Ален Роб-Грийе - Ластики
– Да, да, спасибо.
Это женщина со шваброй, которая утром мыла тротуар, на этом самом месте.
– И там было открыто?
– Нет. Открыли только в восемь.
– Лучше бы меня послушали! Почта на улице Жонас вам тоже подошла бы.
– Что ж! Зато прогулялся, – отвечает Уоллес и шагает дальше.
Направляясь к улице Жонас, он раздумывает, под каким предлогом начать расспросы о человеке в порванном плаще. Хоть это ему неприятно и противоречит советам Фабиуса, придется все же сказать, что он полицейский: невозможно завязать случайный разговор с шестью служащими подряд. Лучше пойти сразу к начальнику, чтобы тот собрал весь персонал на небольшое совещание. Уоллес даст им описание человека, который предположительно побывал здесь между половиной шестого и шестью вечера, – к сожалению, в это время народу на почте всегда очень много. (Согласно показаниям мадам Бакс и пьяницы, которые в данном случае совпадают, сцена у решетки произошла с наступлением темноты, то есть примерно в пять часов.)
Шляпа, плащ, примерный рост, общий облик… Почти все весьма приблизительно. Надо ли добавлять, что подозреваемый похож на него? Это может смутить свидетелей, и совершенно напрасно, поскольку сходство в данном случае относительное, то есть зависит от субъективного впечатления.
Теперь все служащие на месте, хотя стрелка электрических часов дошла только до половины второго. Уоллес принимает озабоченный вид и проходит вдоль окошек, читая таблички над ними:
«Гашение писем. Почтовые марки оптом. Выдача посылок. Авиапочта».
«Прием посылок. Почтовые марки в розницу. Ценные письма. Экспресс-почта. Заказные письма и бандероли».
«Почтовые марки (в розницу). Прием денежных переводов: бланки, почтовые, международные».
«Сберегательная касса. Начисление процентов. Выплата пенсий и пособий. Почтовые марки в розницу. Выдача денежных переводов».
«Прием телеграмм. Прием и выдача телеграфных переводов. Прием абонентской платы и счетов за телефон».
«Прием телеграмм. Пневматическая почта. Выдача корреспонденции до востребования. Почтовые марки в розницу».
Девушка в окошке поднимает голову и смотрит на него. Она улыбается ему и говорит, поворачиваясь к укрепленному на стене шкафчику:
– Вам письмо.
И, перебирая вынутую из ящика стопку писем, добавляет:
– Я вас не сразу узнала из-за этого плаща.
– Сегодня ведь не жарко, – говорит Уоллес.
– Вот-вот зима наступит, – отвечает девушка.
Отдавая ему письмо, она вдруг спохватывается и как бы в шутку спрашивает:
– Документ при вас, месье?
Уоллес засовывает руку во внутренний карман плаща. Карточки, дающей право получать корреспонденцию до востребования, при нем, естественно, нет. Он скажет, что забыл ее в другом плаще. Но ему не дают разыграть эту комедию.
– Вы же его вчера вернули, – говорит она. – Вообще-то я не имею права выдавать вам корреспонденцию, потому что срок кончился; но ящик пока ничей, так что это не страшно.
Она протягивает ему измятый конверт: «Андре ВС. Почтовое отделение № 5, улица Жонас, 2, № 326-Д». На левом верхнем углу пометка: «Пневматическая почта».
– Давно оно пришло? – интересуется Уоллес.
– Утром, сразу после того, как вы ушли. То ли без четверти двенадцать, то ли ровно в двенадцать. Хорошо, что вы все-таки надумали вернуться. На письме даже нет обратного адреса. Не знаю, что бы я с ним делала.
– Его отправили в десять сорок, – замечает Уоллес, вчитавшись в штемпель.
– В десять сорок? Тогда вы должны были его получить еще утром. Наверно, задержали передачу. Хорошо, что вы решили зайти еще раз.
– Ну, не так уж это важно, – говорит Уоллес.
4
– На мой взгляд, это письмо ничего не доказывает.
Лоран разглаживает ладонью лист бумаги, лежащий у него на столе.
– Тогда мы вообще не сможем доказать что-либо.
– Именно это я и сказал вам только что, – замечает комиссар.
И, чтобы утешить Уоллеса, добавляет:
– Попробуем взглянуть на это под другим углом зрения. С помощью этого письма можно доказать что угодно – всегда можно доказать что угодно – например, что убийца – вы: почтовая служащая вас узнала, а ваша фамилия слегка напоминает таинственное «ВС», под которым скрывается адресат. Ваше имя случайно не Андре?
