Гийом Мюссо - После...
— Ната-ан! — Обезумев, с глазами, полными слез, она закричала изо всех сил: — Ната-ан! Ната-ан!..
Мысли вихрем проносились в голове — нужно что-то делать, скорее!.. Мокрая с головы до пят, с посиневшими губами, она помчалась за помощью. Беги быстрее, быстрее, Мэллори!
13 июля 1977 года.
Нантакет
Им было по тринадцать; с велосипедами они спустились по дорожке к самому большому пляжу острова. Погода хмурилась, пенные волны все сильнее накатывали на берег. Но они шли купаться и не собирались отказываться от своего намерения — плавали, пока силы их не оставили.
Поднялся сильный ветер; Мэллори задрожала от холода. У них было с собой только полотенце; Натан помог девочке вытереть им волосы и спину. Дождь ронял на песок крупные капли, через несколько минут пляж опустел — они остались вдвоем.
Он встал с песка первый, помог Мэллори подняться — и вдруг наклонил к ней голову. Девочка подняла глаза и привстала на носочки. Он обнял ее за талию, а она положила руки ему на шею. Когда их губы встретились, незнакомая дрожь пробежала по телу; она ощущала морскую соль на его губах… Первый поцелуй, очень нежный, длился долго…
6 августа 1982 года.
Бофорт, Северная Каролина
Мэллори восемнадцать. Этим летом она решила сменить обстановку и уехала отдыхать. В восемь вечера пошла гулять в маленький порт, где яхты соседствовали с рыбацкими лодками. Солнце опускалось за горизонт и охватывало небо оранжевым пламенем. Лодки будто качались в потоке расплавленной магмы.
Но для нее это был тоскливый вечер: слушая успокаивающий плеск волн, девушка подводила итог последним месяцам жизни. Ее первый год в университете оказался неудачным, не столько из-за учебы, сколько из-за здоровья и личной жизни. Она несколько раз ошиблась, встречаясь с парнями. У нее не было настоящей, умной подруги, которая могла бы дать ей ценный совет. Девушка читала книги, интересовалась всем, что происходило вокруг, но в голове царил беспорядок.
Все эти месяцы Мэллори была поглощена своими переживаниями, стала меньше есть, пропускала завтраки, полдники, сокращала обеды и ужины — и однажды упала в обморок прямо в аудитории. Тогда, чтобы оказать ей помощь, в университет вызывали врача.
Вот уже три года Мэллори ничего не слышала о Натане. С тех пор как Элеонора Дель Амико больше не работала в их доме, они не встречались. Поначалу писали друг другу длинные письма, но их привязанность не справилась с разлукой.
Все же она всегда помнила о нем, он оставался где-то в уголке сознания. В тот вечер Мэллори непрестанно думала о Натане: что стало с ним; до сих пор ли он в Нью-Йорке; удалось ли ему поступить в престижный университет, как он мечтал. И хотел бы увидеться с ней?..
Она шла вдоль дамбы, все ускоряя шаг, и внезапно ощутила острую необходимость поговорить с Натаном — здесь, сегодня вечером, сейчас. Нашла телефонную будку, позвонила в справочное бюро, узнала нужный номер. Телефонный звонок раздался среди ночи… Только бы он ответил!
— Алло?
Это он! Разговаривали они долго; Натан утверждал, что прошлым летом несколько раз пытался повидать Мэллори, спросил, не передавали ли ей родители сообщения от него. Она почувствовала — главное не изменилось: они понимают друг друга так, будто расстались вчера. В конце концов они условились встретиться недели через две, и девушка положила трубку.
Солнце над портом уже зашло; обратно Мэллори шла совсем с другим чувством; стук сердца отдавался в висках: Натан… Натан… Натан…
28 августа 1982 года.
Сисайд-Хайтс, Нью-Джерси.
2 часа ночи
На побережье горели лампочки электрических гирлянд, хотя ярмарочные павильоны начали закрываться. Аромат жареной картошки и помидоров смешивался с запахом сладкой ваты; рядом с колесом обозрения из гигантских колонок доносились звуки «Up Where We Belong»[14] Джо Кокера — в сотый раз за этот вечер.
Мэллори остановила машину на открытой стоянке. Натан нашел работу на лето в этом небольшом курортном городке всего в часе езды от Манхэттена: он продавал мороженое в одном из многочисленных киосков, расположенных вдоль берега. И вот она приехала к нему.
