Александра Маринина - Дорога
Он лениво перебирал отрывочные записи, прикидывая, как бы их скомпоновать, чтобы получилась видимость связного текста, когда зазвонил телефон.
– Родислав? – послышался голос Татьяны Федоровны Кемарской. – Вы дома?
«А где же еще?» – чуть не сорвалось у него с языка.
– Дома, – тем не менее вежливо ответил он.
– Можно Ларочка придет к вам мультики по телевизору посмотреть? А то у нас телевизор сломался, прямо не знаю, куда обращаться и что делать, чтобы починили.
– Конечно, пусть приходит, – вздохнул Родислав с облегчением.
Ну вот, вопрос решился сам собой, соседская девочка будет смотреть мультфильмы по телевизору, какая уж тут работа. Он сложил бумаги в папку и заглянул в комнату к детям.
– Ребята, сейчас Лариса придет телевизор смотреть.
– А что, у нее своего телевизора нет? – спросила Леля, не поднимая головы от тетрадки.
– У них телевизор сломался. Лелечка, ты все уроки сделала?
– Почти, мне только чуть-чуть осталось.
– Ладно, потом доделаешь. Закрывай тетрадку, и пойдем включать мультики.
– Я не хочу мультики. – Девочка упорно не смотрела на отца. – И Лариску не хочу, я ее не люблю. Она плохая.
– Да ты же ее совсем не знаешь! – удивился Родислав.
– Нет, знаю, – заупрямилась Леля. – Она летом целых три дня у нас на даче жила, я хорошо помню. Она злая и вредная.
– Лелька, не дури, – неожиданно вмешался Коля. – Как тебе не стыдно? У Ларисы такое горе, у нее мама умерла, папа в тюрьме, она совсем одна осталась со старой бабкой, ей даже поговорить не с кем, а тебе жалко, что она придет к нам в гости телик посмотреть? Не думал, что у меня сестра такая жадина и вредина. И ты подумай, в какое положение ты ставишь папу? Папа разрешил Лариске прийти, она сейчас придет, а ты выкаблучиваешься. Давай кончай выдуриваться, закрывай свои тетрадки, и пошли вместе с Лариской мультики смотреть. О, слышишь, она уже в дверь звонит.
Коля сорвался с места и побежал открывать дверь. Родислав с интересом наблюдал за сыном. Он был не настолько слеп, чтобы не понимать: Николаша подлизывается.
– Заходи, Лариса, – послышался из прихожей его приветливый голос. – Хорошо, что ты пришла. Мы как раз собирались мультики смотреть и чай пить. Будешь с нами чай? Мама вкусные кексы испекла, мы с Лелькой ей помогали. Если хочешь, мама и тебя научит. Проходи, не стесняйся. Леля! Лелька! Выходи! К нам Лариса в гости пришла.
Леля вышла из комнаты, молча кивнула Ларисе и уселась на диван, в самый уголок. Родислав включил телевизор, а Коля помчался на кухню ставить чайник. Он без умолку болтал, подливал Ларисе чай, подкладывал в Ларисину тарелку крохотные кексики с изюмом и конфеты из большой коробки, весело комментировал происходящее на экране и вообще вел себя, как радушный, гостеприимный хозяин. Родислав предоставил детям развлекаться самостоятельно и уединился на кухне, листая газету и ожидая жену.
Через какое-то время рядом с ним возникла Леля.
– Папа, можно я пойду в свою комнату?
– А что, мультики закончились?
– Нет еще, но я не хочу их смотреть. Я не хочу с Ларисой. Я ее не люблю.
– Лелечка, это невежливо. Человек пришел к нам в гости…
– Я ее не звала. Можно я пойду к себе?
Родислав с сожалением оторвался от газетной статьи, в которой подробно анализировались итоги минувших Олимпийских игр, и вышел в гостиную.
– Ребята, Леле нужно доделать уроки, пусть она идет к себе, а вы тут продолжайте. Скоро придет тетя Люба. Лариса, ты останешься с нами ужинать?
– А можно? – Девочка обрадованно вскинула голову.
– Ну конечно, – улыбнулся Родислав. – Мы все тебя приглашаем.
Вернувшаяся с работы Люба искренне обрадовалась, увидев Ларису.
– Кто поможет мне готовить ужин? – весело спросила она.
– Я, – тут же вызвался Коля.
– А мне можно тоже? – спросила гостья.
– Отлично! С двумя помощниками я управлюсь гораздо быстрее. Сейчас я переоденусь, вымою руки и позову вас на кухню помогать. Допивайте пока чай.
Родислав прошел в спальню вслед за женой.
– Как хорошо, что Лариса к нам пришла, – искренне сказала Люба, снимая пиджак и блузку. – Меня все время мучает, что мы ничего не делаем для этой семьи. Татьяна Федоровна от любой помощи отказывается. У нее на все один ответ: «Мы не нищие».
– У них телевизор сломался, – пояснил Родислав. – Татьяна ноет, что не знает, куда бежать и к кому обращаться.