Опять комиссар упражняется в остроумии. Все же он отвечает – из вежливости:
– Любой может получать корреспонденцию под любым именем. Достаточно абонировать ящик с номером, а личность адресата никого не интересует. С таким же успехом он мог бы назваться Даниэлем Дюпоном или генеральным комиссаром Лораном. Жаль, мы только сейчас узнали, где он получал письма, а то можно было бы сцапать его еще утром. Повторяю: надо срочно послать полицейского на улицу Жонас на случай, если он вдруг решит вернуться; впрочем, вряд ли от этого будет польза, раз он сам сказал, что не вернется, остается только вызвать на допрос девушку с почты. Может быть, она даст какую-нибудь зацепку.
– Давайте не горячиться, – говорит Лоран, – давайте не горячиться. На самом деле мне непонятно, почему убийцей должен быть этот господин ВС. Что вам, в сущности, известно? Поверив неуравновешенной женщине и мертвецки пьяному мужчине, вы изъяли на почте корреспонденцию «до востребования», адресованную не вам. (Заметьте, кстати, что это абсолютно противозаконно: в нашей стране полиция не имеет права изымать на почте частную корреспонденцию, для этого нужно постановление суда.) Ладно. Кому было адресовано это письмо? Человеку, похожему на вас. С другой стороны, вы похожи (но это свидетельство заслуживает меньшего доверия) на человека, который якобы подошел вчера в пять часов вечера к особняку и «просунул руку между прутьями решетки». И вы поняли так, что позднее он заходил на ту самую почту. Ладно. Тут действительно могло быть совпадение – и пресловутое письмо должно было все разъяснить. Но что говорится в этом письме? Что отправитель (подписавшийся инициалами Ж. Б.) будет ждать этого «Андре ВС» раньше, чем они договаривались («с одиннадцати часов сорока пяти минут»), – место встречи, к сожалению, не указано; что некто третий, обозначаемый инициалом Г., отстранен от дела и потому ВС должен посвятить всю вторую половину дня завершению некоего дела, о котором ровно ничего не известно, кроме того, что частично оно было сделано вчера (согласитесь: убийство Дюпона вряд ли можно назвать незавершенным делом). Помимо этого я вижу здесь лишь коротенькую фразу, в смысл которой не можем проникнуть ни вы, ни я, но которую, по-видимому, можно оставить без внимания как второстепенную – тут вы со мной согласны. И наконец, заметим, что в одной из важных, по вашему мнению, фраз есть неразборчивое слово из нескольких букв, похожее на «сумасшествие», или «происшествие», это может быть также «существо», «общество», «ничтожество» и еще многое другое.
Затем Лоран заявляет, что получение корреспонденции «до востребования», так же как и наличие псевдонима, не свидетельствует о преступных намерениях. В шести почтовых отделениях города имеется несколько тысяч получателей корреспонденции такого рода. Часть из них – надо полагать, около четверти – обменивается любовными или просто восторженными письмами. Примерно столько же заняты полузаконной коммерческо-благотворительной деятельностью: брачные агентства, бюро по трудоустройству, индийские факиры, астрологи, оккультисты и так далее… Все остальные, то есть более половины, – деловые люди, из коих лишь немногие являются настоящими мошенниками.
Письмо было отправлено из почтового отделения номер три, которое обслуживает внутреннюю гавань и северо-восточные склады. Как обычно, речь идет о торговле лесом или о чем-то, имеющем к ней отношение: о торгах, о транспорте, о погрузке и тому подобном. За день котировки претерпевают весьма чувствительные колебания, и посредникам важно вовремя этим воспользоваться; если сделка откладывается на сутки, это иногда может привести к разорению.
Ж. Б. – комиссионер (может быть, жулик, а может быть, и нет). Г. и Андре ВС – два его агента. Вчера оба они занимались одним делом, которое должно завершиться сегодня вечером. Оставшись без помощи Г., его партнер должен прибыть на место раньше, чем было условлено, чтобы не упустить время.
5
И опять Уоллес в одиночестве шагает по улицам. Теперь он идет к доктору Жюару: как только что повторил Лоран, это первое, что ему надлежит сделать. Он добился помощи от муниципальной полиции: за почтой будет установлено наблюдение, а девушку вызовут на допрос. Но он понял, что у комиссара уже сложилось твердое мнение: никакой террористической организации не существует, Даниэль Дюпон сам лишил себя жизни. Как считает комиссар, это единственное правдоподобное объяснение; пусть отдельные «незначительные детали» пока не очень-то укладываются в эту версию, но все новые сведения, какие к нему поступают, сразу же превращаются в дополнительные доказательства самоубийства.