Они увиделись в прошлые выходные и с тех пор звонили друг другу каждый вечер. Вообще-то договорились встретиться в следующее воскресенье, но Мэллори вздумалось сделать сюрприз, и вот она приехала из Бостона. На мощном темно-зеленом «Астон Мартинс», машине отца, она добралась до Нью-Джерси всего за четыре часа.
Наконец он вышел, в бермудах и майке с эмблемой магазина, и стоял в окружении других сезонных рабочих — она различила латиноамериканский и ирландский акценты. А он, в свою очередь, смотрел на нее издалека и гадал, что это за кинозвезда облокотилась на свой болид и, кажется, поглядывает в его сторону… Потом узнал ее!
Подбежал, поднял на руки и закружил. Она обвила руками его шею, смеясь, прижала его к себе и потянулась к губам, а сердце выскакивало из груди… Такова любовь вначале.
20 сентября 1982 года
«Натан, просто хочу сказать тебе — мы с тобой чудесно провели лето. Мне так тебя не хватает…
Сегодня началась учеба, но я все время думаю о тебе. Когда я прогуливалась по кампусу, то представляла, что ты рядом, и говорила с тобой. Некоторые студенты, попадавшиеся навстречу, наверное, думали: кто эта сумасшедшая, которая бормочет что-то себе под нос!
Я с тобой. Мне нравится, что ты понимаешь меня без слов.
Целую тебя и люблю.
Мэллори».
На конверте красными чернилами написала: «Почтальон, уважаемый почтальон, постарайся вовремя сделать свою работу, чтобы мой любимый как можно быстрее получил это признание!».
27 сентября 1982 года
«Мэллори, я только положил трубку телефона и… уже по тебе скучаю. Хочу, чтобы каждый миг, проведенный с тобой, превратился в миллионы часов… Я счастлив с тобой, счастлив до неприличия.
Когда думаю о будущем, то говорю не „я сделаю“, а „мы сделаем“. Это меняет все.
Натан».
На конверт он приклеил билет в кино на последний фильм, который они смотрели вместе, — «Инопланетянин». Однако им не слишком много удалось увидеть на экране, потому что они целовались весь сеанс.
Декабрь 1982 года, воскресенье.
Кембридж, комната Мэллори в общежитии
Из колонок проигрывателя доносились звуки знаменитого концерта Дворжака — пылкое исполнение Жаклин дю Пре на виолончели Страдивари. Они целовались, лежа в кровати уже целый час. Он снял с нее бюстгальтер и начал ласкать ее. Сегодня они будут впервые принадлежать друг другу.
— Ты уверена, что хочешь этого сейчас?
— Да! — без колебаний ответила Мэллори.
Вот что ей в нем нравилось — сочетание нежности и предупредительности, это отличало его от остальных. Подсознательно она решила: если у нее когда-нибудь будут дети, то это будут его дети.
3 января 1983 года
«Натан, любовь моя, рождественские каникулы кончились. Я обожала делить ночи с тобой. Но сегодня вечером я грущу. Ты уехал в Манхэттен. Сегодня я чувствую, как долго будет тянуться время до следующих каникул, когда я вновь смогу увидеть тебя.
Даже когда я знаю, что завтра мы созвонимся, я боюсь, что все кончится. То, что я чувствую с тобой, удивительно. Я безумно люблю тебя.
Мэллори».
На конверте девушка оставила отпечаток губной помады и написала: «Положите это письмо и эти поцелуи в почтовый ящик Натана Дель Амико. И берегитесь, если поцелуи будут стерты!».
6 января 1983 года
«Мэллори, милая, мне тебя очень не хватает, но я ощущаю твое присутствие. Если бы ты знала, как я хочу снова сжать тебя в объятиях и проснуться рядом с тобой. Поцелуи уже вылетают из моей комнаты и направляются в Кембридж. Я обожаю тебя.
Натан».
В конверт положил ее фотографию, сделанную в парке, около общежития Кембриджа. А на обратной стороне написал цитату из «Ромео и Джульетты»: «Твои глаза опасней двадцати стальных клинков»[15].
1984 год.
Бостон, дом родителей Мэллори
Сигнал клаксона на улице.
Мэллори выглянула в окно: Натан ждет ее у дома, сидя за рулем старенького «мустанга». Девушка бросилась к выходу, но ее отец загородил дверь.
— Ты не будешь встречаться с этим парнем, Мэллори! Это даже не обсуждается.
