Хуан Гойтисоло - Возмездие графа дона Хулиана
дочерние страны
а их дети
наши внуки
тоже кастильцы
вечные сущности
поэтический императив
аскетический военный образ жизни
пусть мы потеряли скипетр, империю, меч
все наши владения, в которых веками не заходило солнце
у нас осталось слово
мы можем обойтись без Гредоса
пейзажа
козы испанской
без слова — никогда
чем меньше тополей, тем больше
чем больше туристов, тем больше
ни больше ни меньше, тем больше
и вот торжественный хор их голосов пересекает океан и гремит за много тысяч километров от Испании
в пулькериях[161] Лагунильи в Мексике
на улице Коррьентес в Буэнос-Айресе
в гаванском районе Хесус-Мария
и житель Тласкалы
или Буэнос-Айреса
или йоруба
будут слушать его с удивлением и возмущением
присоединяйся к ним, Хулиан
LA PROPRIÉTÉ C’ETS LE VOL
ET
TÓT OU TARD
LA CLASSE POSSÉDANTE SERA DÉTRUITE[162]
о, души умерших из Багдада, Кордовы, Дамаска! : ты — орудие предательства, прекрасный мой язык : отточенный и острый, как кривая сабля, жестокое и грубое наречие!
ко мне, чистокровные бедуины, воины, каждодневно глядящие смерти в лицо с презрительной улыбкой, наездники с грубо высеченными лицами, упрямым ртом и набухшими венами
взгляните на пролив зорким соколиным взглядом, он зовет вас : волны с белыми барашками одна за другой яростно мчатся к вражескому берегу : они в пене, точно чистокровные скакуны, грызущие удила от нетерпения : вас ждут песчаные пляжи Тарифы и угрюмый Гибралтарский утес! отвоюйте свои утраченные когда-то слова : штурмом возьмите древний замок, где хранятся языковые богатства : возьмите то, что принадлежит вам по праву : приостановите обращение языка : лишите его жизненных соков, изымайте свои слова одно за другим, пока обескровленная мрачная твердыня не рухнет, как карточный домик
и они поскачут за тобой неудержимой лавиной отбирать поля хлопка и люцерны, рощи рожковых деревьев[163]
разрушать водоемы, причалы и пакгаузы, фермы и постоялые дворы, грабить альковы, прихожие, опустошать стенные шкафы
ты отберешь диваны, ковры, подушки, кувшины
разграбишь деревни, порежешь скот, отнимешь у невест приданое, у замужних женщин — драгоценности, у спекулянтов — наживу, у дворян — знатный род
в клубах не будет шахмат, на дорогах — асфальта
запретишь шумные сборища и попойки, приветственные и прощальные церемонии, отменишь громкий смех
вот любитель поесть, сложенный как Санчо Панса, в белоснежном кружевном нагруднике, садится за уставленный всяческой снедью стол и, прочтя положенную молитву, собирается приступить к расправе над лакомыми блюдами, которые подают ему мажордом и слуги : но ты грозишь ему хлыстом из китового уса, символом твоего засвидетельствованного дипломами авторитета и престижа по части происхождения испанских слов
в еде, сеньор карпет, надо соблюдать порядок и обычай, принятые на других островах, где мне приходилось жить : должен вам сказать, что я языковед и пекусь о чистоте языка больше, чем о собственной жизни, а еще изучаю денно и нощно натуру карпета, дабы суметь излечить его, коли он заболеет : я для того и присутствую на его обедах и ужинах, чтобы он ел только такую еду, которую я сочту исконной, и не вкушал ничего этимологически чуждого, иноземного : поэтому я приказываю убрать эти закуски, в них рис и оливки, а также это жаркое, оттого что тут и фасоль, и баклажаны, и морковь
тогда, значит, вот эта куропатка, которая, как мне кажется, приготовлена на славу, не принесет мне никакого вреда
нет, сеньор карпет, пока я жив, вы ее не получите
но почему?
