Когда порвется нить - Эрлик Никки

— Разве до появления нитей было не так? — спросил Бен.

— Так, — сказал Хэнк. — Но до нитей я все еще мог обманывать себя, думая, что у меня есть шанс.

Бен мрачно кивнул.

— Мне жаль, что так получилось…

— И мне жаль, что я не увижу твой небоскреб…

Бен притворился оскорбленным.

— А вот не надо! У меня еще осталось немного времени, чтобы построить его.

Хэнк опустил голову.

— Я не такой, как все вы, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне осталось совсем недолго, — пояснил Хэнк. — Но мне не хотелось сидеть в группе для коротконитных, которым остался всего год. Слишком у них мрачно. Вот я и пришел сюда.

— Мне так жаль… — едва слышно проговорил Бен.

— Иногда выдаются тяжелые деньки, — сказал Хэнк, — но чаще я просто стараюсь помнить, что прожил хорошую жизнь. Я делал все возможное, чтобы помочь людям. Я несколько раз влюблялся. Я старался быть хорошим сыном… — Хэнк медленно откинулся в кресле. — Знаешь, я видел, как многие люди доходили до конца, а все вокруг умоляли их бороться. Чтобы продолжать сражение, нужна особая сила воли, и да, обычно это правильный путь. Бороться, не сдаваться, несмотря ни на что. Но иногда мне кажется, что мы забываем, что сила нужна и для того, чтобы отступить.

Дорогой Б.,

не тревожьтесь, я не уезжаю. Я преподаю в летней школе и занимаюсь репетиторством. Но даже сложись все иначе, я обнаружила, что жду ваших писем с таким нетерпением, что готова рискнуть своей работой и проникнуть в школу во внеурочные часы, лишь бы не пропустить ни единого письма.

Если вы хотите продолжать переписку, обещаю, что никуда не исчезну.

Э.

ХЭНК

Девятого июня Мора спросила, может ли их группа поддержки собраться на час раньше, чтобы успеть посмотреть первые в этом сезоне первичные дебаты.

Хэнк не особенно интересовался политикой. Конечно, в широком смысле его волновали вопросы, которые непосредственно касались его лично и его работы: медицинское страхование, уровень преступности, налоги, — но у него не было времени, чтобы часами обсуждать тонкости политики или читать длинные аналитические статьи. Однако до Хэнка дошли слухи, что кандидат от штата Вирджиния Энтони Роллинз планирует сделать во время дебатов громкое заявление. Для Хэнка он был просто еще одним обходительным миллионером, оторванным от реалий жизни большинства американцев, реалий, свидетелем которых Хэнк бывал каждый день в отделении неотложной помощи. Но все же дебаты он смотреть согласился, из любопытства.

Он потягивал пиво, сидя на коричневом кожаном диване, когда ведущий задал вопрос, которого Хэнк услышать не ожидал.

— Сегодня я хотел бы начать с темы, которая волнует каждого избирателя: нити. Как, я уверен, мы все слышали, Китай только что выпустил новый общенациональный закон, приняв подход, противоположный недавнему постановлению Северной Кореи, и вместо этого требуя от всех граждан открывать свои коробки при получении и подавать отчет в правительство с указанием длины нитей. В то время как большинство усилий Конгресса по решению проблемы нитей здесь, в США, в основном застопорилось, мы все, конечно, следим за трагическими событиями последнего времени, включая стрельбу в Нью-Йоркской больнице в прошлом месяце и в торговом центре в Техасе, которые, по-видимому, связаны с появлением нитей. Итак, кандидаты, заставило ли вас появление нитей пересмотреть какие-либо свои позиции или предложения?

Энтони Роллинз был наготове. Он проигнорировал основную часть вопроса и перешел к речи, которую явно отрепетировал.

— Президентство — это высшая должность в нашей стране, и тот, кто будет избран, должен служить своей стране в течение четырех, а возможно, и восьми полных лет. Баллотируясь в президенты, вы обещаете народу великой страны, что готовы и способны посвятить себя работе в Овальном кабинете в течение всего срока, а возможно, даже двух. Вот почему я смиренно представляю вам, народ, наряду с моими налоговыми декларациями и сообщениями в «Твиттере», кое-что еще более важное. Мою нить.

