Анна Коростелева - Цветы корицы, аромат сливы
Команда, готовившая капустник, совещалась, как обойтись без Сюэли и Леши, пока они будут в Любани. Скинхедов в пьесе было много, и, хотя Леша был их предводителем, отсутствие его было не так чувствительно, как отъезд Сюэли.
— На то время, пока ты в поиске, Чжэн Юй слегка побудет здесь тобой. Ведь репетировать-то надо, — сообщили в результате Сюэли, как только он появился.
Вперед выступил Чжэн Юй. Это был студент из Сычуани, спокойный и милейший человек.
— Не беспокойтесь, — заверил он Сюэли, — при репетиции я только постою на вашем месте, как будто бы фигура, вырезанная из фанеры. Конечно, никогда мне не сыграть студента Чжана так, как вам, и не приблизиться к таким вершинам. Я лишь, знаете, как говорится: лысый идет за луной — лысина отсвечивает — перенимает свет.
Все расхохотались.
— Хорошо, тогда мы… с какого места? Словно Хэн-э из яшмовых зал?..
— Словно Хэн-э из яшмовых зал, Ди монолог свой уже рассказал, — сострил Лю Цзянь.
— Полог качнется, вдоль книг у стеныЧья-то протянется тень.
— А, хорошо. А музыка?
— Так есть музыка.
— Да, в рукава пробирается холод —Вроде бы ночь холодна.Правда, душа получила сегодняВсе, что хотела она.Однажды взглянув, на лице у Ин-ИнНашёл я мученье своё.Но я и не думал о редком уме,Таящемся в сердце её.
— Какого… блин! — вскричал Леша. — Почему ум — в сердце?
— Ну… блин, — отвечал Ди вежливо, как только мог. — Потому что ум — в сердце. А где еще?
— В мозгах, — сообщил Леша. — Я сказал что-то для вас неожиданное?
— Ум — в сердце, — очень любезно возразил Ди, приблизившись, взял Лешу за руку и овеял его ароматом цветочных духов. — В мозгу — центр управления телом.
— К черту! Делайте, что хотите, — сказал Леша и сел на место.
— Я думал, что можно насытить свой взорЧудесной её красотой.Увы, обломался. Стою как дурак,Вернувшись в пятнадцатый раз.
— Какие свежие стихи! И я сложу на те же рифмы…, — нежным голоском начал Ди…
Все полегли, издевку уловили даже немногие присутствовавшие русские.
Закончив прогон новой сцены, Сюэли извинился, снял головной убор, спрыгнул в зал, схватил рюкзак и, помахав всем рукой, поспешил на встречу с научным руководителем. На повторе старых сцен его мог подменить и Чжэн Юй.
— В тридцатый день высматривать луну —Какая польза в том?И всё же вот стою я под окномПусть я примечу тень её одну…
А! У Чжэн Юя был вкус, грация, голос, осанка — на него можно было положиться не задумываясь. Но когда Сюэли шел к выходу из зала, донесшиеся со сцены восклицания Ди и Чжэна:
— Ах, какой юноша!
— Ах, какая девушка! — его как по сердцу полоснули.
Постановка была гениальна безотносительно того, присутствовал он в ней или нет.
III. В поиске
— При хорошей погоде, то есть когда снег сходит быстро, но трава проклевывается медленно — где-то 15–17 апреля самое оно. В это время в лес уходит поисковая разведка, — это лоси, которые пешком ползают по местам, зацепленным в предыдущие годы, всплывшим в результате архивных изысканий, а когда и местные навели… Их задача — не просто найти «точки», но и определить место стоянки для экспедиции — чтоб и дорога была хотя бы относительно проходимой для заброски людей и имущества, и сухостоя на дрова хватало вблизи, и на раскопы ходить не очень далеко… Хотя бывает, что и пять-семь верст до раскопа приходится нарезать ежедневно. А основная экспедиция начинается числа 18–21, но даты могут плавать — все по погоде. Сейчас, когда мы с тобой в лагерь приедем, там уже народу будет…, — говорил Леша.
Поезд шатало. Напротив него с ногами на сиденье в плацкарте сидел Сюэли. Он запустил обе руки в волосы и шевеля губами смотрел в раскрытый блокнот. На страничке было написано:
«сохран» — сохранность вещей, костных останков, оружия.
«хабар» — личные вещи, по которым легче обнаружить местоположение останков.
«верховые» — термин, употребляющийся по отношению к останкам солдат, находящимся в верхнем (= 20–35 см) слое грунта.
«поднимать бойцов» — поднимать останки на поверхность из почвы или воронки.
