Сильви Тестю - Небо тебе поможет
— Тоже любишь поплавать? — спросил он с глубокомысленным видом, войдя в воду.
Он плыл за мной. Я плавала полчаса. А когда вышла из бассейна, через десять минут он присоединился ко мне в джакузи:
— Можешь поделиться своими пузырьками?
Это меня задело, и я ушла, не ответив. Я усадила господина Приставалу в его собственные пузырьки. Однако Паоло не понял. Он упрямо навязывает свою близость, что бы я ни делала, что бы ни говорила, как бы себя ни вела. А сейчас он надоедает мне на площадке! Помимо всего прочего, его зовут не Паоло. Его зовут Бернар Бонсекс. Когда он мне это сказал, я подумала: «вот не повезло». Теперь я спрашиваю себя, не сам ли он придумал себе это идиотское имя.
Устраиваюсь перед зеркалом у гримерного столика. О, Боже… Да уж, лицо представляет собой нерадостное зрелище. В комнату входит парикмахер.
— Зайдешь потом ко мне, Сильви? — спрашивает Стефан.
Вот как? С моей прической тоже не все в порядке? Я разглядываю свои волосы в зеркале. Все сбилось на макушке.
— Я верну объем, — продолжает Стефан.
— Но ведь я вчера вечером ничего такого не вытворяла…
Ну вот, докатилась до того, что стала оправдываться.
Мой подбородок снова начинает дрожать. Он дрожит еще сильнее, чем раньше. Боюсь, теперь у меня не получится сдержаться. Я совсем пала духом. Комок из груди подкатывается к горлу.
Он скоро разорвет мне гортань.
Я много лет знаю Стефана и Софи. Они меня причесывали и гримировали на многих фильмах. Стефан и Софи входят в круг моих друзей. Они видят, что не все в порядке с моим горлом. Я сижу на стуле перед ними. Они смотрят на меня. Как им сказать? Я не способна просто сформулировать то, что хочу объявить. Все же решаюсь. Делаю усилие, чтобы голос прорвался наружу.
— Я должна бы носить внутри себя только одного человека… Я должна быть беременной только Луизой…
Я говорю это сдавленным голосом. Надеюсь, что это непонятное мое заявление им все объяснит. Парикмахер и гримерша смотрят на меня, оторопев. Говорить в такой манере на меня не похоже. Они ничего не поняли. Делаю новое усилие.
— Вчера вечером мы обнаружили кое-что невероятное.
Эти двое делают все, чтобы уразуметь мои слова. Они слушают. Непроизвольно съеживаюсь на стуле под их взглядами, прикованными ко мне. Мой голос все хуже и хуже проходит через дрожащую гортань. Я не знаю, как мне собраться с духом, чтобы объявить им новость. Взглядом умоляю их о сочувствии. Мне хотелось бы, чтоб они догадались. Я не могу сказать сама. Я умоляю их понять. Парикмахер и гримерша бессильно наблюдают за моими страданиями. Они не догадываются. Они поняли, что вчера вечером было обнаружено что-то серьезное. Но что? Они хотели бы мне помочь. Они ждут от меня ключ, чтобы открыть то, что заперто в моем горле. У них такой вид, будто боятся, что я объявлю им дату своей смерти.
Я не могу. Я не могу.
Мой голос прерывается. Мой голос удаляется в глубины желудка. Мне не удастся сделать так, чтобы меня поняли. Начинаю сдаваться, как потерпевший кораблекрушение на исходе сил. Медленно отступаю. Придется и дальше молчать. Я не избавлюсь от этого слишком тяжкого груза.
Рядом падает спасательный круг. Спасательный круг, брошенный мне перед утоплением.
— Сильви, что происходит? — слышу спокойный и ободряющий голос Стефана. Он меня зовет, произнося мое имя. Мой голос вырывается из меня, как лава из вулкана. Я извергаюсь.
— Увидели ребенка в моем животе! Ребенок спит у меня в животе!
Я поддаюсь панике. Наверное, умру. Или я, наоборот, спасена?
Уже и не знаю. Слова хлещут из моего рта. Я говорю слишком быстро. Я говорю слишком громко в этой маленькой комнатке. Мой голос разрывает горло, ставшее таким узким. Объясняю им, что ребенок пришел поспать в мой живот. Как будто он сам туда вселился. Как будто я ни причем в этой истории. Я им объявляю, что я — Святая Дева, а архангел Гавриил забыл принести мне весть об этом.
— Я беременна Луизой и еще кем-то другим!.. Этого слишком много, чтобы я могла вынести!
Извергаю эту информацию в последнем потоке слов. Вновь растет комок в горле. Голос больше не проходит, несмотря на все усилия. Мое горло закрылось. Я не могу больше говорить. Смотрю на них и гасну под их взглядами. Беззвучно плачу, сидя на стуле.
Софи реагирует первой:
— ОООООООООООхххххх! — говорит она.
Понимаю по ее длинному вздоху, что она, как и Жози, считает это хорошей новостью. Стефан реагирует за ней.
