Семен Данилюк - Милицейская сага
- Чувствуете, как лезет "красным"? - в нетерпении Краснов забегал то справа, то слева, тыча пальцем через руку Мороза в самые лакомые, по его мнению, места. Порой при виде каких-то колонок принимался подхихикивать. Тут же забегал сбоку, чтобы посмотреть на реакцию читающего, и вновь спешил ему за спину.
- Сам сидел, девчонок на выборку посадил. Хорошие девчонки. Но, ох, испоганит их Панина, ежели мы согнуть ее прежде не успеем.
- Так уходит вроде Панина.
- То еще хуже. Сверху поганить способней. Ну, так что?
- Не слабо, - обескураженно произнес Мороз. Ничего похожего увидеть он не ожидал. На скатанных тетрадных листочках содержались сведения, для получения которых потребовалась бы плотная двухмесячная документальная ревизия. Это если бы вообще удалось восстановить картотечный учет. В циферках придурковатого, сумасбродного старичка оказалось запрятано готовое обвинительное заключение на всю уценочную комиссию.
- Да! И куда ж Панина-то смотрит?
- Панина?! - Краснов по-женски всплеснул ладошками, досадливо прикрыл себе рот, тыкая в соседнюю стену, и потащил упирающегося оперативника к окну. - Чего ж ты такой непонятливый попался? Она-то всем и заправляет. Да если б не она, это дурачье давно б засыпалось. Ты только мне доверься, и мы их подденем! Подденем, тебе говорю!
- Могу забрать?
- Нет! - решительно накрыл листы старик. - И мой тебе совет - никому ни слова. Попробуйте сперва официальным путем через ревизию. Где чего, я подскажу. А это на крайний случай, как главный козырь. Панинская свита за документик этот много б дала. Мно-ого! Так что не в обиду, но пусть до времени полежит. И мне спокойней.
- Не уверен. Кто еще о выборке этой знает?
- Никто. Девчонки только. Но они могила.
"Значит, все".
- А все-таки оформили бы официально, протоколом выемки. У нас-то сохранней.
Из коридора донесся легкомысленный свист, и Краснов, выхватив листы, торопливо, сминая, запихал их под рубаху:
- У вас, может, и сохранней. Только у меня надежней.
При виде входящего Лисицкого лицо его приняло желчное выражение.
- Не холодно ль без пыжиковой шапки? - съязвил он, тонко посмотрев на Мороза.
- Пока ничего, - безмятежно ответил Лисицкий. - А как ваша язва?
На лице Краснова вновь выступили пятна.
- Да уж лучше, чем надеетесь.
Гордый ответом, он попытался улизнуть, но Лисицкий будто ненароком преградил дорогу.
- Скажите, родичей в Бердичеве не имеете?
- А это не ваше дело.
- Согласен. Просто там, говорят, есть такой Моня. Когда его спрашивают, как здоровье, отвечает: "Не дождетесь". Так это не ваш, случаем?..
- Шут гороховый, - старик решительно протиснулся к двери, обернулся. - Так помните!
- Скажи пожалуйста, кажется, он тебя удостоил, - незлобливо подивился Лисицкий. -Несчастный в общем-то дедок. Во-от с такой призвездью. Он во время войны пацаном в оккупации был. Так, говорят, всю семью эсэсовцы в сарае пожгли. А его как-то выпихнули. С тех пор и воюет. Расхитители - фашисты, блатники - пособники. Средство перевоспитания - автомат Калашникова, а за неимением оного - тюрьма. Хотя иной раз дельные вещи глаголет. Слушай, какая у них в плановом девка появилась! У, какая! Сиськи, я тебе скажу... Я ее завербую.
- Коля, - Мороз пощелкал пальцами, возвращая размечтавшегося обэхээсника к действительности. - Только не падай. Но у этого дедка полная раскладка по уценке. И номенклатура один в один совпадает с излишками в лавейкинском магазине.
- Не отдал, конечно? Ну, и черт с ним.
- Коля, ты не понял. У Краснова на руках документально доказанное хищение, в котором участвуют и головка КБО, и химкомбината, и горпромторга. А, похоже, и выше. По его выборке можно за два дня ревизию оформить. А у Андрея как раз несколько дней осталось. Это ж продление дела! Вникни! У тебя вообще, кроме ножек, что-то есть на уме?
- Есть. Другие ножки. Да не рви сердце - папа услышал, папа понял. Ты что предлагаешь - отобрать прямо сейчас?
- Да он концы отдаст.
- Концы отдаст - это его проблемы. Главное - не в наших интересах шум поднимать, пока сами шуметь не будем готовы.
- То есть?
