Джонатан Троппер - Как общаться с вдовцом
Она дружески похлопывает меня по руке и убирает ладонь. Я чувствую тепло там, где была ее рука.
— Да, вы были правы, — признается Брук.
— В том, что это сложно?
— Нет, — тепло улыбается она. — В том, что вы ведомый.
Я киваю.
— А с вами что? Какова ваша печальная история?
— С чего вы взяли, что она печальная?
— Вы неоднократно на это намекнули. И у вас грустные глаза.
— Мой жених уверял, что они прекрасны.
— Жених?
— Ага.
— И что с ним случилось?
— Это сложно объяснить.
— Да ладно. Закончите фразу. У меня был жених, но…
Но тут гаснет свет и начинается фильм. В свете экрана я вижу ее радостную торжествующую улыбку.
— Время истекло, — произносит она. — У меня строгое правило: не болтать во время фильма. Спросите на следующей неделе.
— Откуда вы знаете, что мы увидимся на следующей неделе?
Она выуживает кусочек попкорна из моего стакана.
— Скажем, предчувствие.
Мы сидим в пустом кинозале в разгар рабочего дня, слегка касаясь друг друга локтями на подлокотниках, — два человека, на время сбежавшие от всех. Нас омывает льющийся с экрана мерцающий свет, мы, погруженные каждый в свое горе, смотрим, как Николас Кейдж спасает мир.
Глава 23
Вернувшись домой, я застаю на крыльце Стивена Айвза, который пытается выломать входную дверь. Он разбегается от ступенек крыльца и бросается вперед, ударяя в дверь плечом. Судя по его тяжелому дыханию и темным пятнам пота под мышками белой рубашки египетского хлопка, он ломится уже довольно долго.
— Клэр! — вопит он. — Поговори со мной!
— Иди домой, Стивен, — орет Клэр из окна над лестницей. — Ты расшибешься.
Я поднимаю голову и вижу Клэр и Расса, удобно усевшихся на подоконнике старой комнаты Расса.
— Эй, Дуг, — ухмыляется Расс. Он пьет кока-колу и явно наслаждается происходящим.
Клэр устало машет рукой и виновато поднимает брови.
— Он не уйдет.
Я поворачиваюсь к Стивену, который пытается выбить дверь ногой, как коп, но копы обычно не ходят в легких модельных туфлях за триста долларов. От ударов Стивена на двери остаются грязные полукруглые следы, но толку от его усилий маловато.
— Привет, Стивен, — говорю я. — Что новенького?
— Отойди, Дуг. Предупреждаю, — рычит он, бросая на меня грозный взгляд из-под насупленных бровей, и снова, разбежавшись, пинает дверь. На Стивена, который обычно безукоризненно выглядит, одевается, как Хьюго Босс, и потеет только на теннисном корте или в парилке загородного клуба, стоит посмотреть. Его потные волосы, слипшиеся от геля, висят сосульками на лбу, из-за чего он выглядит как Элвис — не толстый Элвис из Вегаса, но тощий киношный Элвис, который в забегаловке надрал задницы хулиганам, заставлявшим его подпевать музыкальному автомату.
— Ты расшибешься, — говорю я.
— Я зашибу тебя, если ты только ступишь на крыльцо.
— Стивен, это мой дом.
Он поворачивается ко мне лицом: его красивый подбородок дрожит от гнева, глаза широко раскрыты, взгляд сумасшедший.
— Ты думаешь, меня это колышет?
Его это явно не колышет, и я понимаю, что ему не нужен веский предлог, чтобы надрать мне задницу. Сколько я его знаю, он всегда меня ненавидел, и не только потому, что я облил его грязью в свадебной речи. По настоянию Клэр он взял меня на работу к себе в компанию, а это не могло кончиться добром. Через несколько месяцев я отличился — переспал с одной из его секретарей-референтов. Оказалось, что он собирался ее уволить, но после того, как я с ней переспал, он испугался юридических последствий, хотя, когда дело дошло до моего увольнения, его это не смутило. Я постоянно откалывал что-то в этом роде и не видел в этом ничего особенного. Сейчас я так не думаю, но не пойдешь же извиняться за то, что натворил пять лет назад. Даже если бы я и пошел, Стивен все равно ничего бы мне не забыл. Он мне помог, а я все испортил. Вскоре после этого я напился на ужине в День благодарения и заехал ему кулаком по носу. Нас растащили, прежде чем он успел мне ответить, а ничто так не раздражает мужика, как пропущенный удар от какого-то молокососа. Поэтому я остался стоять, где стоял, у подножия крыльца, и сказал: «Да хоть башку себе расшиби», а Стивен продолжал ломиться в дверь и звать Клэр.
— Черт подери, Стивен, убирайся отсюда. Я серьезно! — кричит Клэр.
— Я просто хочу поговорить с тобой! — орет он.
