Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1
— Когда ехала ещё в ту сторону, на моей бричке соскочил обод с колеса, да хорошо, что он попал внутрь, между бричкой и колесом, а то бы потеряла, тогда бы была совсем беда, а так нормально. Это случилось недалеко от села Александровки. Потихоньку доехала, боялась, что колесо развалится, но ничего, выдержало, у людей узнала, где кузница, поехала к ней. В кузнице меня удивило то, что кузнецом работала женщина, а не мужчина. Ну ладно, женщина так женщина, выбирать не приходится. Поздоровалась и попросила помочь, она не отказала.
Пока чинили колесо, разговорились (моя мама кого угодно разговорить и уговорить может). Она рассказала, что до войны кузнецом работал её муж, а как он ушёл на фронт, так вдвоём с сыном работают. За время ремонта солнце закатилось, и начало быстро темнеть, где же ночевать, думаю, можно бы было и ночью ехать, но быки не захотят, так что ночевать всё равно надо где-то, ладно, потом решу. Когда колесо починили и поставили на место, женщина-кузнец, вытирая руки фартуком, спросила: «Куда же теперь»? Да вот, говорю, переночевать, где-то надо, а затем до Белоглинки, за глиной. — «Так ты переночуй у меня, у нас дом большой, места на всех хватит». — «А почему нет, — подумала я, — сено у меня в бричке есть, быки голодные не будут, да и в кровати или на полатях лучше, чем в бричке», — и согласилась. За ужином, с хозяйкой поговорили о своих мужьях, вспоминая их, поплакали, так и просидели целый вечер в слезах, общее горе нас как-то сблизило, это на другой день сказалось. Утром, в четыре часа, поднялись обе: хозяйка пошла доить корову, а я начала собираться. Пока то да сё, вернулась хозяйка, помогла мне быков запрячь, открыла ворота и подала мне на бричку узелок с едой. Там, говорит, хлеб, сало и ещё кое-что, сама увидишь.
Это, кое-что, оказалась такая небольшая штуковина обвёрнутая бумажкой, а на ней написано: «Шоколад». Я, раньше про это слышала, но никогда не видела, а тут он у меня в руках. Думаю, нет, кушать я его не буду, повезу своим детям, пусть хоть немного попробуют.
От той самой шоколадки, что маме дала тётя-кузнец, досталось всем нам — каждому немножко. Это была первая шоколадка в моей жизни, пожевал её, и ничего не понял, думал, что она будет сладкая, а она не то ни другое. В общем, мне не понравилась. Шоколадка-шоколадкой, но я, как автор, хочу обратить ваше внимание на другой аспект. Смотрите, случайно встретились две совершенно незнакомые женщины, они даже живут далеко друг друга, но, не смотря на это, женщина-кузнец не только отремонтировала колесо бесплатно, но и пригласила к себе на ночлег, накормила, напоила, да ещё и в дорогу продукты дала. По рассказу мамы, это была первая встреча на пути, но не последняя и другие, с кем она встречалась, относились с добром, чувствовалось тёплое отношение к ней. Считаю, что причиной тому была всеобщая трудная жизнь, как говориться, ни одеть, ни обуть, да ещё всеобщее недоедание. А тут ещё война, она очень сильно сблизила людей, правда не всех. Были и такие, которые жили замкнуто, а некоторые прятались в лесной полосе, чтобы потом ночью выйти и поживиться, чьим-то добром. Я об этом напишу позже. Мама ещё рассказывала, что ей не понравилась природа у тёти Сани. Говорит: «Кругом деревья, куда ни посмотри — ничего не видно, только деревья, говорит, это не хорошо. Вот у нас, хорошо, вышел за хутор посмотрел в любую сторону и видно до горизонта, вот это да».
А ещё я заметил, что мама как-то изменилась: во-первых, похудела, видно сказалась дорога, да и питание было не сытное. Во-вторых, она как-то выпрямилась, как-то расслабилась, стала увереннее и смелее. Мне кажется, что она отдохнула от семейных забот и это ей пошло на пользу, а, главное, она преодолела такую тяжёлую дорогу, с приключениями и это ей прибавило смелости, хотя она и до этого была не из робкого десятка. Про поездку, больше мама нам ничего не рассказывала, наверное, потому что мы были ещё малы, чтобы понять всё, что она скажет, так что из её раннего рассказа я мало что запомнил. А вот гораздо позже, когда я уже взрослый приезжал к родителям на побывку, то тот рассказ я запомнил хорошо. Было это так.
