Наталья Нестерова - Целую ручки

Чертовщина Оксаны Федоровны появилась в дверях, не успел Антон рта открыть. Пацан лет десяти.

— У меня задача не сходится! — объявил он, с интересом разглядывая Антона.

— Я тебе покажу «не сходится»! — закричала Оксана Федоровна. — У тебя всегда «не сходится», изверг! Иди решай!

— Сын? — грубо польстил Антон, когда мальчишка скрылся.

— Внук.

Вопрос Оксане Федоровне понравился. Как всякой бабушке, ей нравилось, когда ее принимали за мать. Хотя Оксану Федоровну можно было принять только за мать, родившую после пенсии. Оксана Федоровна улыбнулась, и сразу стало ясно, что она относится к тем крикливым и шумным женщинам, которые клянут детей или внуков, но на поверку души в них не чают.

— Так что вы мне хотели сказать?

— Антон.

— Да, Антон?

— К сожалению, я должен сообщить, что Игнат Владимирович умер.

Заказчица не предупредила, можно ли открывать интервьюируемым женщинам факт смерти Куститского при драматических обстоятельствах. Антон специально не уточнял, ведь чума в Африке и яма с известью могли произвести шокирующее впечатление и сделать дам разговорчивее. Он в красках описал преждевременную гибель Игната Владимировича за тысячи верст от родной земли.

— Ай-я-я-я-яй! — сочувственно мотала головой Оксана Федоровна.

Она сморщилась, точно желая выдавить слезу, но скорбь ее была неискренней. Так на похоронах часто можно увидеть людей, по сути равнодушных к чужому горю, но пришедших отдать долг памяти: периодически они надевают на лицо маску скорби, а через минуту на их лицах уже отражаются раздумья о собственных проблемах.

— Отпевали? — спросила Оксана Федоровна.

— Кого? — глупо уточнил Антон и мысленно себя одернул.

— Игната отпевали? В последнее время, говорят, он стал религиозным.

— А раньше таким не был? — поспешил спросить Антон, в задачу которого входило как можно больше узнать о «раньше».

Бабушка не успела ответить, в дверях опять возник внук:

— Задачка не решается.

С лица Оксаны Федоровны мигом сдуло печаль.

— Будешь решать до посинения, ирод!

«Ирод не даст поговорить, — сообразил Антон. — Надо нейтрализовать».

— Позвольте, я помогу ребенку? — поднялся Антон.

— Как-то неудобно, — с сомнением, но и с надеждой произнесла Оксана Федоровна.

— Да я с удовольствием, — заверил Антон.

В комнате мальчишки Антон сел за его стол, спросил, какая задачка, быстро решил ее на бумажке — переписывай. Пацан вредно заметил, что еще три примера заданы. Антон решил примеры.

— И по русскому упражнение, — не преминул воспользоваться случаем юный нахал.

— Давай по русскому. Что тут? Вставить безударные гласные. Карандашом впишу, потом ластиком сотрешь.

— А проверочные слова?

— Сам придумаешь. Как твоего дедушку звали? Игнат?

— Не.

— Что «не»? Как звали?

— Никак, он умер.

— Ну и логика, математик! До смерти его как-то звали?

— До смерти звали, кажется, Яшей или Петей. У вас в кармане плеер?

Рассмотрел, наглец! В кармане у Антона лежал цифровой диктофон с чувствительным микрофоном. Предупреждать Оксану Федоровну о том, что их разговор записывается, было бы глупо.

— Плеер, — соврал Антон. — Дай нам с бабушкой поговорить, не высовывайся и получишь сто рублей.

— Сколько не высовываться?

— Пока не дам отмашку.

— Тогда двести рублей.

— Далеко пойдешь, эрудит. Сиди и не пикай!

Оксана Федоровна ждала Антона на кухне, заварила чай и поставила на стол вазочки с вареньем. Хороший знак.

Антон принялся нахваливать внука Оксаны Федоровны, мол, способный мальчик и развитый. Оксана Федоровна была явно польщена, хотя и возражала. Она рассказала о том, что воспитывает внука с пеленок, что намучилась с ним, а мать с отцом только нос ему вытирают да балуют.

— Это внук Игната Владимировича? — на всякий случай уточнил Антон.

— Нет, с Игнатом у нас детей не было. А со вторым мужем двое, сын и дочь. Внук от дочки. Родился слабеньким…

На протяжении всего дальнейшего разговора Оксана Федоровна постоянно скатывалась на обсуждение внука, который был смыслом ее существования, горем и гордостью. Антон невольно вспомнил анекдот про сексуально озабоченного мужика, который на всякой картинке — что бы ни было на ней изображено: горы, леса или поля — видел голую бабу. Так и Оксана Федоровна любую тему могла притянусь к ненаглядному внучку. Жизненный опыт еще не подсказывал Антону, что эмоциональные, бурно реагирующие на события и обстоятельства люди часто обладают короткой памятью. Они могут биться в истерике, вовлекая сочувствующих, однако через полгода не вспомнят ни саму истерику, ни повод к ней. Их волнуют сегодняшние чувства, а вчерашние быстро стираются. Эта особенность — неотъемлемая черта характера, с которой бороться бесполезно, как бесполезно советовать человеку сменить цвет глаз. Но Антон посчитал, что у Оксаны Федоровны налицо психические возрастные изменения: что она впала в маразм и в мозгу у нее осталась одна работающая извилина под названием «дорогой внучок». Антону приходилось настойчиво возвращать Оксану Федоровну к предмету своего интереса, старательно скрывая, что на внучка ему чихать.

