Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье
Современное искусство отнимает у человека и тайну Бога, и тайну творчества. Достоверность никогда не являлась целью искусства. Природа человека требует иллюзий. Ему необходим лучик света. За него нельзя ухватиться, как за спасительную соломинку, но фантазией своей можно продлить его до самой смерти.
Видение мира целостно только в детстве. У взрослого мир начинает дробиться на сиюминутные необходимости. Одна из целей искусства — восстановить утраченную целостность. Эта мнимая цельность возможна лишь на краткий миг действа музыки, живописи, звучания стиха. Если этот миг потрясает, значит, человек прикоснулся к подлинному творчеству.
Чаще же современные произведения царапают своей скандальностью: примитивной «правдой», эротичностью или жестокостью. Иначе говоря, откровенной пошлостью. Скандальность, эпатаж уродуют душу, играют на отрицательных эмоциях, а человек ждет просвещения и радости.
Высокое искусство полно великого обмана. В чем же тайна этого очаровательного обмана? Думаю, она заключена в гуманности, в жалости и нежности к человеку. Подлинное искусство защищает нас от ударов правды, залечивает раны, нанесенные жизнью. Оно пробуждает в человеке необходимые ему иллюзии.
Но далеко не каждый способен прочесть письмена, написанные кровью художника. Язык искусства сложен, он требует напряжения не только ума, но и души.
Человек конца двадцатого века прагматичен. У него нет времени на «пустые эмоции», на то, что не приносит денег.
А без потрясения нет искусства.
Двадцатый век породил массу подделок: вместо фруктов мы жуем резину, вместо гармонии поглощаем какофонию. Современное искусство подменило подлинные чувства их имитацией. Музыка грохочет, «певец» что-то хрипит, кордебалет страстно машет руками и ногами, прожектора ослепляют публику тысячами цветных огней, но скажите, какое человеческое чувство выражает вся эта фантасмагория? Не та же ли это жвачка в яркой упаковке?
Все это одурманивает на время человека, после чего окружающий мир кажется ему еще более мрачным и безнадежным. Где же в этом «искусстве» «нас возвышающий обман»?
Таким образом, приходится сделать печальный вывод: надежды наивных гуманистов девятнадцатого века не оправдались. Высокое искусство не захватило массы, не облагородило и не просветило людей. На фоне технического прогресса оно лишь породило массовые эпидемии поклонения сиюминутным кумирам и интерес к их постельной жизни.
Но, может быть, так было всегда?
Творческие романтики вечно полагают, что их «благородная» деятельность поможет людям осознать свое невежество и продвинуть на пути к высоким идеалам. Увы, золотым веком пока не пахнет.
Думаю, что и двадцать первый век ничего не сможет изменить. Высокое искусство навсегда останется уделом немногих, а массы всегда будут требовать лишь «хлеба и зрелищ». Осознание этого положения и выбор пути зависит от индивидуальной позиции человека.
21 марта 1995 года.
А что теперь?
Вот и пролетели эти, казавшиеся огромным сроком, восемнадцать лет. До нового двухтысячного года осталось восемь месяцев.
К сожалению, приходится признать, что пробежавшие годы с треском опрокинули радужные надежды автора.
Мир, слава Богу, не взлетел на воздух, но по-прежнему висит на волоске. Огромная наша держава развалилась. Мы пережили несколько смен правительства и две войны. Тысячи наших ребят за эти годы погибли. Сейчас идет третья война — на Балканах. Сербы дерутся с американцами нашим оружием. Американцы с немыслимой точностью громят сербов своими ракетами.
Россия в кризисе, мы всем должны, от былого величия остались рожки да ножки. Промышленность стоит, сельское хозяйство развалилось. Едим привезенную, насыщенную химией пищу, пьем «Кока-колу». Правят нами временщики, а потому — воры. Грабежи и убийства стали повседневностью. Народ разделился на две неравные части: пять процентов — «новые русские», остальные — полуголодное население. Фальшивая водка льется рекой. Основными профессиями стали три: бандит, охранник и проститутка. Понимают друг друга с полуслова.
За пролетевшие восемнадцать лет не только не решены старые проблемы, но накопились новые: в геометрической прогрессии растет наркомания, наступают СПИД и туберкулез, стало некого брать в армию — все больные. Население катастрофически сокращается.
Но, может быть, появилось что-то хорошее?