С этими словами Энтони достал из-за подиума небольшую коробку, открыл крышку и извлек нить, довольно длинную.

— Если мне выпадет честь стать вашим кандидатом, я заверяю вас, что буду служить до тех пор, пока вы будете за меня голосовать. И я прошу моих коллег-кандидатов в духе открытости предъявить свои нити, чтобы избиратели могли прийти на выборы с максимально полной информацией о человеке, который может возглавить нашу страну на долгие годы.

Зрители не знали, как реагировать. Хотя большинство хлопало и кивало в знак согласия, послышался свист, на время заглушающий аплодисменты.

— Ладно, ладно, — успокоил зрителей ведущий. — Давайте послушаем, что скажут другие кандидаты.

— Мы вместе с супругом приняли решение, что не будем смотреть на наши нити, — сказала доктор Амелия Паркинс, профессор политологии Гарвардского университета, независимый кандидат от Вашингтона. — Я считаю, что это исключительно личный выбор — смотреть или не смотреть, и призывать кандидатов делиться чем-то настолько личным несправедливо и неэтично, не говоря уже о том, что это не по-американски. Требование конгрессмена Роллинза больше подходит к авторитарным режимам, упомянутым ранее.

— Спасибо, доктор Паркинс, — кивнул модератор. — Губернатор Расс, что скажете?

— Полагаю, мисс Паркинс не понимает, что эффективные и заслуживающие доверия государственные служащие вынужденно отказываются от личной жизни и становятся публичными персонами, — проговорил губернатор. — Безусловно, это относится и к президентству. Даже если кандидаты не покажут свои нити, таблоиды все равно начнут копать. И я уже вижу заголовок: «Страна выбирает президента, который умрет на посту».

Поддерживая свою репутацию кандидата «семейных ценностей», конгрессмен от Кентукки Элис Харпер добавила:

— Я бы хотела думать, что любой кандидат, имеющий несчастье получить короткую нить, сойдет с дистанции, чтобы провести оставшееся время с близкими, а не в дороге, пытаясь получить работу, которую он все равно не сможет вскоре выполнять.

Пока выступали другие кандидаты, сенатор Уэс Джонсон — старший размышлял.

«Единственный афроамериканец на сцене, и он должен знать, что его слова будут изучены под микроскопом», — подумал Хэнк. Джонсон подождал, пока остальные выскажутся и ведущий спросит, есть ли ему что добавить.

— Да, я полагаю, — сказал Джонсон, — что американский народ должен избрать человека, с чьими ценностями он согласен, чьи позиции он поддерживает и чьи предложения, по его мнению, улучшат нашу нацию. Короткая нить не отменяет этих качеств, и решение не избирать квалифицированного кандидата только из-за его короткой нити сродни наказанию за то, что от него совершенно не зависит. Мы сделали незаконной дискриминацию по признаку расы, пола, инвалидности и возраста, но заставлять кандидатов показывать свои нити — значит потворствовать совершенно новой категории дискриминации.

Разрозненные аплодисменты заставили модератора наклониться к своему микрофону, но Джонсон еще не закончил.

— Некоторые из наших величайших лидеров умерли на посту, — продолжал он, — а некоторые из наших наименее эффективных политиков были благословлены долголетием. Если бы Джон Кеннеди раскрыл свою нить, а избиратели наказали его за это, Карибский кризис мог бы перерасти в ядерную войну с Советским Союзом. Если бы Франклин Рузвельт раскрыл свою нить и избиратели наказали его за это, нацисты, возможно, никогда не узнали бы поражения. А если бы Авраам Линкольн показал свою нить, то мужчины и женщины, похожие на меня и моих детей, возможно, до сих пор были бы в рабстве, а наша страна была бы навсегда разорвана на части. Я содрогаюсь при мысли о том, как выглядел бы наш мир сегодня, если бы эти люди были лишены возможности управлять страной просто потому, что им выпала несчастливая карта, и я надеюсь, что мои соотечественники смогут увидеть опасность в предложении конгрессмена Роллинза.