Дейв Эггерс - Зейтун
Зейтун включил радио. Передавали, что шторм медленно движется по Флориде в западном направлении и что Мексиканского залива он достигнет не раньше, чем через несколько дней, да и это еще под вопросом. По дороге на свою первую в тот день работу — реставрацию красивого старого особняка в Гарден-дистрикт — Зейтун вертел ручку настройки, стараясь найти хоть одну радиостанцию, где бы не говорили про ураган.
Стоя на кухне, Кейти бросила взгляд на часы и ахнула. Ей редко удавалось без опозданий доставить детей в школу, хоть она и старалась искоренить эту дурную привычку. Пожалуй, будет проще избавиться от нее, когда наступит просвет с летними заказами. Летом, спасаясь от изнуряющей жары, многие клиенты уезжали из города и заваливали Зейтунов просьбами — за время их отсутствия покрасить комнату или веранду.
После серии замечаний и легких тычков Кейти наконец погрузила девочек с вещами в минивэн, и они двинулись в школу, на Западный берег Миссисипи.
Занятие собственным бизнесом имело как немалые — всех не перечислить — преимущества, так и определенные и, увы, все более многочисленные, недостатки. И Кейти, и Зейтун ценили возможность работать по удобному для них графику, самим выбирать клиентов и заказы, и, распоряжаясь своим временем, уделять должное внимание детям. Именно последнее — то, что они могли оказываться рядом с детьми по первому их зову, — было самым важным. Но когда кто-нибудь из друзей спрашивал совета, открывать им свое дело или нет, Кейти старалась их отговорить. «Это не вы распоряжаетесь бизнесом, — повторяла она, — а бизнес — вами».
Кейти и Зейтун работали больше, чем все их знакомые, но трудам и заботам не было видно конца. Вечерами, в выходные дни, по праздникам — без перерыва. Обычно они вели восемь-десять проектов одновременно, и это не считая дел в офисе у них дома и на складе на Даблин-стрит, близ Кэрролтона. Помимо строительного бизнеса они еще занимались сдачей недвижимости в аренду. С некоторых пор они начали покупать различные помещения, дома, квартиры и теперь в шести местах у них проживали восемнадцать арендаторов. Каждый арендатор стал как бы членом семьи и требовал заботы и внимания: всем нужна прочная крыша над головой, кондиционер и чистая питьевая вода. У кого угодно голова пошла бы кругом: расплачиваться с работниками, получать с клиентов деньги за выполненную работу, содержать в порядке и ремонтировать дома, оплачивать и выписывать счета, покупать и хранить стройматериалы. Но Кейти не тяготилась своей жизнью и, наоборот, очень гордилась тем, какую они с Зейтуном создали семью. Детей отправили учиться не в какую-нибудь, а в частную школу, копили деньги на колледж, могли ни в чем им не отказывать, так что грех было жаловаться.
Сама Кейти выросла в окружении восьми братьев и сестер, жизнь была более чем скромной, про Зейтуна — восьмого по счету из тринадцати детей — и говорить нечего. А теперь — любо-дорого посмотреть: у них большая семья, успешный бизнес, клиенты и друзья во всех уголках приютившего их города. Это ли не добрая воля Аллаха?!
Как можно, к примеру, не благодарить судьбу за Надиму?! Они до сих пор не могут понять, откуда у них взялся такой ребенок, такая умная, уверенная в себе, ответственная, отзывчивая, не по годам развитая девочка? Она производила впечатление взрослого человека: говорила, как взрослая, и подчас выказывала большую взвешенность и рассудительность, чем родители. Кейти искоса посмотрела на старшую дочь, сидящую рядом, крутящую ручку приемника. Надима всегда была большой умницей. Однажды Зейтун заскочил домой пообедать и застал девочку играющей на полу. Ей тогда было лет пять, не больше. Дочка посмотрела на него снизу вверх и объявила: «Папа, я хочу стать танцовщицей». Зейтун снял ботинки, присел на диван и сказал, разминая уставшие стопы: «Танцовщиц в городе хоть пруд пруди, а вот врачей, адвокатов и учителей не хватает. Мне бы хотелось, чтобы ты стала врачом и меня лечила». Надима обдумала его слова и ответила: «Хорошо, я буду врачом». И опять принялась что-то раскрашивать. Чуть погодя Кейти спустилась со второго этажа, заглянув перед этим в комнату дочки и увидев царящий там беспорядок. «Ди, уберись в своей комнате», — приказала она. Надима, глазом не моргнув и ни на секунду не оторвавшись от своего занятия, проговорила: «Только не я. Я ведь собираюсь стать врачом, а врачи не занимаются уборкой».
