Лада Лузина - Любовь - не сахар, сахар - не любовь

- Верно, - уныло согласилась я. При всем желании я не могла отказать ей в сообразительности - Аня была права если не на все сто, то на девяносто девять процентов.

- Боже! - воспламенилась моя собеседница. - А это и есть твой Саша? О-о-очень ничего…

Саша, черноволосый и черноокий, подошел к нам и протянул мне букет нежных, весенних мимоз.

- Привет. - Скользнув зрачками по подружке… - Здравствуй, малыш! -…Он нырнул взглядом в мои широко открытые глаза с явным намерением посвятить ближайший час своей жизни подводному плаванию.

- Ты хоть бы представила нас, - нетерпеливо напомнила о себе соседка по столу. Игнорирование ее вопиющих прелестей она всегда воспринимала как злостное нарушение священных законов природы. (Чарлз Дарвин: побеждает сильнейший!)

- Саша, это моя подруга Аня.

- Да? - Его голос был рассеянным.

Не дождавшись более пафосной презентации, звезда усмехнулась (воображаешь, Лена, тебе удастся этот дешевый фокус?) и со вкусом добавила:

- Я телеведущая. Вы видели программу «Суперлото»?

- Что-то видел…

- Прошлый раз у нас был в гостях сам Киркоров!

- Точно, видел. - Саша слегка всплыл, но все еще смотрел на Аню невидяще, как сквозь толстый слой воды.

«Молодец, - с облегчением подумала я. - Хоть этот не вытаращился на нее сразу».

Аня демонстративно проглотила его невнимание. Не торопясь закурила. Свысока кинула на меня косой взгляд (думаешь, не справлюсь?) и, словно еж, мгновенно ощетинившись всеми своими звездными лучами, перешла в наступление…

Через полчаса они сидели за столиком, вытянув шеи друг к другу. Он ловил каждую ее шутку, улыбку, наклон головы. И Анино узкое лицо породистой борзой сияло стальной гордостью победительницы, который раз уверившейся в своей силе. Наверное, эта жадная, самозабвенная гордость и была ее самой яркой звездной чертой! Сейчас Аня казалась удивительно красивой, притягательной, словно властный магнит. А я - всего лишь третьей лишней.

Deja vu!

Я знала наизусть этот сценарий и его нехитрый финал. И вновь, и вновь разыгрывала его сама, раздавая актерам роли. Все ясно. Саша не нужен Ане, так же как не нужен был Стас. Точнее, оба они были нужны ей исключительно для самоутверждения. Подобно графу Альмавиве, она претендовала только на господское «право первой ночи», чтобы затем вернуть использованных, посрамленных ухажеров мне…

Deja vu! Это уже было! Столько раз, что даже странно, почему, заходя в одну и ту же воду, я снова чувствовала, как она обжигает мне ноги. За столько времени это стоячее болото давно должно было остыть до невинной комнатной температуры. Но боль узнавания по-прежнему кипела внутри, стягивала горло, мешала дышать…

- Вчера во время съемок у нас была такая хохма!

Подобно тренеру, с часами в руках, я отслеживала по секундам все Анины действия от «старта» до «финиша».

- Как меня достало давать автографы! Никуда нельзя пойти - все узнают!

И чувствовала себя мерзкой, противной, отвратительной вуайеристкой. Ах, до чего ужасной я стала. До чего пустой! Кстати, сегодня, чтобы добежать до победного конца, Ане хватило каких-то тридцати семи минут…

- …это потрясающий диск. The best! Мне привез его из Москвы сам Филя. Тебе понравится. Безумно модная музыка. Если хочешь, заедем сейчас ко мне, я дам тебе послушать…

- Ладно, - послушно согласился Саша. - Ты, Лена, как, не против?

Подумать только, он еще помнит о моем существовании!

- Нет, мне нужно заскочить на работу…

- Хорошо. Официант, счет!

При слове «счет» Аня привычно вскочила с места и, промурлыкав про «попудрить носик», удалилась в дамскую комнату.

О, она ненавидела платить!

- Слушай, Ленка! - Парень мгновенно развернулся ко мне. - Ты - гений. Я и не думал, что сработает…

- Зачем тогда соглашался?

- Так… поприкалываться.

- Ты тоже - молодец, - устало похвалила я. - Сделал все, как я просила, четко, по нотам…

- Да, забавная у тебя подружка… - Саша скабрезно хихикнул. - С такими друзьями, как вы, вам врагов уже не надо. Интересно, за что ты ее так?

- Так… - произнесла я вяло. - Просто она мне должна.

- И много звезда тебе задолжала?