В один из моих очередных приездов, я вечерком с родителями сидел во дворе за столом под шелковицей, и мы вели тихую беседу. Это был не первый день моего приезда и потому о себе я им всё рассказал, а в этот вечер снова слушал их жалобы на сыновей, Григория и Михаила. Один вот уже два года не приезжает, а другой излишне употребляет спиртное. Я это уже слышал и поэтому теперь слушал в пол уха, так как я им ничем не мог помочь. От моих слов Гришка не станет хорошим сыном, а Михаил не бросит пить, да и отношения у меня с ними были натянутыми. С Михаилом ещё так сяк, а с Григорием мы вообще не разговаривали, поэтому я сидел и делал вид, что слушаю родителей, а сам рассматривал двор. По нему бегали курицы, они ещё не ушли в курятник, рядом с погребом у тачки стояла привязанная лошадь, ела сено, невольно мой взгляд упал на колесо, и тут я вспомнил ту, теперь уже далекую мамину поездку. Мне захотелось, чтобы она рассказала о том далёком своём путешествии. Я, не навязчиво перевёл разговор в другую плоскость, чтобы отвлечь маму от плохих сегодняшних дел, а как она отвлеклась, попросил, чтобы она рассказала о той невероятно трудной поездке, тато тоже меня поддержал, и нам вдвоём удалось её уговорить. Я попросил маму пока не начинать, а сам побежал в хату, взял из своей дорожной сумки блокнот и шариковую ручку, пришёл, уселся за стол перед мамой и приготовился её слушать и записывать.
Повествование было долгим, отец сначала слушал, потом понял, что это надолго, взял пустой бидончик и пошёл в погреб. Принёс вино личного изготовления, груши и сливы из своего сада, вино разлил по стаканам и сказал: «Давайте выпьем по троху, шоб лучше говорилось и писалось». Выпили по полстаканчика, закусили фруктами, я закусывал грушей, в нашем саду были вкусные груши, и вновь потекла мамина речь. Я попросил маму рассказать о трудностях, которые встречались на её пути.
— Та Сеня, — начала она, — трудности были практически везде, вот, к примеру, напоить быков, казалось бы, чего проще, подъехал колодцу, вытащил из него воды и пейте, рогатые, сколько хотите. Но это, когда есть колодец, а если его нет, то надо искать любой источник воды. Еду по степной местности ещё в ту сторону, быки хотят пить, уже слюна пеной валится изо рта.
Срочно нужна вода, в таком состоянии они не работники и долго не протянут. Смотрю вокруг, видно до самого горизонта и ни одной живой души, спросить не у кого. Еляжу в дали, замаячила какая-то точка, движется мне навстречу, подъехал мальчишка верхом на лошади без седла. Спрашиваю у него о воде, он мне показал, где речка, там, говорит, можно набрать воды. Подъехала к, так называемой, речке, она шириной метров пять, но в наших местах и такую речушку трудно найти.
У этой речки берег оказался крутой, что быкам и не пройти, раз с быками нельзя придётся воду таскать на руках. Что делать, выпрягла рогатых, привязала их к бричке, а сама взяла ведро и пошла за водой по крутому спуску к воде. Туда идти хорошо, но вот назад возвращаться, просто мука. Принесла одно ведро, но одним ведром быка не напоишь, ему надо не менее трёх, и я их таскала на гору. После пятого ведра устала, но это не главное, а главное то, что когда носила ведра с водой, она плескалась и тропинку я так намочила, что она стала скользкой, того и смотри упаду и получу увечье, и что тогда будет с моей семьёй. Одним словом натерпелась. Запрягла быков, с трудом забралась на бричку, ноги дрожат, уж больно подъём от речки был крутой. Ну, ладно, думаю, напоила теперь поеду, всё-таки надо было напоить скотину, даже в том случае, если быки не очень хотят пить, но вода есть значит надо их напоить. Пусть пьют, сколько выпьют, а то неизвестно когда ещё источник воды попадётся.
В дальнейшем так и делала, стало легче с животными справляться. Но был ещё один случай, где мне пришлось поволноваться. Заезжаю в один из хуторов, еду по улице и думаю, быков надо напоить, а то они своими ртами показывают, что хотят пить. Еду по улице, смотрю, мальчишки играют, наверное, в войну, тогда все дети играли только в войну. Спрашиваю у них: «Еде тут у вас колодец?» — «А вон там, у вербы», — отвечают. Ну, ладно, думаю, у вербы так у вербы, поехали к ней. Подъехала, быков остановила у колодца, взяла из брички ведро с верёвкой и пошла из колодца доставать воду. Но не тут-то было, верёвка оказалась короткой, для нашего колодца самый раз, а вот здесь коротка. Мальчишки мне подсказали, что есть другой колодец, поехала к нему, но и там не получилось по той же причине. Спасибо, выручила женщина, которая пришла за водой, а без неё, не знала, что и делать. Хотя выход был — ходить по дворам и просить длинную верёвку. Вот такие трудности, сынок, а так было всё нормально, никто на меня не нападал, чтобы ограбить или быков увести, слава Богу, всё обошлось нормально.
Затем мама замолчала, сидит, ест сливу. Я был не удовлетворён рассказанным и задал ей наводящий вопрос.