— Тогда надо было мне позвонить!
— Ты не отвечаешь на мои звонки!
Подожди, пока я захочу с тобой поговорить. Я не твоя подчиненная, Стивен. Ты не можешь запланировать меня, как совещание.
— Спустись и открой эту долбаную дверь!
Он снова лупит по двери, и на этот раз я слышу, как дерево трещит — едва различимый звук, предупреждающий, что дверь вот-вот поддастся, но тут у Стивена подгибаются ноги, он падает на колени и, вскрикнув от боли, хватается за плечо.
— С ним все в порядке? — кричит мне Клэр.
— Бывало и лучше, — отвечаю я. — Почему бы тебе не спуститься и не поговорить с ним?
— Дуг, отвали.
— Хорошо. Извини.
Держась за разбитое плечо, Стивен с трудом поднимается на ноги и, пошатываясь, выходит из-под козырька, спускается по ступенькам и идет мимо меня на лужайку, чтобы оттуда взглянуть на Клэр. Взгляд его полон отчаяния.
— Клэр, пожалуйста, — произносит он хрипло. — Не делай этого.
— Я вынуждена, — отвечает она мягко.
— Я люблю тебя.
— Нет. Тебе нравится мной обладать. А на самом деле тебе все равно, кто я такая. А теперь езжай домой!
— У тебя кто-то есть? В этом все дело?
— Ладно, сейчас я в тебя чем-нибудь кину, — угрожает Клэр, в отчаянии взмахнув руками, и отходит от окна.
Стивен смотрит на меня.
— Ведь в этом все дело, правда? У нее роман.
— Это не так, — возражаю я, качая головой.
Краем глаза я замечаю темное пятно, и мы оба подпрыгиваем: прямо между нами на траву с глухим стуком приземляется пара роликовых коньков.
— О господи, Клэр!
— Нет, Стивен, — орет она ему. — У меня никого нет. Во-первых, должен быть хоть кто-то, чтобы потом был кто-то еще. А у меня вообще никого нет, и поэтому я от тебя ухожу.
— Ты несешь чепуху! — кричит он, подходя к окну. Клэр заставляет его отойти, швырнув вниз бейсбольную биту «Луисвилл Слаггер», которую ей услужливо подал Расс. Бита падает на рукоять и вырывает из лужайки кусок дерна величиной с кулак.
— Черт! — орет Стивен, бросаясь к стене дома. — Успокойся хоть на минуту!
— Езжай домой, Стивен. Клянусь богом, я позвоню в полицию.
Тут мне приходит в голову, что по крайней мере один из наших многочисленных соседей, которые стоят на своем крыльце и с растущим интересом любуются зрелищем, опередил Клэр. Такое в нашем квартале случается нечасто.
А Стивен тем временем, бормоча что-то неразборчивое, отходит от стены и снова подходит под окно.
— Я люблю тебя, Клэр, — кричит он ей. — Может, я не самый лучший парень в мире, но я всегда хорошо к тебе относился и пытался сделать тебя счастливой. Если ты хочешь уйти, я не могу силой заставить тебя остаться, но я думаю, что после шести лет брака я заслуживаю хотя бы объяснения. Можешь швыряться в меня, чем хочешь.
Стивен падает на колени, как теряющий сознание боксер в последних раундах, и, тяжело дыша, глядит на Клэр. По его грязному потному лицу катятся слезы.
— Я с места не двинусь, пока ты не спустишься и не поговоришь со мной наедине. Мне надоело уворачиваться.
На мгновение воцаряется мертвая тишина. Клэр смотрит на него и швыряет из окна мое рабочее кресло. К счастью для Стивена, ему все-таки удается увернуться. Я бросаюсь влево, а он вскрикивает и отскакивает вправо. Кресло с тяжелым металлическим скрипом приземляется ровно там, где стоял Стив, колесики шрапнелью разлетаются во все стороны. Кролики спасаются бегством, и я недоумеваю, почему мне раньше не приходило в голову нападать с воздуха. Стивен падает на спину и пронзительно кричит от боли, кажется, что он будет так кричать до следующей недели. А Клэр наверху заливается слезами и скрывается в доме.
Я рывком поднимаюсь на ноги и подхожу к Стивену, который все еще лежит на спине и таращится в небо в кататоническом отупении: так бывает, когда укуришься и облака становятся похожими на героев мультфильмов и бывших девушек. Я нагибаюсь поднять колесико, а потом сажусь на траву рядом со Стивеном и от нечего делать кручу его в руках.
— Извини, что так получилось с дверью, — немного погодя произносит он.
— Забудь, чувак. У тебя были на то причины. Прости за сестру. Непонятно, с чего это она. Правда.
— Она действительно уходит от меня, да?
— Кажется, да.
Он поворачивает голову и смотрит на меня, от волнения у него трясутся губы.