– Ну, этот вопрос я решу завтра же. Скажу Ларисе, что телевизор им починят. А что у нас делается?
– Кольку замели за спекуляцию.
– Ка-ак?! – ахнула Люба, опускаясь на кровать. – Когда?
– Сегодня. Пришлось идти в милицию выцарапывать его из лап правосудия. Его чуть было на учет не поставили. Нам всем только этого не хватало. Если бы твой отец узнал, его инфаркт бы хватил.
– Господи! – Люба схватилась за сердце. – Что же это такое? Чем он спекулировал?
– Пытался продать книги, которые дед подарил ему на день рождения. Строго говоря, это, конечно, не спекуляция, для состава нужна скупка с целью перепродажи, а скупки не было, он свое продавал. Но сам факт торговли с рук, да еще в его возрасте… Одним словом, ничего хорошего. Зато теперь он подлизывается изо всех сил. Он очень помог мне с Ларисой.
– В каком смысле? – удивилась Люба.
– Лелька чуть истерику не закатила, ей, видите ли, Лариса не нравится. А Коля взял все на себя, и Лельку приструнил, и гостью развлекает. Знаешь, я начинаю понимать наших мам, и твою, и мою: на него невозможно долго сердиться, он как-то легко находит путь к прощению. Я был так зол на него, когда сидел в милиции и уговаривал спустить все на тормозах, чтобы дед не узнал! И пока домой шел – думал: приду – убью. А теперь вот тебе рассказываю, а сам хочу, чтобы ты не сердилась и его чтоб не ругала. Хочу, чтобы вечер прошел мирно и радостно. И куда вся злость делась?
Люба повесила костюм в шкаф и переоделась в домашнюю одежду.
– Я не буду его ругать, – улыбнулась она. – И сердиться не буду. Сейчас приготовим ужин, сядем все вместе за стол и устроим добрые вечерние посиделки с чаем, плюшками и телевизором. Хорошо, что Лариса пришла, пусть девочка побудет в нормальной обстановке, среди других детей, а то она все с бабкой да с бабкой. Если бы не мы с тобой, она бы жила с отцом…
– Любаша, не надо, – жалобно попросил Родислав. – У меня и так до сих пор все внутри болит.
– У меня тоже, – вздохнула она. – Мы с тобой виноваты, и вину надо как-то искупать. Мы должны делать для Ларисы все, что можно. И для Татьяны Федоровны тоже.
Пока готовили ужин, Леля так и не вышла из детской. За столом она сидела молча, быстро поела и, сославшись на недоделанные уроки, снова ушла. В остальном же вечер прошел именно так, как хотелось Родиславу, – мирно и весело, Коля и Лариса помогли Любе убрать со стола и помыть посуду, после чего за накрытым скатертью столом в гостиной играли в лото и вполглаза смотрели телевизор.
Когда ложились спать, Родислав завел разговор об отдельных комнатах для детей.
– Я согласна, Родинька, это необходимо, но мы пока не можем себе этого позволить. Если разводить детей по разным комнатам, а нам с тобой переселяться в гостиную, придется менять всю мебель. Нашу спальню надо будет продавать, покупать в гостиную новый диван, раскладной, и обставлять комнаты детей. У нас нет на это денег.
Родислав смущенно умолк. Он как-то ухитрился на этот вечер забыть о том, что существенная часть их общего бюджета уходит к Лизе и Дашеньке.
– Но ведь это не навсегда, – оправдывался он, – еще четыре месяца – и Лиза выйдет на работу. Тогда с деньгами станет посвободнее. В конце концов, мебель можно оформить в кредит.
– Можно, – согласилась Люба. – Если мы с тобой решили переселять детей, то надо уже сейчас думать о мебели, заранее. Я поговорю на работе, узнаю, на что можно встать в очередь. Кажется, мне говорили, что у нас будут распределять хорошие румынские диваны. Нужен будет нормальный письменный стол для Лели, и кровать ей тоже нужна новая, она быстро растет, у нее уже ножки упираются в спинку дивана. И книжные полки надо покупать, хорошо бы югославские, а то наши, советские, такие громоздкие, страшные… Ничего, я завтра же начну всем этим заниматься.
– Я тоже подключусь, – пообещал Родислав, – у одного моего знакомого жена, кажется, как-то связана с мебелью. И Аэллу можно попросить, она что угодно достанет.
– Да, правильно. Родик, а что наша Лелька имеет против Ларисы? Чего они не поделили?
– Да я не понял. Лелька твердит одно: она плохая, злая, я ее не хочу. И ничего не объясняет.
– Вообще-то у Лельки чутье, – задумчиво произнесла Люба. – Может быть, эта девочка и в самом деле с гнильцой? Мы с тобой пока ничего не видим, а Лелька уже чувствует.
– Все может быть. Но разве это имеет значение? Мы виноваты и должны искупать свою вину, какая бы Лариса ни была.
– Ты прав. Давай спать, Родинька.
* * *– Ну и чего, починили они бабке телевизор?
