто рядом с Очкариком всегда был некий Мужик. Еще когда Очкарик просто Секретарем был. Партийным функционером. Не на главных ролях, а так, в тени. Там Мужик, тут Мужик… Подумал я: а не тот ли это Мужик, с сыном которого я по горам лазил в одной связке?
Вопрос: Только подумали?
Ответ: Да нет, и покопал тоже. И там, и здесь. Многого не накопал. Но очень похоже, что тот.
Вопрос: Сколько ж вам лет было?
Ответ: Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать. Самое начало.
Вопрос: И сын этого Мужика – ваш ровесник?
Ответ: В том-то и фокус.
Вопрос: Это годы 69-й – 70-й?
Ответ: Не помню точно, но вроде так. Мы у одного тренера занимались и в горы вместе ездили… Ну, может, надо сдвинуть на год-два… А все равно в цвет. Очкарик стал Председателем в 67-м если я не ошибаюсь?
Вопрос: 19 мая 1967 года.
Ответ: Значит, можно попробовать выйти на папашу моего бывшего напарника по альпинизму.
Вопрос: А папаша знал напарника своего сына?
Ответ: Знал. Был я у них пару раз. Типа познакомились. Он мне даже ручку подарил. «Паркер». Представляете, в голые шестидесятые – настоящий «Паркер»!
Вопрос: С чего бы это он?
Ответ: Не знаю. Просто добрый дядька. Таким он мне показался. Да и сына, я знаю, он очень любил.
Вопрос: Так вы на папашу собираетесь выходить или на сына?
Ответ: Не знаю пока. Наверно, на папашу. По обста новке.
Вопрос: В качестве кого будете выходить?
Ответ: Тоже пока не знаю. По обстановке. Может, в качестве отца самого себя. Или еще как-нибудь.
Вопрос: А не боитесь? Как там фантасты придумали: парадокс путешествия во времени. Путешественник проникает в прошлое и встречает самого себя – тех времен. Придете вы в дом к Мужику, а у его сына в гостях – вы. Сорокалетней давности. Не боитесь?
Ответ: Так то фантасты. Это их ремесло.
Вопрос: И все же, как вы собираетесь выйти на Мужика? Где он и где вы…
Ответ: Дайте мне время, я подумаю.
Конец распечатки.
Легат лихорадочно начал листать документы в папке. Бесполезно! Нет продолжения допроса! Или беседы, не суть… Полез в остальные папки. Там были другие допросы Гумбольдта, там был даже застенографированный разговор его с предыдущим Директором Конторы, который сменил на этом посту бывшего Верховного, а ныне Премьера. Интересно, да! Но где продолжение первого допроса? Или беседы, как лучше?..
Снял трубку, набрал номер Генерала.
Тот легко откликнулся:
– Есть проблемы, Легат?
– Да вашими же молитвами! Где продолжение записи первого допроса Гумбольдта?
– История прервалась на самом интересном месте? – сочувственно, но не без ехидства спросил Генерал.
– Мне не до шуток. Гумбольдт наверняка там, если вообще жив. Здесь ему делать нечего. И не хочет он здесь, не любо ему. Ему там по кайфу, он сам сказал. Вот он и от бабушки ушел, и от дедушки, и от Конторы смылся, но от меня-то он не должен уйти, так? Это ж не я придумал себе новую работенку…
– Знаете, Легат, у нас бытует такое присловье: перебор информации значит потеря фантазии. Мне не надо, чтобы вы знали все досконально. Мне надо, чтобы вы сами сочинили себе модель жизни там. Базовые колышки, реперные точки… назовите, как нравится… мы все вам тщательно подобрали, с привлечением лучших психологов, с учетом вашей легкой, но всегда вами же контролируемой фантазии. Сказал бы, реалистической фантазии, но сие будет катахрезой. Читайте выданные вам документы. Хотите – просто пролистывайте, чтобы только уловить абрис истории. И стройте свою историю в очертаниях этого абриса. Свою. Ту, в которую поверите именно вы. А не я или кто-то еще. С супругой вам бы посоветоваться… Но не надо, сами сдюжите. И не привязывайтесь к личности Гумбольдта. Он – романтик, а сие свойство чуждо нашей профессии. Будьте самим собой и ни с кого пример не берите. Это теперь ваша игра, Легат. О цели этой игры – позже, когда вы прочтете все то, что мы вам предлагаем прочесть. Что отметите для себя, то сохраните в памяти. И не больше. Больше – перегруз.