да она же в марокканском соусе и приправлена шафраном
ну раз уж так, сеньор языковед, укажите сами, какое из всех этих кушаний принесет мне больше всего пользы и меньше всего вреда, и разрешите съесть его, не угрожая хлыстом, ибо, клянусь душой карпета, я умираю с голоду, а уж если вы не дадите мне ничего, то, не в обиду будь сказано, это скорей лишит меня жизни, чем продлит ее
вы правы, сеньор карпет : но я считаю, что вот этого тушеного кролика вам есть не надо, ведь ом подан с артишоками : телятину тоже прочь, она со шпинатом
зато вон в той дымящейся миске наверняка олья, а уж там столько всего, что найдется и что-нибудь полезное и для меня
absit![164] гоните от себя такую мысль! : ничто для вас так не вредно, как олья с фрикадельками, заправленная оливковым маслом : что касается сладкого, я не вижу ничего такого, что мог бы вам разрешить : флан с карамелью, мороженое на сахаре, македонская вишня в сиропе : а уж насчет великолепного шербета, который только что принесли, тут вы и сами понимаете, слово явно иноземное и этимологически вам противопоказано! затем, оставив карпета один на один с муками голода, ты поскачешь дальше по богатому и процветающему царству Мира, Развития и Порядка, неся с собой финансовый крах и панику на бирже, ибо отберешь таблицы цен и тарифы, а также все таможенные ограничения
торговцев, которые отмеряют и взвешивают, ты оставишь без фанег, квинталов, арроб, асумбре[165], карат
из школ изымешь алгебру и арабские цифры
и поскачешь дальше, заберешь в свое войско альгуасилов, альфересов, адмиралов и алькальдов
и уж конечно реквизируешь все алкогольные напитки
выселишь жильцов из каменных домов
сломаешь переборки, осушишь оросительные канавки, разрушишь хитроумную сточнуюсистему
поскачешь дальше по обширной опустошенной стране, а когда разорение будет окончательным и банкротство полным, остановишься перед картой полуострова и укажешь хлыстом из китового уса
ах, чуть не позабыл : уберите-ка отсюда Гвадалквивир!
не забудь и возглас «оле!»
арена для боя быков — пуп испанской нации, с нарциссовской любовью обмотавшийся вокруг себя : в центре ее ницшеанский доблестный тореро, философ-стоик Сенека (не на корточках) серьезно и с достоинством исповедует зачатки и основы своей изящной салонной философии : поспешая не торопясь, прижав руку к груди, кланяется публике, а перед ним — bos primigenius[166], чисто геометрическая теорема, но, если исходить из абсолютного нуля и вашего полного ничтожества, он решает извечное философское уравнение, решает телодвижениями и жестами, которые вызывают исступление густой и плотной толпы : бальмесовские критерии[167], изящные выпады, краузистские[168] пассы
продвигаясь шаг за шагом, очень элегантно, к широкой и редкостной перспективе : с особым врожденным даром угадывать пространственные соотношения и представлять почтеннейшей публике математические и хореографические доказательства теоремы-танца : манолетины и вероники, ортегины и сунсабиригеты[169], легкие и ловкие силлогизмы, из века в век обогащающие вашу сокровищницу мысли : танцевально-музыкальные гипотезы бычьей полевой кинематики — вот тогда-то из сиплых глоток и вырывается ликующее «оле!», которое поддерживает философа, танцующего в центре Grand Nombril[170]! : этой огромной чаши, зияющей впадины в гладком пузе нации, ничего общего не имеющем с салатной теорией : меж тем могучий Urus[171] слепо бросается на штурм юркой, увертливой казуистики : атакует аксиоматическую вертикальность матадора, который медленно поворачивается на каблуках в соответствии с блестящей перцепцией Лейбница, изложенной в die philosophischen Schriften von Gottfried Wilhelm Leibniz[172] : под неистовый рев толпы : волна за волной несется «оле!», mare magnum[173] : чисто выполнена работа, доказана теорема, краеугольный камень вашей испанской научной системы : оле, Хулиан, оле! ведь это то же самое бесподобное древнейшее wa-l-lah[174]! отскобли покрывающую его поганую ржавчину, восстанови его первозданный блеск! : чтоб орущие мессианические глотки онемели и разом смолкли : без этого мистического утробного аккомпанемента философский танец тореро утратит свое магистральное величие, движении станут неуклюжими, храбреца охватит паника : плащ упадет на землю, блестки на одежде померкнут, все тело охватит неодолимая дрожь : стоя в центре позорного круга, он будет беспорядочно размахивать руками, точно марионетка, у которой оборвались нитки, но она все еще нелепо вихляется : тогда арабский Тур снова яростно бросится вперед, но на этот раз рога его будут нацелены не на обманчивый, софистический плащ : о, этот ужасный час, точно пять часов пополудни[175], день клонится к вечеру! : глядите же хорошенько : редкостное зрелище : философ ждет, дрожа всеми членами, словно у него пляска святого Витта, и рог пронзает его насквозь в гробовой тишине, предписанной твоим приказом : как? великий народ вокруг опустевшей арены безмолвствует? : ни крика, ни стона : только твой смех, Хулиан : полновластный хозяин клича wa-l-lah, та паришь над залитой солнцем пустошью, над ободранным и лишенным звуков пупом земли испанской, предоставленным теперь эрозии грядущих веков