Легенда Антона заключалась в том, что он-де знал Куститского в последние годы, очень уважал и хотел бы узнать, каким Игнат Владимирович был в детстве, в юности.

— Лучшим, главным, — после небольшого раздумья сказала Оксана Федоровна.

— Стремился быть лидером? — уточнил Антон.

— Нет, стремился, чтобы у него было все самое лучшее, особенно тряпки.

— Какие тряпки? — не понял Антон.

— Брюки в смысле джинсов или рубашки.

«В смысле батников», — мысленно закончил Антон.

— Игнат прямо болел, если кто-то другой имел сумку или магнитофон лучше, чем у него. Родителей изводил, а в старших классах подрабатывал на рынке у грузин, мы тогда всех кавказцев грузинами называли, чтобы свои деньги иметь. Он и за мной бегал, я думаю, поэтому. Мы в одном классе учились.

Антон не уловил связи между модными вещами, нехваткой финансов и одноклассницей, но на всякий случай отвесил толстой растрепе Оксане Федоровне комплимент:

— За вами, наверное, все бегали! Да и сейчас! — игриво погрозил он пальчиком.

— Скажете! — отмахнулась польщенная Оксана Федоровна.

— Неужели вы ровесники с Игнатом Владимировичем? Я думал, он старше.

— Мы оба с пятидесятого года.

— Значит, он бегал за вами, ухлестывал?

— Я ведь плаванием занималась, членом молодежной сборной была, олимпийский резерв. Внука вот в секцию записала, хорошие результаты показывает…

Антон мягко, но решительно увел Оксану Федоровну от попытки в очередной раз повернуть разговор на внука.

Девочка Оксана была не только звездой школы, но и городской знаменитостью. Она редко посещала школу, ездила на сборы, на соревнования, в том числе и за границу, что по тем временам было большой редкостью. Заграница существовала на телеэкране — в «Клубе кинопутешественников». Учиться Оксана толком не училась, но ее переводили из класса в класс, закрыв глаза на реальную успеваемость и рисуя «тройки» в табеле. Зато одета Оксана всегда была с иголочки, во все импортное, гоняла во рту жвачки и хвасталась, что пила кока-колу в Болгарии. Восьмиклассница, она щеголяла в синем шерстяном спортивном костюме с белой полоской по воротнику и надписью большими буквами «СССР» на спине. Школьный учитель физкультуры зубами скрипел от зависти, что уж о детях говорить. Игнат Куститский взял Оксану в плотную осаду. Когда Оксана приезжала домой, он утром прибегал к ее подъезду, вместе шли в школу, после занятий провожал домой, делал за нее уроки, водил в кино и на танцы. Во время сборов и соревнований Оксана получала от Игната письма и открытки. Девочки из сборной о такой любви только мечтали. Оксана, конечно, привозила Игнату сувениры и подарочки. Но постепенно он внушил ей мысль, что лучше не тратиться на мелочи, а везти что-то стоящее. Так у него появились джинсовый костюм, магнитофон, импортные сигареты. Все спортсмены понемногу фарцевали, то есть спекулировали заграничными вещами. Оксана была исключением, везла шмотки Игнату, часто в ущерб собственному гардеробу. Ей очень нравилось его имя. В их поколении все мальчики были Сашами, Володями и Сережами. Мода на старые русские имена еще не пришла. Мальчика Ивана все дразнили в классе дураком. А Игнат — это звучало твердо, властно и необычно.

Они поженились, когда Игнат учился на втором курсе политехнического института, а Оксану взяли в сборную Союза. Она вырвалась на свадьбу между соревнованиями на кубок ЦСКА и чемпионатом Европы. Оксану тренер обещал устроить в Ленинградский институт физкультуры, но расписание соревнований пока складывалось неудачно для поступления. По сути, Оксана хорошо не знала Игната ни до замужества, ни после, ведь их общение бывало редким и коротким. Зато веселым и безоблачным, каждый ее приезд — праздник. Бабушку Игната переселили к родителям, и у молодых появилась своя отдельная квартира. Золотая курочка Оксана исправно несла яйца, хранил ли ей верность Игнат, неизвестно. Сплетников Оксана слушать решительно отказывалась, муж был к ней внимателен, ласков и предупредителен.