София Ларич - Черно-белая радуга
– Алло. Да! Да, Андрюш, ты уже приземлился? На такси? Хорошо, хорошо, мы уже идем встречать тебя!
И сложив хлопком телефон, она окликнула сына: «Дениска, пойдем! Папа прилетел!».
Сын принялся медленно и неохотно собирать свои строительные инструменты.
Вестибюль отеля был заполнен постояльцами и их багажом. Наташа взяла сына за руку, и они вышли через большие крутящиеся двери на улицу, где толпа туристов медленно просачивалась в автобус под руководством итальянского гида. Спустившись по широкой лестнице, они устроились неподалеку от нее на нагретой солнцем скамейке, с которой хорошо просматривался въезд в отель. Сын устало припал головой к руке Наташи, она наклонилась и с нежностью коснулась губами его волос.
– Сейчас, сынок. Папа уже едет.
И спустя несколько минут короткий шлагбаум на въезде дернулся и поплыл вверх, пропуская в отель бело-синее такси, на переднем сидении которого улыбался Андрей.
– Дениска, привет! – воскликнул он, легко выпрыгнув из машины, едва та остановилась. – Смотри, какой я тебе подарок привез! – Он вытащил из пакета с надписью «duty free» желтый игрушечный бульдозер. – Супермашина!
На лице сына появилась улыбка, он робко приблизился к Андрею, но уже в следующую секунду выплеснул свою радость – припрыгнул на месте и обхватил худыми руками ноги отца, не сводя больших круглых глаз с бульдозера.
– Да, су-у-упер!
Андрей взъерошил тонкие русые волосы на макушке сына, и поднял глаза на жену: «Как вы тут без меня, Нат?».
Наташа прижалась к колючей щеке Андрея, положив руку на его плечо.
– Мы нормально. Тебя ждали. Номер у нас хороший, недалеко от моря. А как у тебя дела? Закончил все, что хотел?
Андрей коротко кивнул: «Ну, более и менее. Все разве закончишь когда-нибудь?».
Они прошли через холл, где багажа стало еще больше, и направились в номер по обсаженной влажно-зелеными кустами дорожке. Дениска бежал впереди них, проворный, как машинка, показывающая дорогу к стоянке на летном поле медленным самолетам.
– Андрюш, я так устала с ним, – проговорила Наташа, беря мужа под руку. – Не ест ничего, эту ночь почти не спал, шумно очень было, теперь капризничает. В море идти боится. Может, с тобой хоть пойдет…
– Пойдет, – уверенно ответил Андрей. – А ты как? Соскучилась, м?
Наташа заглянула в его глаза, такие же серые, опушенные густыми ресницами, как у сына, но со взрослой хитринкой.
– Я тоже капризничаю без тебя.
Они обогнули белый двухэтажный корпус с восточными арками балконов, и Наташа повела рукой: «А вот и море. Смотри, какой у него странный цвет».
– Да нет, нормальный, вроде. Что же ему, красным быть, если оно так называется?
После обеда пошли на пляж. Там Андрей сразу подхватил сына на руки и повел его «знакомиться с рыбами», а Наташа устроилась под зонтиком, спасая от солнца уже покрасневшую кожу. Щурясь даже в солнечных очках – таким ядовитым было в этот час солнце, она с легкой улыбкой наблюдала за своими мужчинами.
Этот отдых на море стал их первым семейным отдыхом после того, как Андрей вернулся к ней и сыну полгода назад, прожив почти год с другой женщиной. Приняла его Наташа без колебаний – потому что поняла к тому времени, что в его уходе виновна и она, и потому что нуждалась в нем.
Когда после трудных родов долгожданного ребенка Наташа охладела к сексуальной стороне отношений с мужем, Андрей, обеспокоенный такой потерей интереса, устраивал для нее консультации с медицинскими и околомедицинскими специалистами, не скупясь, предлагал ей занятия и развлечения, чтобы растормошить ее и вернуть ей вкус к постели. Но, все не видя и не видя желаемых результатов, он вовсе перестал ждать их и ушел к другой женщине, более молодой и, по его словам, более жизнерадостной тезке Наташи.
Справившись скоро с унижением и обидой, Наташа заметила, что ее жизнь без Андрея не очень-то и изменилась – сын был рядом с ней, материальный достаток не пострадал, а то, что сексуальные экзерсисы прекратились, ее только устраивало.
Однако ее удовлетворенность такой жизнью ушла в одночасье, когда обнаружилось, что сын болен диабетом. Наташу затопила вина. Себя и только себя стала она корить за все, что произошло с их семьей. Теперь-то она знала, что травмировала сына своим безразличием к желаниям мужа.