Да, появилось. Авторучку я сменил на пишущую машинку, машинку — на компьютер.
Сказать «свое слово» стало легче, и голосуем мы теперь вразнобой. Но что от этого изменилось? Честных людей или убивают или просто не слышат. Как мы ни стараемся выбрать честного человека, большинство наших поводырей — жулики.
Нам говорят: «Ничего не поделаешь — переходный период, во всем жиды виноваты. Придется потерпеть. Вот „накушаются“ „новые русские“, придут коммунисты к власти и все снова будет в порядке». Ну, мы и терпим.
А что же за эти восемнадцать лет произошло с автором? Видно, постарел, стал из ума выживать. Потому и мерещится ему кругом мрачное. Вот уже с милой художественной прозы на занудную публицистику съехал. Ведь в метро молодые все же целуются, и даже дети кое-где родятся.
Дай-то Бог! А то уж больно страшное будущее мерещится. Хорошо бы и на этот раз в прогнозе ошибиться.
А что касается художественной прозы, то не в том задача, чтобы ее законам неукоснительно следовать, а в том, чтобы правду говорить. Свою правду, которую совесть диктует. А уж в какой форме она на бумагу ляжет — дело десятое.
Так что, извините. Сам морщусь, да глотать приходится. Время такое — переходное.
Коварный Эрос
Как известно, в космосе во всех направлениях носятся астероиды. Так как их орбиты непредсказуемы, всегда может вынырнуть «из-за угла» какой-нибудь камень и рухнуть на нашу планету. Астрономы вынуждены внимательно осматриваться по сторонам, чтобы не пропустить такого пришельца.
Самым опасным для Земли является астероид Эрос величиной с приличный город. Он несётся в сторону земли, но это пока не значит, что точно на Землю. Пока он слишком далеко, чтобы можно было это подсчитать. Но, однако, к нему сейчас уже направлен американский зонд. По мере приближения зонд будет передавать информацию на Землю о массе, скорости и траектории астероида. Если эти данные покажут, что к нам несётся наш убийца, люди будут думать, как направить ему навстречу водородный заряд, способный разрушить гигантскую скалу.
Я подумал, что название астероида символично: Эрос даёт жизнь, он же способен её уничтожить. Мало ли убийств и самоубийств совершается на земле из-за любви, то есть по злой воле этого самого Эроса.
Новости науки
Всё-таки в удивительное время мы живём: на Луне побывали, атомную энергию приручили, любой человек со всем миром из своей квартиры связаться может, а теперь вот заглянули в утробу беременной женщины.
Ну кто мог представить, как ведёт себя в животе ребёнок? Тайна. Толкает маму ножками, а что ещё?
Сегодня прошла по ТВ передача о работе врача из Великобритании. Он заглядывает в живот беременных каким-то новейшим сканером. Результат мама наблюдает на экране.
Прежде всего, лицо будущего ребёнка. Но если бы только лицо… Она видит всё, что он там делает. Казалось бы, что он может делать, плавая в околоплодных водах? Оказывается, всё то же, что он делает и после рождения: моргает, улыбается, огорчается, сосёт палец, только что не кричит. Он уже всё умеет — вот в чём чудо! Мамы обалдевают, видя такую картинку. И стоит это не так уж дорого — двести сорок фунтов.
Но платят мамы не только за умиление. Для врача этот метод ценен количеством информации. По поведению ребёнка заранее можно прогнозировать его будущее состояние. Даунов, врождённых калек, даже расщелину губы — всё это уже видят и мама, и врач. Они заранее знают, что их ожидает и как в дальнейшем поступать.
Пол, конечно, тоже сразу известен, а разве это не великое достижение науки?
Старческие грезы
Я давно живу в странном, ирреальном мире, в мире грез. Самым интересным человеком для меня постепенно становлюсь я сам. Я хожу по улицам, о чем-то разговариваю с людьми, а сам пребываю в мире ушедшей юности. Только там мне интересно жить. Там я доигрываю игры, доспориваю начатые споры, долюбливаю влюбленности. Самые незначительные встречи в детстве стали мне дороги, самые неинтересные люди интересны.
Мне хочется знать, какими стали дворовые ребята, с которыми я гонял мяч, купался, как живет та девочка, теперь, конечно, бабушка, в которую я был влюблен в пионерском лагере. И даже не так важно, какими они стали, но хотелось бы знать, как жили. Я — вот так, а как они?
