Blayne Cooper - Первая леди
Женщине, которая сидела за столом, миссис Линч, было около 60 лет. Слегка красноватый цвет волос напомнил Лауре ржавое ведро. Бумаги на ее столе были аккуратно разложены, а карандаши лежали вряд, выстроенные по длине. Преподаватель Эшли была невысокой, полной женщиной с бесконечно раздраженным взглядом.
– Не вы ли были мим преподавателем в начальной школе? – Спросила Лаура, протягивая руку и улыбаясь женщине, которая не улыбнулась в ответ. – Я – Лаура Страйер. Я здесь, чтобы поговорить об Эшли Марлоу.
Миссис Линч несколько секунд изучала Лауру, прежде чем заговорить.
– Здравствуйте, мисс Страйер. – Она не пожала руку Лауры.
Прием был таким холодным, что Лаура с трудом подавила дрожь. Очевидно, миссис Линч нашла в ней какой-то недостаток. "Иди туда, делай то. Чем больше вещей меняются, тем больше остаются неизменными", искаженно подумала Лаура.
– Присаживайтесь. – Женщина показала на стул перед ее столом.
Лаура кивнула и затем почти упала на маленький стульчик.
– Ох! – Ее голова теперь была сантиметров на тридцать ниже головы миссис Линч. – Фуф. – Лаура попыталась устроиться поудобнее, но ее тыльная часть просто застряла между подлокотниками. – Вы даже не удивлены видеть меня?
Миссис Линч не была удивлена.
– Мне только что звонила Президент Марлоу, передала свои сожаления и сообщила, что вы придете вместо нее.
Лаура покачала головой. Помоги ей Бог, Дэв была не просто трудоголиком, она гений этого. Слава Богу.
– Президент очень серьезно относится к образованию Эшли, миссис Линч. Надеюсь, вы знаете это.
– А вы?
– И я тоже. Конечно, – быстро ответила Лаура, чувствуя, что уже сделала серьезную тактическую ошибку. – Я может и не мать Эшли, но меня волнуют ее школьные дела.
Миссис Линч коротко улыбнулась, показав клыки, которые были даже немного заостренными. "Боже, держу пари, вы ужасно пугаете детей".
– Я постараюсь передать все, что вы скажете Президенту.
Казалось, при этих словах миссис Линч воспаряла духом. И следующие несколько минут она старательно описывала прогресс у учебе Эшли. Она показала Лауре несколько работ по математике и рисунков девочки, заметив, где той стоит работать над собой, а в каких областях все идет хорошо. Лаура была поглощена обсуждением и начала заново пересматривать свое первое и в основном отрицательно впечатление о миссис Линч. Эта женщина явно серьезно относилась к образованию Эшли. Писательница забыла волноваться, делает ли она все правильно, и сосредоточилась на текущей задаче, отчего ее нервозность как рукой сняло.
Наконец, когда уже вроде бы говорить было не о чем, миссис Линч заявила:
– Полагаю, Эшли рассказала вам и Президенту Марлоу о том отвратительном дисциплинарном инциденте, который случился вчера?
У Лауры живот скрутило. "Отвратительном?"
– Конечно, – солгала она, утешаясь тем, что, может быть, Эшли рассказала об этом Дэвлин. – Но я хотела бы услышать об этом с вашей точки зрения, миссис Линч.
– Конечно, хотели бы.
Лаура поджала губы.
– Эшли попалась на перекидывании записочками. СНОВА. – Миссис Линч открыла ящик своего стола, откуда донесся отвратительный запах.
Лицо Лауры стало немного зеленым.
– Боже.
Миссис Линч, раздраженно, хлопнула ящиком. В ее руке была изодранная бумажка.
– Я держу тут свои бутерброды с тунцом. Холодильник в преподавательской сломался еще прошлой весной, а в бюджете на новый нет денег. – Она подняла брови, со значением посмотрев на Лауру, которая безучастно смотрела на нее.
– Это плохо, – наконец, ответила Лаура, задаваясь вопросом, какой реакции ожидала от нее миссис Линч.
Разочарованная преподавательница протянула ей бумажку.
– Записка.
– Хорошо… – Медленно ответила Лаура, уставившись на свидетельство неосторожности Эшли. – Это действительно так плохо?
– Судите сами. – Немедленно фыркнула миссис Линч, покачав бумажкой.
Лаура взяла записку и с трепетом развернула. Буквы были большими и неровными, но явно тщательно написанными.
'Дорогой Джон. Я ришила, ты можешь поцеловать меня, как ты и просил. Но только в щеку. Если ты все еще хочешь, обведи да или нет.
