Мухаммед Аль-Али - Произвол
— Желание бека для нас приказ, — сказал управляющий. — Оно не подлежит обсуждению.
В это время пришел шейх Абдеррахман и стал на все лады расхваливать бедуина.
— Клянусь вам, люди, шейх Жарван всеми уважаемый человек. Мы водим дружбу с ним и мужчинами его племени не один десяток лет. И сейчас наш долг помочь ему. Аллах знает, как мы рады тебе, — обратился он к бедуину.
— А как вы обеспечите скот водой? — спросил Ибрагим у шейха. — Воды из деревенского колодца нам самим не хватает.
И тут все заволновались.
С места вскочил крестьянин, отвечающий за распределение воды у колодца, и быстро заговорил:
— Клянусь аллахом, воды очень мало. Ее надо экономить. Иначе к концу года в колодце ничего не останется.
— Аллах дал нам воду, чтобы мы вместе ее пили, — перебил его Абдеррахман. — А кончится вода, что-нибудь придумаем.
Шейх Жарван не спешил с ответом. Он знал, к чему может привести этот разговор, и попытался от него уйти.
— Привет, Ибрагим! Что-то давно тебя не видно. Пусть аллах успокоит душу твоего деда. Щедрый был мужчина, храбрый. Он жил у нас несколько лет. Я тогда был еще маленьким. Все бедуины его хорошо знали.
И шейх Жарван, большой мастер рассказывать, продолжал:
— Дед Ибрагима убил турецкого офицера, который его оскорбил, а мы его прятали. С моим отцом они были словно братья. Ох, как быстро бегут наши годы! Твой отец тоже был из племени гатфан. Так что, видишь, все мы из одного племени и должны помогать друг другу.
Не давая крестьянам опомниться, шейх говорил и говорил.
— Мы, Ибрагим, с давних времен друзья. Делим и радость и горе. Когда вода в колодце исчезнет, мы будем брать ее в северных деревнях. Аллах не оставит нас в беде.
Ибрагиму ничего не оставалось, как замолчать.
— Мы желаем всем добра, — промолвил шейх Абдеррахман, давая понять шейху Жарвану, что все закончилось благополучно.
— Мы всегда готовы тебе помочь, — в свою очередь обратился к шейху-бедуину староста.
— Завтра же, — приказал шейх Жарван сопровождавшему его бедуину, — отблагодаришь управляющего, шейха и старосту.
Крестьяне стали расходиться, а шейх Абдеррахман с управляющим пошли к дому Занубии. Всю дорогу шейх повторял:
— Слава аллаху… Слава аллаху… Аллах никогда не забывает о своих рабах… Шейх Жарван хорошо отблагодарит нас.
Когда управляющий и шейх пришли к Занубие, управляющий сразу потребовал чай.
Занубия принесла мангал, на котором стоял кипящий чайник, поставила перед гостями алюминиевые кружки и стала разливать.
— Сегодня у пас был тяжелый день, — пожаловался шейх. — Крестьяне не хотят, чтобы бедуины пасли скот на наших полях.
— И правильно, что не хотят, — сказала Занубия. — Клянусь аллахом, шейх, все бедуины — воры. Их скот съест наш урожай. И конечно же, не избежать драк между ними и крестьянами.
— Бедуины боятся бека и своего шейха, — возразил управляющий. — Они обещали не мешать крестьянам убирать урожай. И потом, я всегда найду на них управу. Ты, Занубия, лучше скажи, как дела у Софии. Господин бек спрашивал о ней.
— Что хорошего нашел он в этой простой крестьянке? Мало ему цыганок и француженок? Ох, оставьте ее в покое! Она честная женщина.
— Знаешь, Занубия, запретный плод сладок. Не противилась бы она беку, он давно забыл бы о ней.
— Я обещала вам помочь в этом деле, — сказала Занубия, — но сейчас раздумала.
Шейх и управляющий посидели еще некоторое время, затем попрощались с Занубией и ушли.
Шейх направился домой, а управляющий — к токам.
Когда наступает ночь, объятая сном, деревня погружается в тишину. Только летучие мыши, словно таинственные призраки, неожиданно возникают из темноты и стремительно перелетают деревенскую площадь в поисках добычи. На другом конце деревни, там, где кладбище, время от времени раздается крик совы. Этот крик напоминает о бренности всего земного, о том, что на кладбище все равны — и бедняк, и богач. И верят люди, что души невинно загубленных находят друг друга и мстят своим палачам.
На рассвете раздался голос управляющего:
— Эй вы, быстрее поднимайтесь! Нечего разлеживаться! Будьте вы прокляты!
Так обычно управляющий начинал день. Затем он садился на лошадь и скакал в поле. А шейх, дождавшись полудня, шел к Занубие. И вот, когда они беседовали за чаем, появился молодой бедуин в широкой галябии, с кинжалом у пояса, в тонкой абае, в самодельных сандалиях из автомобильной шины.
