Екатерина Минорская - Женского рода
Прерафаэлиты? Это с которых начался декаданс? Я тебя умоляю: Кирш совсем не декадентка! Она циник, да еще с кулаками!
Алиса не стала спорить, решив, что Стелла в силу душевной скудности просто не может понять Кирш. Несколько секунд она топталась у пейзажа с голыми деревьями и рассуждала про себя, будет ли к месту вспомнить сейчас декадента Бальмонта: «Я ненавижу человечество, я от него бегу спеша; мое единое отечество — моя пустынная душа…» Кирш уже представлялась Алисе персонажем с полотна прерафаэлитов, человеком с сознанием, конфликтующим с миром, отравленным горечью и производными морфия…
Стелла искоса оценила выражение лица своей собеседницы: «Неужели она запала на Кирш?» Когда такое происходило с «тематическими» женщинами — удивляться было нечему, но Стеллу раздражало, что Кирш в равной степени привлекала и внимание девушек с традиционными взглядами. «Да нет, — рассудила Стелла, снова взглянув на Алису. — Она же натуралка. Это просто любопытство, как в зоосаде». Она достала из сумочки пудреницу, как бы нехотя посмотрела на свое отражение, потом назидательно улыбнулась Алисе:
— По-моему, дорогая, ты живешь какой-то другой жизнью; «печальные глаза» — чересчур поэтично для буча, даже такого милого, как Кирш!
— Ты говорила про клуб… Ну где в субботу собираются такие девушки…
— В смысле, лесбиянки?
— Мы могли бы завтра сходить туда? Если ты, конечно, не против… Хотя нет, наверно, неприлично так удовлетворять свое любопытство: у людей личная жизнь…
— Легко! Я все равно туда собиралась! — Стелла захлопнула пудреницу и посмотрела на Алису так, будто заподозрила новую глубину Алисиного интереса к особе, возможно, спалившей ненароком ее, Стеллину, дачу.
Уже возвращаясь в гостиницу, Алиса сообщила Андрею о предстоящем походе в «тематический» клуб.
— Ну меня-то туда не пустят, да и не хочется! — Андрей с удивлением смотрел на Алису, никогда доселе не проявлявшую интерес к маргинальным сборищам.
— Андрюш, ну я же психолог, интересно все-таки… Потерпишь пару часиков? Я ведь на всю ночь туда не пойду…
Разглядывая Москву через большое гостиничное окно, Алиса пыталась успокоить свой обывательский бунт: она была не столько смущена своим неожиданным интересом к какой-то особе по имени Кирш, сколько возмущена собственным заранее осуждающим любопытством по отношению к женской любви.
«Лесбиянка, мне встретилась настоящая лесбиянка!» — где-то в глубине сознания позорно пульсировала эта Мысль. «Не может же женщина по-настоящему любить женщину!» — тут же возникала другая, и Алиса принималась приводить самой себе все известные свидетельства того, что лесбийская любовь — не вымысел, и если она даже извращение, то не столько физическое, сколько душевное… А иначе как в ней могли черпать вдохновение великие женщины эпохи: Уланова, Цветаева, Раневская…
Андрей терпеливо выслушивал Алисины рассуждения и пожимал плечами:
— По-моему, все это не особенно интересно. Это болезнь, и ничто иное.
Договорились, что Алиса удовлетворит свое любопытство в компании Стеллы, а Андрей тем временем навестит армейского приятеля и сходит с ним поиграть в боулинг.
— Спокойной ночи!
— Как ты думаешь, лесбиянки — это более утонченные или более грубые женщины? — спросила она вместо ответа.
— Спокойной ночи, Алиса! — более настойчиво повторил Андрей.
Алисе снилась мозаика из странных картинок; шикарные будуары и целующиеся дамы эпохи Ренессанса… Строгие женские профили Серебряного века: тонкие сигары и едкий дым ревности друг другу в лицо… Две длинноволосые нимфы из эротического фильма, ласкающие друг друга под любующимся мужским взглядом… и фотография из бабушкиного альбома: две престарелые бабушкины подруги, которых, как всегда казалось Алисе, связывали странные отношения…
И вот, наконец, утром она стояла перед большим гостиничным зеркалом и оценивала, вполне ли ее вид соответствует предстоящему походу: кажется, вырез на джемпере слишком глубок, но ей так идет эта веселая полосочка; вельветовые брюки — очень широкие и присборенные внизу, узконосые замшевые сапоги… Осмотром Алиса осталась довольна; в меру нарядно, не вызывающе, нейтрально по настроению.