- Они ведь понятия не имеют, что мы здесь крутимся по поводу вашей Лавейкиной. Стало быть, имеем выигрыш по времени. Я только что со своим агентом перекинулся - любопытный информейшн проскакивает. Давай-ка твоему шефу отзвонимся. Лисицкий насел на телефон: - Андрюха, ты? Земеля на проволоке. Короче, фиксируй и не падай: товары к Лавейкиной свезены, похоже, из Центрального КБО. Тебе такое роскошное сочетание - Аристарх Богун ничего не говорит? Завскладом. Большой, к слову, любитель приволокнуться за государственным имуществом. Он и привозил. А сюда с химкомбината поставку кожи обеспечивает некий кооператив "Пан спортсмен". Обналичивали "левую" продукцию... Информация исключительно оперативная. Но если ты на ней не развалишь свою Лавейкину, я тебя уважать перестану... Добро! А я пока в исполком сгоняю. Поразнюхаю, кто в этом кооперативчике в учредителях. Есть у меня там одна крошка на подпасе. Хоп! Я все сказал.
Он положил трубку.
- Значит, решил вместе с нами? До конца?
Неожиданный вопрос Мороза возвращал Лисицкого к странной перепалке меж ним и Рябоконем.
- Да любопытно, - протянул он. - А еще я на пожары поглазеть люблю... Да, кстати о птичках. Знаешь, почему мы с Серегой на твой рассказ о КБО так отреагировали?
- И?
- Так вот новая твоя знакомая мадам Панина, которая по проверенным слухам вот-вот в градоначальницы выбьется, об ту героическую котовскую пору как раз пробавлялась заместителем директора Горпромторга. Но - Слободян-то перед ней всегда мелок был. Да и по убийству Котовцева - никто другой из них на такое бы не решился. Так что оченно бы святое дело ее по старой памяти зацепить.
8.
- Все уродуешься? - Андрей прикрыл за собой дверь: в опустевшем отделе Чекинская машинка стрекотала с упорством запечного сверчка. - Пошли-ка, друг Александрыч, в ресторацию: отметим очередное мое неназначение.
Не тратя времени на уговоры, принялся закрывать и складывать на углу разложенные перед начальником следствия папки.
- Вообще-то я домой обещал, - разморенный Чекин потянулся, выглянул с тоской в зарешеченное окно: в глубине аллеи сиял и гремел над отходящими ко сну рабочими пятиэтажками ресторан "Лебедь". Поколебался. - Но не в такую же рань.
Изъятый будильник на сейфе как раз отстучал двадцать тридцать. Время, проведенное в кругу семьи, Аркадий Александрович засчитывал себе один к трем.
- Вот и славненько, - не давая ему времени передумать, Андрей самолично снял с гвоздика потертый Чекинский плащ. - Тем паче, что идем не просто так, а по приглашению. Старая подружка вдруг объявилась. Она сейчас где-то в торговле. Пригласила на девичник. - Разве что на минутку заскочить, - при упоминании девичника чекинские глазки заблестели.
Но на крыльце ресторана, возле застекленной двери с табличкой "Спецобслуживание", толпилось человек десять. Так что Тальвинский не без усилий протолкался к входу.
Растекшийся в кресле пожилой швейцар в берете и кителе, инкрустированном потухшей позолотой, на призывные жесты Тальвинского лишь отрицательно покачал головой, даже не подняв подбородка.
- Вот змей старый, - Тальвинский энергично постучал кулаком.
- Это дядя Саша, - услужливо подсказали сзади. - Его и пушкой не поднимешь, жлобину. Вчера за трешник пропустил, сегодня уже не узнает.
- Ничего! Я не пушка - подниму! - пообещал вошедший в раж Тальвинский, перестав сдерживать силу удара.
На сей раз швейцар тяжело поднялся, зашаркал к входной двери.
- Ну, чего барабанишь-то?! - увещевающе крикнул он через стекло. - Не вишь надпись? Барабанщик какой!
Вслед за тем, нимало не смятенный грозным видом и энергичными жестами человека за стеклом, повернулся в сторону оставленного гардероба.
Раздраженный Тальвинский, не сомневавшийся, что старик-швейцар прекрасно его узнал, основательно залепил по двери ногой.
- Открой немедленно! - загудел он.
Заколебавшийся дядя Саша отодвинул засов. Но перед этим подвесил изнутри цепочку. Предусмотрительность оказалась нелишней, поскольку Тальвинский рванул на себя приоткрывшуюся дверь весьма ощутимо.
- Да откроешь ты наконец?! - он просунул старику под нос раскрытое удостоверение. - Так чего хотели? - поинтересовался швейцар. Сзади злорадно хихикнули.
- Для начала - пройти! Так и будешь через дверь разговаривать?
- Так и кто нужен?
- Директор, метрдотель. Кто есть.
- Директор - это завтра. Сегодня отдыхает. А хозяйка наверху. Велела никого без приглашения не пускать. Приглашения-то письменного нет? - он сочувственно посмотрел на растерявшегося следователя. Чекин хихикнул. - Ну, в самом деле, нет ведь у нас приглашения, - попытался он урезонить вскипевшего приятеля. - Лакеи народ чуткий. Раз тебя не боится, стало быть, есть внутри кто-то, кого боится больше. Кто спецобслуживается-то, отец?
