Мелисса Бэнк - Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле

— Сегодня первый день отдыха в моей жизни, — сказала я Арчи, придя домой. — Все было о'кей. Уверена, что второй день остатка моей жизни будет еще лучше.

Арчи пытался улыбнуться, но это была всего лишь форма, которую принял его рот.

Готовя обед, я поймала по приемнику станцию «Мотаун» и принялась танцевать.

— Что это такое? — возмутился Арчи, словно застал меня за чтением комикса.

Я громко запела под музыку.

Он сказал:

— Я живу с подростком.

— Чем ты расстроен? — спросила я, когда мы уже лежали в постели.

— Не знаю, — отозвался он.

И я сообразила, что никогда прежде не слыхала от него таких слов.

— Я хотел помочь тебе, а теперь не могу этого сделать.

— Так для меня даже лучше, — сказала я, но он не ответил.

21

На следующий уикенд мы поехали на ферму. Он делал все, что я хотела, и ничего из того, чего я не хотела. Не просил меня играть с ним в слова или в какие-то другие игры. Не предлагал пригласить на обед профессора.

После полудня он взял меня на блошиный рынок. Он ел хот-доги в дешевом буфете и читал газеты, пока я охотилась за сокровищами. Когда я показала ему то, что купила, — картонных коров, лошадок, козочек и свинок на деревянных подставках, — он сказал:

— Как же мы жили без них раньше?

В субботу вечером мы лежали за домом на траве. Свет луны заливал лужайку, но звезд не было. Вероятно, яркое освещение заставило меня вспомнить бренчание, которое я слышала по радио и под которое взрослела. И я пропела Арчи «Ashbourne Mall».

Немного погодя он произнес:

— Любимая!

— Да, любимый? — отозвалась я.

Он вложил в мою ладонь маленькую синюю коробочку. Я открыла ее, внутри оказался бархатный вкладыш. Я вынула его и увидела кольцо. Оно было платиновым, с одним бриллиантом. Если бы я хотела получить от него кольцо, это было как раз то, что надо.

— Прелестная вещица, — сказала я.

В моем тоне ему послышалось сожаление.

— Да, — вымолвил он.

Мне хотелось сказать:

«Я не могу сейчас принять такое серьезное решение; я не могу положиться даже на себя».

Но сказала всего лишь:

— Извини, милый. Он нежно проговорил:

— Я понял, что ты не выйдешь за меня, в тот день, когда ты не пригласила меня на похороны.

Мой отец ушел навсегда. Я чувствовала, что не могу большее ничего терять, но сейчас, когда я это осознала, это уже свершилось: я потеряла надежду, что когда-нибудь буду так же любима снова.

Я пересекла лужайку. Уселась за садовый столик. На душе было пасмурно, и поэтому я не могла забыться. Посидела немного, сорвала с дерева яблоко, чтобы съесть его по дороге домой.

В машине Арчи сказал, что ему тяжело меня отпускать. Возможно, именно со мной он связывал последнюю попытку начать новую жизнь.

Я стала возражать, но он рассердился.

— Черт возьми! — вздохнул он. — Притворись хотя бы, что тебе неприятна мысль о том, что я с другой женщиной.

— Харрисберг, штат Пенсильвания, — сказала я.

— Олбани, штат Нью-Йорк, — продолжил он.

Когда Арчи остановил машину возле моего дома, я спросила:

— Ты не хочешь, чтобы я взяла свое барахло?

— Нет, — сказал он, — не хочу.

Как раз тогда я немного его испугалась. Потом Арчи придвинулся и взял меня за руку. Так мы и сидели перед моим домом, и казалось, время остановилось. Потом он крепко обнял меня и произнес:

— Моя маленькая обезьянка!

Через неделю Арчи позвонил мне. Он сказал, что я могу зайти и забрать вещи в любое удобное для меня время.

Я ответила:

— Завтра утром.

— Ты хочешь, чтобы меня в это время не было дома?

— Так было бы легче.

— Так не будет легче! — отрезал он.

Я поняла, что он прав, и готова была сказать об этом, но тут он добавил:

— Не ищи легких путей, Джейн.

— Ты не должен этого говорить, — возмутилась я. — Это нарушение версальского договора.

— Хорошо, — сказал он. — В соответствии с женевской конвенцией я останусь, чтобы с тобой попрощаться.

Вместо того чтобы взять ключ изо рта горгульи, я нажала кнопку звонка. Арчи открыл дверь.

— Хэлло, милая! — сказал он.

— Привет!

В коридоре я увидела белье и книги в бежевых пластиковых пакетах, в которых нам приносили еду из китайского ресторана. Мои картонные животные с фермы паслись на коробке с книгами.

— Можешь задержаться на минутку? — спросил он.

— Конечно.

Я увидела на обеденном столе белые цветы. Он налил мне стакан легкого пива.