Андрей вернулся через два месяца после окончательного подтверждения диагноза. Он приехал как-то вечером – Дениска уже спал – занес свои вещи в комнату и сказал, что теперь будет жить с женой и сыном. Наташа согласилась сразу, не стала спрашивать причин этого его решения, боясь узнать, что вернулся он просто потому, что устал от новой женщины, как когда-то устал от Наташи. Сам Андрей объясняться не стал.
И теперь, во «втором сроке» – как про себя называла Наташа их нынешнюю семейную жизнь – она старалась изо всех сил быть не только хорошей матерью, но и хорошей женой.
На обратном пути с пляжа Андрей замедлил шаг у витрины дайвинг-клуба рядом с рестораном. Перед стеклом с большими яркими фотографиями сухощавый загорелый парень возился с баллонами и гидрокостюмами, которые тут же привлекли внимание Дениски.
Наташа остановилась рядом с мужем и просунула ладонь под его локоть.
– Хочешь попробовать?
– Не знаю, может быть, – пожал он плечами.
Парень повернулся на голос и встал: «Вам подсказать что-нибудь?».
Андрей кивнул, и тот без вступлений принялся рассказывать о курсах и программах. Закончив упоминанием, что их школа одна из лучших в Шарм-эль-Шейхе, он перевел взгляд на восхищенного незнакомыми железками Дениску и поинтересовался:
– А вы из Москвы?
– Да, – кивнула Наташа. – Муж вот сегодня прилетел, а мы чуть раньше.
– Я там был с месяц назад, сбежал на следующий же день. Как в этом холоде можно жить?
– Ну вот, видите, выезжаем погреться, – ответила она со смешком. – Денис! Ничего не трогай!
– Да пусть, ему же интересно, – улыбнулся дайвер. – Меня, кстати, Игорь зовут.
Андрей оторвал взгляд от фотографий и протянул руку: «Андрей. Моя жена Наташа, и сын Денис».
– Очень приятно. Ну, так как? Хотите попробовать?
Тут интерес Дениса иссяк, и он потянул Наташу за сумку: «Ма-а-а, пойдем».
– Сейчас, сынок. Потерпи минуту.
Андрей повернулся к ним:
– Идите-идите, я догоню.
* * *На живот Анны давило что-то теплое и тяжелое. Она приоткрыла глаза и тут же неприязненно сморщилась, увидев по-хозяйски расположившуюся на нем кошку. Выгнувшись, Анна согнала белый комок с живота и подтолкнула потом ногой, чтобы согнать и с кровати. Лежавший рядом с неловко подогнутой рукой Миша шевельнулся и глубоко вздохнул. Анна осторожно перебралась через его широко раскинутые ноги и ступила на холодный паркет, который тотчас обиженно и громко скрипнул.
Однокомнатная квартира Миши, хотя и не была безупречно чистой, пахла очень приятно – дорогим одеколоном, кожей отличной выделки и выглаженным постельным бельем. Определенные предметы мебели явно свидетельствовали о том, что квартира была съемной, но Мише все же удалось пропитать ее тем характером, который видела в нем Анна. Это было жилище самостоятельного человека, потакающего всем своим маленьким и большим желаниям и получающего удовольствие от своего образа жизни. В комнате тут и там, на полках, подоконнике, стеллаже, стояли рамки с фотографиями улыбающегося Миши, одного или в компании, причудливые свечки с едва оплавившимся воском, деревянные и стеклянные фигурки, ухоженные цветы в красивых горшках и предметы малонужные, но делающие каждый дом жилым – копейки, пуговички, чеки, горстка идеально круглых черных и белых камешков. Анна даже подумала, что для съемной квартиры здесь слишком много безделушек – она знала по собственному опыту, что жизнь в таких однушках отучает покупать и копить вещи редкого пользования.
Тихо переместившись в кухню, которую хозяин, судя по ее внешнему виду, превратил в кабинет, Анна плеснула в стакан воды из чайника и присела на край дивана. Стол у окна был завален бумагами и журналами, среди которых стоял ноутбук и факс, громоздились стопкой диски. Бумаги были разложены, явно по определенной системе, и на диване. Рабочая атмосфера нарушалась грязной посудой в раковине- по большей части стаканами и чашками, и шлангом пылесоса, выглядывавшим из-за облепленного сувенирными магнитами холодильника, как хвост недружелюбного зверя.
Анна допила воду и только собралась ополоснуть стакан, как из комнаты донесся хриплый голос: «Принеси мне попить, пожалуйста!».
– Воды?
– Там сок должен быть в холодильнике! Яблочный!
Протянув холодный, запотевший стакан Мише, по-барски откинувшемуся на приплюснутые к стене подушки, Анна села в кресло напротив дивана и попыталась натянуть на бедра белую майку плотного хлопка, выданную ей Мишей вчера перед сном.