В машине, уже на подъезде к школе, Надима включила радио погромче. Опять передавали что-то про ураган. Кейти не особенно прислушивалась: обычно раза три или четыре за лето начинались панические разговоры про надвигающуюся на город бурю, а заканчивалось все тем, что либо ураган менял направление, либо ветры стихали над Флоридой или над Мексиканским заливом. Если же ураган все-таки достигал Нового Орлеана, то приходил ослабевший и обильные дожди и порывы ветра хлестали город не дольше одного-двух дней.
Диктор сообщал, что ураган, находящийся в сорока пяти милях западнее архипелага Ки-Уэст, движется к Мексиканскому заливу и что ему присвоена первая категория. Кейти выключила радио, ей не хотелось, чтобы дети занервничали. Надима спросила:
— Ты думаешь, он по нам ударит?
Но Кейти так не думала. Кого испугаешь ураганом первой или второй категории? Она сказала, что это чепуха, сущая чепуха, волноваться не о чем, и попрощалась с дочками.
Дверцы машины захлопнулись, и Кейти внезапно ощутила свое полное одиночество. На обратном пути она снова включила радио. Представители городских властей по традиции рекомендовали иметь в доме трехдневный запас воды и продуктов (Зейтун неукоснительно следовал этому правилу); еще говорили про ураганный ветер, несущийся со скоростью 110 миль в час, и про огромные волны в заливе. Кейти выключила радио и позвонила Зейтуну на мобильный.
— Ты что-нибудь слышал про ураган?
— Слышал, много всего.
— Как ты думаешь, мы в опасности?
— Серьезно? Ну, не знаю…
У Зейтуна вошло в привычку использовать слово «серьезно» не к месту — как бы для разгона, начиная фразу, или будто прочищая горло перед разговором. Кейти задаст мужу какой-нибудь вопрос и услышит в ответ: «Серьезно? Забавная история». Зейтун был известен тем, что любил перемежать речь анекдотами, арабскими притчами, цитатами из Корана, случаями из своих путешествий. Ко всему этому Кейти со временем привыкла, но вот с его «Серьезно?» долго пыталась бороться. В конце концов она сдалась, решив, что ему это заменяет «Знаешь…» или «Позволь тебе сказать…» Что ж, такой уж он, ее любимый муж.
— Не беспокойся, — сказал он. — Дети в школе?
— Нет, купаются в озере. Ради всего святого…
У ее мужа был пунктик насчет учебы детей, из-за чего и еще многого другого она обожала над ним подшучивать. В течение дня они постоянно перезванивались, обсуждая все подряд: покраску, требования арендаторов, необходимость что-то починить, сделать или купить, — а часто чтобы просто сказать «Привет!» Их шутливые перебранки по телефону, с явным оттенком раздражения (Зейтун) и пересыпанные язвительными репликами (Кейти), не оставили бы равнодушными невольных слушателей. Разговоры на повышенных тонах были неизбежны, учитывая интенсивность телефонного общения Зейтуна и Кейти. Ни один из них не мог представить себе иного образа жизни — и повседневной, и деловой.
То, что у них сложился такой симбиоз, не переставало удивлять Кейти. Она росла в пригороде Батон-Ружа в консервативной баптистской семье, мечтая уйти из дома — что и сделала по окончании школы — и открыть детский сад. А на сегодняшний день она — мусульманка, замужем за сирийцем, занимается ремонтным бизнесом. Когда она познакомилась с Зейтуном, ей был двадцать один год, ему — тридцать четыре. Он был родом из страны, про которую она почти ничего не знала. В то время она приходила в себя после неудачного брака и развода и только-только обратилась в ислам. Кейти нисколечко не хотелось снова выходить замуж, но знакомство с Зейтуном заставило поверить в невозможное: что в мире не перевелись честные, невероятно прямые и искренние, трудолюбивые, надежные, преданные семье мужчины. И, что самое главное, Зейтун предоставил ей полную свободу быть тем, кем она хотела быть.
Конечно, не обходилось и без ссор. Их бурные споры из-за любой мелочи, начиная с того, что дети будут есть на ужин, и кончая тем, не пора ли обратиться в коллекторское агентство за помощью в отношениях со злостным клиентом-неплательщиком, Кейти называла «перепалками».
«Да мы просто спорим», — успокаивала она детей, ставших свидетелями очередной «перепалки». Кейти по-другому не умела: она не любила скрывать свои чувства и выкладывала все напрямик, о чем почти с самого начала и предупредила Зейтуна. В ответ он пожал плечами, его это мало волновало. Со временем он разобрался, что иногда Кейти просто нужно выпустить пар, и не мешал ей, терпеливо кивал, радуясь в душе, что его английский не позволяет ему ответить тем же. Пока он подбирал подходящие слова, Кейти неслась опрометью и часто просто выдыхалась к концу монолога. Этим все и заканчивалось.