- Много - меня саму. И этот счет я закрою ей еще нескоро…

Я проводила их взглядом. Аня помахала мне ладошкой, вполне довольная своим новым приобретением. Ни малейших угрызений совести на холеной морде. В ее понимании все случилось так, как должно. Может, она по-своему была даже благодарна мне за развлечение. Или того смешнее - считала, что я должна быть благодарна ей за помощь в поисках моего единственного верного суженого…

- Официант, - крикнула я. - Виски.

И, взяв со стола мобильный, набрала номер:

- Алло… Игорь? Мне передали ваш заказ. Вы хотите переспать с звездой телеэкрана? Прекрасно. Одно условие: изобразите, будто вы мой парень, и подождите, пока она сама вас отобьет. Нет, недолго - минут двадцать. Деньги вперед. В случае осечки я вам их верну. Нет, нет, - невесело ухмыльнулась я трубке, - осечек у нас не бывает.

Моя Лолита

Солнце брезгливо гладило облезлое, покрытое пылью зеркало в школьной учительской. Если бы это несчастное погасшее стекло, обреченное всю жизнь отражать высосанные жизнью лица безнадежных физичек, физкультурниц и литературоманок, имело сердце, то незамедлительно получило бы инфаркт. Сейчас в него гляделось само совершенство - я! Фейерверк рыжих кудрей, с геометрической точностью «небрежно» собранных в высокую прическу, аккуратно подстриженный хирургом нос а-ля Брижит Бардо, вызывающе синие контактные линзы, голая спина, руки и шея. Все остальное - белый шелк, струящийся складками до самого пола, как на античной статуе. Странное, отретушированное, картинно-прельстительное создание, словно вырезанное из глянцевого журнала и приклеенное каким-то шутником на фоне ущербного, облупленного интерьера киевской школы.

Мы вошли в класс. Самый красивый мужчина страны, с роковым штампом в паспорте, свидетельствовавшем о том, что он мой муж, вальяжно опустился за учительский стол. Когда он заходил (вне зависимости от того, куда он заходил) - женские сердца останавливались, как трахнутый будильник. Девочки напряженно вытянули свои свеженькие шейки и вытаращили на него зачарованные кроличьи глаза. Мальчики… Впрочем, они меня совершенно не интересовали.

Отказавшись от предложенного стула, я хамски умостила свою шелковую задницу на стол и, положив ногу на ногу, выставила на всеобщее обозрение босоножки из двух тонких перепонок, украшенных стразами. Обленившееся майское солнышко кинулось целовать блестящие камушки, брызгая сверкающими лучами. Классная руководительница, не успев сдержать условно выработанный рефлекс - вгрызаться в горло каждому, кто нарушает правила приличия, выстрелила в меня неодобрительным взглядом. Я отбила его, словно теннисный мяч, обезоруживающе-дружеской улыбкой. Поперхнувшись, бедная дама попыталась неуклюже скопировать ее, дав понять своим подопечным, что мои беспардонно парящие над ее священным учительским столом ноги свидетельствуют лишь о том, что мы с ней на короткой ноге.

- Думаю, наших гостей никому представлять не надо, - заискивающе сказала она, показав себя совершенно бездарным конферансье. И тут же нелогично нас представила:

- Известный актер кино и не менее известная сценаристка, писательница, журналистка…

«Авантюристка, сука и стерва», - мысленно добавила я.

Класс отвязался в истеричных овациях. Приняв на себя этот животворительный душ, училка расцвела, как кактус весной, и тут же завяла, осознав, что ее миссия исчерпана.

- Ну хорошо, не буду вам мешать… - добавила она с неловкой светскостью и, зажавшись еще больше, проследовала на заднюю парту, где и растворилась в атмосфере общего наэлектризованного любопытства.

Добив присутствующих своей фирменной улыбкой соблазнителя, Андрей произнес:

- Все очень просто. Летом мы начинаем съемки сериала. Нам нужна девушка на роль главной героини. Если одной из вас, мои дорогие юные красавицы, удастся пройти пробы, мы подпишем с ней контракт, и уже через полгода ее лицо будет знать вся страна. Первые серии мы собираемся запустить в начале осени, съемки последующих будут проходить параллельно с демонстрацией. Это достаточно тяжелый конвейер, требующий от актеров полной самоотдачи…

Андрей испытывающе обвел глазами полумертвых школьниц. Убедившись, что безмолвная истерика аудитории достигла уже баллов шести-семи, не меньше, после секундных раздумий мой муж вытащил из своего ассортимента улыбок - ласковую:

- Я понимаю, вы сейчас волнуетесь. Но в данный момент никто не требует от вас демонстрации драматических талантов. Мы отбираем только подходящие типажи. Я буду называть фамилии по списку, а вы - вставать и представляться. Вот и все, что от вас нужно. Есть вопросы?