Барбара Вайн - Черный мотылек

В тот вечер Сара обзвонила всех Эпплстоунов из лондонского телефонного справочника. Их было не так много, и только с последним номером ей повезло: подошедшая к телефону женщина сказала, что ее отец упоминал кузенов Дональда и Кеннета, а больше всего про них знает другая кузина, Виктория Андерсон, проживающая в Эксетере. По справочнику Сара нашла телефон кузины, набрала номер и услышала автоответчик. Она наговорила свое имя, номер, кратко изложила суть дела и положила трубку. Через полчаса телефон зазвонил.

— Мисс Сара Кэндлесс?

Голос оказался не женским, однако Сара по инерции переспросила:

— Виктория Андерсон?

— Нет, а вы ее ждали? Увы! Меня зовут Джейсон Тэйг, хотя лучше бы меня звали иначе, сами понимаете. Я внук Джоан.

После ее визита в Ипсвич прошло три дня, но Сара была уверена: юноша собирается прочесть ей мораль. С какой это стати вы являетесь в дом и нервируете мою бабушку? Она уже старенькая, слабая…

— Чем могу помочь, мистер Тэйг?

— Джейсон. Будьте так добры. Меня еще никто не называл мистером Тэйгом. В жизни такого не было. — У него не саффолкский акцент, подумала Сара, скорее «диалект устья Темзы», как говорилось в восьмидесятые годы. — И потом, я сам хотел бы вам помочь.

Она удивилась:

— Вы можете что-то сделать для меня?

— Пока не знаю. Надеюсь. Бабушка рассказала про вас и вашу работу. Впервые узнал, что у нее был младший брат, который умер в детстве. Да что там, мой отец и тот не знал об этом. — Джейсон помолчал и продолжил уже увереннее: — Дело в том, что мне нужны деньги. Я, знаете ли, студент, а это значит…

— Я знаю, — сказала она, — я преподаватель.

— Ну да. Я тут подумал: а что, если я займусь поисками вашего отца? Узнаю, кем он был. У меня получится. Я знаком с этими местами. Увы, знаю их с детства. Если он отсюда, я его вычислю, — да и кто лучше меня сумеет выжать сведения из Джоан?

— Вы ожидаете получить за это деньги?

— Ради денег и берусь за работу, — простодушно отвечал он.

Только теперь Сара удивленно осознала, как устала от этих попыток выяснить прошлое отца. Все надоело: телефонные звонки, поездки к незнакомым людям, поиски в архиве. Первоначальное радостное возбуждение пропало. Это ее отец, она всегда его любила и почитала, а теперь опасалась, что он окажется человеком, не заслуживающим даже уважения.

— Хорошо, — сказала она. — Давайте. Вам нужен письменный контракт?

— Ага, так будет лучше. Я готов поверить на слово — но ведь это не по-деловому, верно? Пришлите мне контракт и всю информацию об отце, какая есть.

На следующий день Сара собрала все бумаги: ксерокопии свидетельства о рождении отца, справок из «Уолтамстоу Геральд», «Вестерн Морнинг Ньюс» и архива Тринити. В сопроводительном письме она скрепя сердце сообщила предварительные выводы: какой-то человек, вероятно профессиональный журналист, вероятно уроженец Ипсвича, проживший там до десяти лет, летом 1951 года в возрасте примерно двадцати пяти лет принял имя Джеральда Кэндлесса.

Он учился в каком-то университете, но не в дублинском Тринити. Он, вероятно, служил в армии во время Второй мировой войны. В молодости у него были черные волосы, глаза карие. Ни шрамов, ни других «дополнительных примет», как указывалось в старых паспортах. Ее передергивало, когда она писала все это незнакомому напористому молодому человеку с вульгарным выговором. Нетрудно представить его внешность: приземистый, толстенький, гены толстощеких Кэндлессов (настоящих Кэндлессов) восторжествовали над генами Тэйгов, плохая кожа, круглые очки, жидкие коричневатые волосы до плеч.

Она писала:

Отец часто говорил, что вложил всю свою жизнь в книги, разумеется отбирая и преображая события, как это обычно делают писатели, когда включают в свой текст автобиографические эпизоды. Полагаю, вам это известно. (С какой стати? Можно подумать, ее студенты в этом разбираются). Вероятно, некоторые страницы его книг могут послужить вехами в Ваших поисках. Я бы рекомендовала Вам прочесть «Бумажный пейзаж», где отец весьма реалистично описывает жизнь большого ирландского семейства. Читатель готов принять этот вымысел за истину.

Полезно будет также заглянуть в его первый роман, «Центр притяжения». Здесь юноша восемнадцати лет служит на флоте у берегов Северной Ирландии, а потом — на Дальнем Востоке. Возможно, Вы давний поклонник моего отца и у Вас есть эти книги, но если нет, я охотно вышлю их.