«щупить» — проверять на наличие останков, личных вещей и пр. грунт с помощью щупа.
«лосить» (над «и» было проставлено ударение) — термин, обозначающий разведку по лесу, обычно на достаточно протяженные расстояния.
«лоси» — поисковая разведка.
— Да, это тебе надо все подучить, конечно, — извиняющимся тоном сказал Леша. — Потому что скидку на китайское происхождение, сам понимаешь, иногда делать просто некогда. «Света, бегом в Самару, по пути загляни в Тобольск и скажи, что бойцы пошли на укладку и нужно 8 гробов…» — вот это такой нормальный разговор. Имеются ввиду отряды из этих городов, и ситуация раскладки в гробы останков 8 мая, перед захоронением. Командиры отрядов обычно бойцами зовут своих подчиненных. Это еще с войны такое слово. Да, действительно — как же ты во все это въедешь? — задумался он.
— Ничего. Я понимаю, что обычно, если едешь в Самару, Тобольск — не по дороге, — сказал Сюэли и подул на замерзшие пальцы с огрызком карандаша. За окном была полная темень, иногда проносились шальные деревья на фоне чуть более светлого неба. — У нас говорится, мышь переезжает на новую квартиру — понемножку перетаскивает. Я постепенно все это… А откуда берут гробы?
— Гробы — это работает местная администрация. Прошлой весной подрядилось Минобороны поставить гробы для нашей экспедиции, около пятидесяти. В самый последний момент выяснилось, что у них есть приказ, согласно которому машины не должны выходить из парков на восьмое-девятое мая. В результате пришлось обходиться двадцатью гробами, которые сделала местная администрация. Вот за это мы очень «любим» Министерство обороны, души не чаем. Не то чтоб настаиваю — просто знаю его неизменно вот с такой стороны.
— Я понял. А нормально, что я эту куртку взял?
— Нормально. Не важно, что на ней написано. Правильно, что не взял шляпу, замшевые перчатки и это… чего там у тебя было? — вот этот имидж у тебя бы сразу вид потерял… на раскопе. Слушай, я не знаю, как ты поймешь инструктаж, — сказал Леша.
— А ты проведи мне инструктаж уже сейчас, — попросил Сюэли. — Индивидуально.
— Хорошо. Медленно и супер-внятно. Молодых обычно ставят на переборку отвалов. Работа нудная, тонны земли пальцами перебираешь, но высока вероятность обнаружения медальонов. А в основном — мелкие останки, фрагменты, а также «мусор войны» — осколки, гильзы, обоймы, осколки, осколки… На каждого убитого — не один центнер железа. Минометные осколки — крошево из сталистого чугуна, типа крошки гранитной, артиллерийские осколки — плоские, ножевидные, до полуметра бывают, они в свое время разлетались эффектом бумеранга со сверхзвуковой скоростью.
Обязательный инструктаж заключается в категорическом, на отборном мате, запрете дергать все, о чем не знаешь. Проволока может быть растяжкой, любой металлический предмет — хрен его знает чем. За тех дураков, кто сперва дергает, а потом думает, выпили уже давно. За шестьдесят с хреном лет пикриновая кислота взрывателей превратилась в пикраты, а они вообще непредсказуемы. Поэтому — команда «покинуть раскоп» выполняется автоматически, вопрос «Че за хрень?» задается метрах в пятидесяти поодаль.
Чужие костры в лесу обходятся как можно дальше — кто и что там плавит-выжигает, ведает только Аллах. Черные следопыты испытывают к нам понятную неприязнь, мы к ним тоже. Прав тот, кто из леса вышел живым. Свои костры тоже по той же причине без присмотра стараются не оставлять. Вообще любой костер разжигается после проверки грунта металлоискателем и щупом. Хотя в Любани вопрос отношений с черными не такой острый. Мы с ними поляну поделили. Они идут за железом, мы за бойцами. Зачастую при обнаружении наших бедолаг черные наводят на них нашу разведку, так как взять с них один хрен нечего — как у латыша, х… да душа. Это не гансы, упакованные по полной программе.
— А как они наводят? Напрямую общаются? Или знаки в лесу оставляют?
— Да и напрямую, бывает, но чаще — засечками на стволах, или, бывает, звездочку вырежут на толстом дереве. В лесу ее хорошо заметно бывает.
— А «гансы» — это «фрицы»?
— Да.
В блокноте появилась запись:
крошево
растяжка
выпили (за кого, падеж 4) уж давно — умерли (?)
пикриновая кислота
пикраты
хрень — ерунда (?)
аллах — христос
(сколько) лет с хреном
один хрен нечего взять
«гансы» — тоже фашисты