Эшли'
Слово 'да' было обведено кружком. Лаура мягко улыбнулась, закончив читать. "О, Эшли". Она свернула записку и положила ее в карман, игнорируя неодобрительный взгляд миссис Линч. Это не должно было стать тем, о чем преподаватель постоянно напоминает. И, конечно, Дэвлин хотела бы подержать это.
– И в чем проблема, миссис Линч? Это не кажется мне столь ужасным. Они что, улизнули из класса и уединились в раздевалке или что-то подобное?
Лаура из собственного опыта знала, что это влечет за собой шесть недель оставаться в классе после уроков.
Миссис Линч будто копье проглотила.
– Конечно, нет!
Лаура сузила глаза и почувствовала учащение сердцебиения при ужасной мысли.
– Имеется какая-то причина полагать, что это – нечто другое, чем просто детские игры? Джон что, преподаватель или сторож или что-то еще?
– О Боже, нет! – Миссис Линч выглядела так, будто сейчас проглотит свой язык. – Джон учится в классе Эшли. Он хороший мальчик и превосходный ученик, хотя Эшли, кажется, отвлекает его от работы. Проблема вовсе не в содержании записки, мисс Страйер. Ручаюсь вам, это вполне нормально.
Лаура заметила небольшую запинку на слове нормально, но решила не обращать внимания: вряд ли ссора с учителем сделает жизнь маленькой девочки лучше.
– Тогда что?
– То что сделала Эшли после того, как я прочитала эту записку перед классом было весьма проблематично.
Лицо Лауры стало каменным, а глаза вспыхнули гневом.
– После того, как вы сделали ЧТО?
Взгляд Лауры заставил миссис Линч непроизвольно вздрогнуть.
– Я знаю, это кажется резким, но…
– Вы читали это перед всем классом?
Миссис Линч вызывающе подняла подбородок.
– Это – моя политика относительно записочек. Так дети реже пишут их.
Лаура почувствовала, что закипает.
– Ваша политика это смущение детей как дисциплинарный метод? Вы заставляете неуспевающих детей носить шапку тупицы? Или просто клеймите их большим Т?
Лицо миссис Линч стало кирпично-красным.
– Я преподаю в этом богом забытом городе уже сорок лет, мисс Страйер. В моем классе 39 учеников. Я должна поддерживать…
– Что вы должны делать, так это учить детей и обращаться с ними уважительно. – Прервала ее Лаура. – Миссис Линч, – основательно сказала она, – я – не член местного школьного правления. Вы можете обратиться с жалобами относительно холодильника и размеров класса к ним. Я здесь ради Эшли. ОНА – тот, кто меня беспокоит. – Лаура вынудила себя медленно глубоко вдохнуть. – Что случилось после того, как вы прочитали записку?
Миссис Линч облизала губы.
– Ну… Она очень расстроилась, когда я начала читать, и несколько раз просила меня остановиться, что я не могла сделать. Если бы я сделала это для нее, то должна была бы поступать так и с другими. То что она – дочь Президента не значит, что я буду относится к ней как-то особенно. – Она посмотрела в сторону перед тем, как бесстрашно встретится глазами с Лаурой. – Затем она начала плакать.
Лаура сжала руки в кулаки.
– И. – Лаура ждала продолжения и ее голос был более спокойным, чем она ожидала.
– И затем она назвала меня несоответствующим именем.
– Это была сука?
Миссис Линч задохнулась.
– Нет!
Лаура послала ей фальшивую улыбку.
– Продолжайте.
– Она сказала, – миссис Линч сделала эффектную паузу, – 'бой-баба'.
Лаура закатила глаза.
– Это так ужасно?
– Она сказала это перед всем классом! – Горячо защищалась миссис Линч. – Разве это не показывает ее неуважение? Она подает дурной пример.
– Вы прочитали ее личную записку всему классу. – Ответила Лаура. – Возможно, она учится уважению у вас? – Со вздохом, писательница поднялась со стула и наклонилась вперед, чтобы оказаться нос к носу с преподавателем. – Не знаю, делает ли вас счастливой то, что вы заставили маленькую девочку плакать. Но я знаю одно, леди, вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО – бой-баба. – Лаура жестко смотрела на миссис Линч. – Впрочем, Эшли не права. Вы даже хуже. – Она наклонилась еще ближе. – И будет лучше для вас, если наша беседа не будет иметь отрицательное влияние на ваше обращение с Эшли. Она – хорошая девочка, и не заслуживает вашего презрения. – Лаура резко подняла папку со школьными работами Эшли. – Мы закончили?
Миссис Линч была слишком ошеломлена, чтобы ответить.
– Похоже, что да. – Не сказав больше ни слова, Лаура покинула кабинет.
Она мрачно улыбнулась, пропуская ожидающую пару родителей внутрь. Писательница могла видеть Эшли и Эми, сидящих на скамье в конце коридора. Брэндан шел за ней, сообщая о ее передвижении другим агентам.