— Ого! Наконец-то! Браво! Я уж думал, что будем заниматься собакой до конца дней. Что ты никогда не родишь нам малыша!
Стефан, как Жози и Софи, находит, что это — замечательная новость! Стефан и Софи смеются. А я плачу. По каждой щеке течет целый поток.
— Все будет хорошо! Стефан займется собакой, а я — малышом! — говорит Софи.
— Да, я займусь собакой, а Софи — ребенком!
— Ему, этому малышу, повезет иметь такую мать, как ты, — говорит мне Стефан.
Это правда? Он так действительно думает? Он думает, что кто-то может быть счастлив со мной? Даже представить себе не могла подобный поворот. Они такие довольные, что и я почти довольна. Улыбаюсь первый раз за все утро.
В дверь гримерки стучит Оскар. Быстро вытираю свои покрытые слезами щеки. Прячу, как могу, покрасневшие глаза. Я не хочу, чтоб Оскар видел, что я плакала. Не удалось.
— Тебе что-то нужно, Сильви? — спрашивает он меня.
Движением головы отвечаю «нет» — с улыбкой, указывающей, что все идет хорошо.
— Ты уверена?
Он настаивает.
Если будет продолжать, попрошу у него туалетной бумаги. Мол, всю свою уже использовала. Потому что все идет хорошо. Я говорю:
— Нет, спасибо, Оскар.
Оскар, наверное, немного задет, что ему не доверяют. Тем хуже. Он вновь говорит тоном второго ассистента:
— Сколько вам на нее нужно времени? — спрашивает он у гримерши и парикмахера.
Каждому нужно по пять минут. Оскар удивлен. Пять минут? Из-за цвета моих глаз и носа этого ему кажется недостаточно. Он продолжает:
— Позвать к вам Жози?
— Да.
Оскар выходит из гримерки. Он идет за Жози.
— Оскар?
Я его окликаю.
— Да?
— Как ты думаешь, можно здесь найти словарь?
Моя просьба его немного удивляет. Оскар будет хоть землю рыть, чтобы доставить мне удовольствие.
— Я найду его для тебя, моя Сильви, — говорит он потеплевшим голосом.
Оскар принес мне словарь. Он старый, но слово, которое меня изводит, существует уже давно.
ОТВЕТСТВЕННЫЙ.
Словарь предлагает мне шесть значений:
1. Тот, кто должен принимать и переносить последствия своих поступков, отвечать за них.
2. Тот, кто должен в силу принятых моральных норм отдавать себе отчет в своих поступках или поступках других. Родители ответственны за поступки своих детей.
3. Лицо дееспособное, действующее добровольно и сознательно.
4. Человек, принимающий решения.
5. Послуживший причиной, достаточным основанием для чего-л.
6. ОТВЕТСТВЕННЫЙ, СЕРЬЕЗНЫЙ, ДУМАЮЩИЙ; ТОТ, КТО ОЦЕНИВАЕТ ПОСЛЕДСТВИЯ СВОИХ ПОСТУПКОВ.
Жозиана входит в комнату.
— Жозиана?
Я отвожу взгляд от определений, которые доставляют мне одни страдания.
— Да.
Мой словарь открыт на странице 2271.
— Как ты считаешь, чтобы иметь ребенка, нужно быть ответственной?
~~~
— Гостиничный сервис. Слушаю?
— Можно заказать «континентальный» завтрак, кофе и чай? Два сока из свежевыжатых апельсинов. Спасибо.
Я кладу трубку. Смотрю на своего парня, сидящего на краю кровати. Он смотрит на меня. Он приехал из Парижа. На скоростном поезде это заняло три с половиной часа.
— Ты приехал на семичасовом поезде?
— Не спалось, вот и приехал тебя повидать.
Было десять часов утра. Воскресенье. Экс-ле-Бэн. В отеле еще тихо. Никакого движения. Бал пылесосов еще не начался.
Я проснулась. Однако у меня впечатление, что день еще не начинался. Мы с моим парнем, кажется, зависли где-то посередине. Между ночью и днем.
— Значит, здесь ты и будешь спать восемь недель? — спрашивает он, осматривая комнату.
— Гм… Да…
— Значит, это здесь.
— Да…
— А ванная здесь хорошая?
— Да.
— А санузел раздельный?
— Да…
— И небольшая гостиная есть?
— Да…
— Хорошо!
Да, в конце концов… Я не собираюсь покупать этот номер!
— О чем ты думаешь?
Он всматривается в меня, как будто хочет прочесть что-то во мне. У него сегодня странный вид.
— Что? Я? — спрашиваю, словно нас здесь много, о чем-то думающих в этой комнате.
— Ни о чем. Я не думаю ни о чем.
Неловкая тишина установилась с тех пор, как он сел на мою кровать.
Нарушаю молчание:
— Не мог бы ты раздвинуть шторы?
Мой парень прыжком бросается на шторы. Похоже, он счастлив сделать это для меня. Открыть шторы. А день светлый. Облака зацепились за горы. Накрапывает дождь.