Едва Сара вернулась домой, отнеся письмо на почту, как зазвонил телефон — это была Виктория Андерсон, Андерсон по мужу, в девичестве Эпплстоун, дочь Томаса, младшего брата Чарльза Эпплстоуна. Дональд и Кеннет приходились ей двоюродными братьями, но были намного старше. Дорин, которую Джоан Тэйг помнила крошкой, исполнился уже двадцать один год, когда родилась Виктория.

Сара быстро поняла, что имеет дело с фанатиком генеалогии, который интересуется своими корнями столь же страстно, насколько сама Сара к ним равнодушна. Виктория Андерсон тщательно выстроила оба фамильных древа, по материнской и отцовской линии, и сокрушалась, что не смогла продвинуться дальше 1795 года. Для таких людей нет ничего хуже, чем невозможность установить имя двоюродной прапрабабки, вышедшей замуж в 1820 году, или младенца, появившегося на свет в 1834-м и скончавшегося через два дня.

Пока Сара размышляла о причудах людей, коллекционирующих родственников, Виктория Андерсон перечисляла всех представителей линии Митчеллов и Тэйг, не пропустив ни одного из восьмерых детей, рожденных Дорин от двух супругов.

— А что насчет Кена Эпплстоуна? — подстегнула ее Сара.

— Он эмигрировал в Канаду.

— Когда именно?

— Кен? А разве вас не Дон Эпплстоун интересует? Вроде бы вы о нем упоминали, когда говорили на автоответчик, или я перепутала? Дон женился в 41-м. Ему было всего девятнадцать, но он женился и успел родить сына Тони, прежде чем его убили в Египте. Тони намного меня старше, но мы поддерживаем отношения…

— Когда эмигрировал Кен?

— В пятьдесят первом. — Должно быть, у Виктории все записано. Хранится в компьютере, в файле семья. doc. — Он уехал в Канаду в пятьдесят первом. В тот год, когда я родилась.

— Значит, о нем вы узнали от других людей?

— Ну конечно. Мама рассказала, что Кен уехал, хотя она и не была с ним знакома. Папа знал его. Он умер десять лет назад, мой папа. А Кена я пыталась разыскать.

Еще бы ты не пыталась, усмехнулась Сара.

— Как вы его искали?

— У меня есть подруга в Монреале. Я попросила ее проверить телефонные справочники. — Даже голос у Виктории изменился, сделался резким, напористым: — К сожалению, мы так ничего и не узнали. А ведь у него наверняка есть жена, дети. Терпеть не могу, когда у меня в генеалогических таблицах остаются пустые места!

Мне тем более неприятно, подумала Сара и нетерпеливо переспросила:

— Значит, с 1951 года всякий контакт с Кеном утрачен?

— Можно, пожалуй, и так сказать. Да, с 1951 года о нем ничего не известно.

Поскольку Сара понятия не имела, каким образом составить контракт с Джейсоном Тэйгом, то обратилась за помощью к Хоуп.

— Я подготовлю тебе бумагу, — вызвалась Хоуп.

— Правда? Спасибо. Я знаю, тебе это не нравится…

— Не нравится, но раз уж на то пошло, лучше я присмотрю, чтобы все было как надо.

— Хоуп, говорил ли папа, что хоть одна его книга основана на подлинных событиях? Все, им написанное, связано с личным опытом или наблюдениями — но использовал ли он реальные исторические события, как те авторы, которые описывают Крымскую войну или гибель «Титаника»?

— В «Центре притяжения» сбрасывают атомные бомбы на Японию. Этот моряк, Ричард, чувствует за собой вину, потому что бомбы спасли ему жизнь и не придется участвовать во вторжении в Японию. И еще «Белая паутина». Критики говорили, она основана на реальных событиях, а папочка не соглашался.

— Я была в отъезде, когда он ее опубликовал. В Америке. Разумеется, я читала этот роман.

— Критики называли его триллером и говорили, что там описано убийство в Хайбери, в 1960 или 1961 году, кажется.

— Чересчур поздно. На целых десять лет. И потом, в этой книге никто не меняет имя, верно?

— Ничего подобного там нет, — твердо ответила Хоуп.

12

Джекоб Мэнли не отличался кротостью, но когда кто-то из его знакомых умирал, он всегда говорил, что этого человека ждет награда, а не кара.

Тридцать лет прошло с тех пор, как Урсула в последний раз виделась с Джин, первой женой брата. Урсула вспоминала ее только по одному поводу. Джин исчезла из ее жизни, как исчезает сводная родня из-за развода или смерти. В данном случае — развода. А теперь Джин умерла.

Она прожила достаточно долгую жизнь — Джин на несколько лет старше Яна, а значит, ей было за семьдесят. Письмо Яна застало сестру врасплох, она не сразу узнала почерк на конверте: они изредка общались по телефону и обменивались открытками на Рождество, которые подписывала вторая жена Яна, мать его детей. Когда Джеральд умер, Ян позвонил сестре, но не явился ни на похороны, ни на поминки. И вдруг — письмо. Значит, что-то стряслось.