— Ты нужен мне, шейх, по важному делу, — сказал он после традиционного приветствия.
— Садись отдохни и рассказывай, что случилось, — ответил шейх.
Бедуин был явно чем-то взволнован, но старался виду не подавать.
— Говори, — сказал шейх. — Я слушаю тебя.
— О мой шейх! Ты мудрейший из мудрых и справедливейший из справедливых. Я — пастух из южных племен. Однажды, когда я поил верблюдов, мне встретилась девушка из северных племен, и мы полюбили друг друга. С тех пор я виделся с ней в безлунные ночи. Ничего между нами не было, один только раз я решился поцеловать ее. Когда мои родственники пошли договариваться о свадьбе, ее отец попросил слишком большой калым. А я — бедный пастух. Где я могу достать то, что он просит? Помоги мне, шейх. Напиши такой талисман, чтобы моя невеста вечно меня любила и верила мне. И пусть согласится, чтобы я похитил ее.
— Ну что ж, я тебе помогу. А какова будет награда?
— Дам тебе барана, много масла и овечьей шерсти.
— Да прославит тебя аллах, сын мой! Только барана ты пригони сейчас, а все остальное отдашь на следующий год. Я дам тебе такой талисман, который заставит твою невесту быть во всем тебе послушной, как пальцы руке. И не только твою невесту, но и все племена, а может быть, и все государство. Ты получишь все, что желаешь. Верно я говорю? — Шейх обернулся к Занубие.
— Я дам тебе золотую монету, — сказал бедуин. — Это единственное, что у меня есть. А если мечты мои сбудутся, весной ты получишь еще больше, чем я обещал.
Шейх завел парня в дом и стал задавать ему вопросы.
— Как тебя зовут?
— Джадуа.
— Как зовут твою мать?
— Аюш.
— А твою невесту?
— Ануд. Посмотри, имя ее вытатуировано на моей руке. Она похитила сердце мое. Клянусь аллахом, мне не жить, если нас разлучат.
— Этого не случится, сын мой, — сказал шейх. — Вот талисман, который спасет и защитит тебя. Теперь тебе не страшна даже пуля. Перед моим талисманом не устоит никакая злая сила. Эй, Занубия, приготовь нам чаю!
Воздев руки к небу и закрыв глаза, шейх принялся читать суры. Он то раскачивался из стороны в сторону, то рисовал на бумаге какие-то знаки. Потом сжег бумагу. Проделывая все это, шейх время от времени громко произносил заклинания. И наконец, поднеся к лицу парня кулак, несколько раз повторил:
— Войди, Ануд, в глаза Джадуа и не покидай их, даже если небо рухнет на землю. — После этого шейх протянул парню листок бумаги: — Сожги этот листок возле палатки твоей невесты с западной стороны, и, как только пожелаешь, Ануд тотчас к тебе прибежит.
Бедуин взял листок и, полный благодарности и радости, отдал шейху свою единственную золотую монету.
Окрыленный, возвращался парень к своей возлюбленной. Глаза его сияли счастьем.
А шейх ласково гладил золотую монету и ничего не видел вокруг. Вдруг он заметил, что Занубия смотрит на него с усмешкой, и сказал:
— Одна пятая этой монеты твоя. Как сказано в Коране: если ты что-то завоевал, одна пятая принадлежит не тебе.
— Спасибо, мой шейх, — ответила Занубия. — Деньги мне достаются не так легко, как тебе, и я привыкла зарабатывать их трудом своим. И могу получить гораздо больше, чем золотую монету.
— Ну что ж, дело твое. Не хочешь — не бери. Я знаю, Занубия, ты сильная и подачек не берешь. Но до чего же глупы эти люди! — продолжал, разговаривая сам с собой, шейх. — Верят в силу талисманов. Смешно! Да простит меня аллах! Зато я получил золотую монету и теперь смогу купить много полезных вещей моим детям. Слава аллаху за его помощь!
По дороге Джадуа с болью думал о своей жизни.
— О аллах, властитель вселенной, зачем сотворил ты меня бедным пастухом? Будь я богатым, сразу заплатил бы калым за невесту. Я молод, силен, отважен, я не боюсь ни зверей, ни бандитов, ни ночной тьмы. Но у меня нет денег. Что же делать, где их взять? Я бедняк, и отец мой бедняк. Моих младших братьев ждет та же участь. Моя бедная мать не раз говорила, чтобы я не влюблялся в девушку из другого племени. Она хотела женить меня на дочери ее родственницы, у которой отец тоже пастух. Но я сказал, что любовь не знает границ и сердцу невозможно приказать.
Когда Джадуа впервые встретил Ануд, светила луна. При ее свете девушка показалась Джадуа неземной красавицей, и он не смог сдержать восторженного возгласа. Шея длинная, как у газели; гордо посаженная голова; стройная, словно копье. Она сразу покорила сердце Джадуа. Он спросил, как ее зовут и откуда она родом. Девушка ответила, что имя ее Ануд и что она из северных племен.