Мы пошли в его рабочий кабинет, он уселся в большое кожаное кресло и сказал:

— Микки в шоке от того, что произошло между нами. Он сказал, что у него такое ощущение, будто развелись его родители.

— Хорошо еще, что он не винит в этом себя.

Арчи не улыбнулся.

— Он будет рад, если ты ему позвонишь.

— Позвоню, — ответила я.

— Он спросил, почему мы расстались, но я не сумел ему объяснить.

Мне хотелось сказать: «Милый!», но я сказала: «Арчи!»

— Что, Джейн? — спросил он, словно нанося ответный укол.

— Ты хочешь объяснений?

— В общем, да.

Так мягко, как только могла, я поведала ему, что много размышляла о наших отношениях. Арчи кивнул. Я продолжила, объясняя, что считала неправильным и почему. И когда добралась до того, что мы не были до конца откровенны друг с другом, поняла, какую роль я сейчас взяла на себя. Это заставило меня поразмыслить, действительно ли нам необходимо расстаться. Но Арчи перебил меня словами:

— Я не хочу все это выслушивать.

— О'кей, — кивнула я. — В таком случае скажи Микки, что мы не принесли друг другу счастья.

Он проговорил:

— Колдридж сказал, что счастье — это всего лишь собака, которая греется на солнце, лежа на скале. Мы явились в этот мир не для того, чтобы быть счастливыми. Мы здесь для того, чтобы переживать великие события.

— Скажи Микки, что мы не пережили друг с другом великих событий, — заметила я.

— Что ты имеешь в виду? Секс?

— Зачем ты подначиваешь?

Арчи улыбнулся.

— По-моему, после хорошей драки мы вполне могли бы поладить.

Я покачала головой, а он встал, поэтому пришлось встать и мне.

Он помог мне вынести сумки и вызвал такси.

Потом сказал:

— Надеюсь, у тебя будет все в порядке.

Я ответила:

— Будет.

22

Я встретила Арчи еще один раз. Увидела его возле площади Шеридана: он ждал на переходе, когда зажжется зеленый свет. С ним была симпатичная молодая женщина с раскрасневшимися от мороза щеками, в пальто из верблюжьей шерсти. Я не смогла определить ее возраст — я утратила эту способность за время пребывания рядом с Арчи, но поняла, что она еще моложе, чем была я, когда с ним познакомилась. Мне-то казалось, что он закрутит с кем-то примерно своих лет, как поступила бы я, и это меня покоробило. В какой-то момент я поймала себя на том, что воспринимаю их с точки зрения умудренной жизненным опытом женщины: старик ищет себе любовницу помоложе.

Мне было интересно узнать, женаты ли они. Понаблюдав за ними немного, я решила, что нет. Оба были очень внимательны друг к другу. Старались друг друга рассмешить. Арчи слегка обнимал ее одной рукой, а она поглядывала на него снизу вверх. Арчи — старый плут, но я видела, как она жаждала его внимания. Конечно, у нее было много общего со мной. Переходя улицу, Арчи заметил меня. Он улыбнулся, и его улыбка показалась мне грустной. Он вполне мог бы пройти мимо, но вместо этого остановился и сказал:

— Привет, малышка!

И поцеловал меня в щеку.

— Это моя дочь Элизабет.

Я сделала вид, будто давно знаю, кто она.

— Привет! — сказала она.

Она теребила свою белую мохеровую перчатку и казалась еще моложе, чем была на самом деле.

Арчи спросил меня насчет работы, и я ответила, что условно принята в рекламное агентство.

Элизабет переводила взгляд с Арчи на меня, возможно гадая, кто я такая и кем была для ее отца.

Я спросила, как дела у Микки.

— Он устал, — сказал Арчи. — Только что представил свою новую книгу.

— Тот самый Микки, которого я встретила в прошлый раз? — спросила Элизабет.

— Он самый, — сказал Арчи и, обратившись к нам обеим, добавил, что новая книга Микки — о пекаре-букмекере — называется «Тесто»[18].

Мне пришло в голову, что я могла бы быть Элизабет мачехой. Мне очень хотелось поговорить с ней, узнать, где она живет и чем занимается, но я заметила, что Арчи торопится. Да и она, видимо, спешила.

Элизабет, должно быть, почувствовала, что я смотрю ей вслед. На углу она обернулась и дружелюбно махнула мне на прощанье рукой в перчатке.

Я так же дружелюбно махнула ей в ответ.

Они исчезли за углом.

ВЫ МОГЛИ ВЫ СТАТЬ КЕМ УГОДНО

Девушка-скаут чиста в своих помыслах, словах и поступках. Внешнюю чистоту соблюдать нетрудно. Для этого требуются всего лишь мыло, вода и мочалка. Гораздо труднее соблюдать чистоту внутреннюю.