Алиса почувствовала пристальный взгляд и оглянулась; девушка, продающая журналы в фойе гостиницы, как показалось Алисе, смущенно отвела взгляд. Девушка протянула мужчине журнал, взяла деньги и, вновь присев на свой стул, поправила наушники.
Показалось, подумала про себя Алиса и тут же вновь поймала взгляд продавщицы журналов в штанах «милитари». Та едва заметно усмехнулась, и Алиса поспешила пройти мимо.
— Журнальчик не желаете?
Алиса остановилась. Раньше ее не могла смутить эта девушка, эта ее улыбка, этот вопрос. Теперь же Алиса растерянно заглянула в прищуренные глаза слегка сутулящейся девушки и собралась было завязать разговор, но услышала оклик Андрея:
— Алиса, прости, из галереи звонили! Едем.
— Извините, – сказала она девушке.
— Ничего страшного.
Андрей обнял Алису за талию, и они поспешили к выходу,
— Ты хотела что-то в стиле «гранж», мне подсказали несколько мест.
— Да-да…
Алиса глазами попрощалась с несостоявшейся собеседницей, та проводила ее разочарованным взглядом.
После поездки по магазинам они с Андреем расстались, решив, что вечером Андрей сам заберет Алису из клуба. Он хотел проводить ее, но она мягко отказалась:
— Зачем тебе лишние хлопоты, мы со Стеллой в метро встречаемся.
Они действительно встречались в метро: в центре зала на «Пушкинской». При этом Стелла не преминула сообщить, что «Пушка» — своеобразная лесбийская Мекка: в теплую погоду «темные» девушки собираются рядом с памятником Есенину на Тверском бульваре, а в холодную — они толпятся в здешнем подземном переходе. «Разумеется, нам с тобой там делать нечего: низкопробная тусовка!» — Эти Стеллииы слова Алиса проигнорировала и решила, что придет на «Пушкинскую» на час раньше назначенной встречи.
Что тянуло ее в это странное место, Алиса понимала лишь отчасти; ясно было лишь то, что этот интерес как шлейф потянулся следом за странной девушкой по имени Кирш. Может быть, эта Кирш вела Алису в какой-то потайной мир, может быть, сам этот мир был интересен Алисе потому, что скрывал Кирш? Сейчас, когда поезд в метро уже начинал авантюрный маршрут петербурженки, разбираться в этом было не с руки.
Голос монотонно сообщил: «Станция «Пушкинская»… Осторожно, двери закрываются…» Алиса растерянно стояла на платформе, наконец, найдя указатель выхода на Пушкинскую площадь, она почувствовала, как колотится сердце, и попыталась успокоить себя; «Подумаешь, всего-навсего пройти по переходу. По нему ежедневно проходят тысячи людей — и не все лесбиянки, и не обязательно эти девушки заметят, что за ними наблюдают…» Алиса поежилась, крепче вцепившись в поручень эскалатора: она представила, как «тематическое» сборище, желая наказать праздное любопытство, набрасывается на нее, словно волчья стая.
Выйдя из стеклянной двери метро, Алиса сразу увидела двух целующихся женщин; она, оторопев, остановилась у колонны: такой открытой демонстрации нетрадиционных отношений в центре Москвы она не ожидала. Однако тут же одна из целующихся ответила на телефонный звонок мужским голосом и вообще оказалась Димой. Глядя вслед этой паре, Алиса про себя смеялась и удивлялась тому, как легко ее ввели в заблуждение длинные волосы мужчины. И тут она повернула голову на женские выкрики… Так вот же они — по правую руку, вдоль стены с афишами… Стоят кучками по три– по пять; похоже на тусовку тинейджеров-неформалов; почти все щуплого вида, в маленьких шапочках или с беспорядком коротких волос, сдобренных гелем, с пирсингом на бровях и на губах… Алиса спохватилась, что застыла посреди перехода, и устремилась к спасительному светящемуся торговому ряду с левой стороны туннеля. Брелочки, пояса, губная помада… Алиса медленно продвигалась вдоль витрин. Украшения, подарочные кружки… Огромная бритоголовая девица, тяжело переваливаясь, отходит от своей компании и хватает за локоть девушку с двумя короткими косичками, стоящую с кем-то возле лестницы на улицу.
— Что, Жучка, не узнаешь?! — Эти слова раскатились по пространству эхом и заглушили играющую в переходе музыку.
Алиса замерла в ожидании — что же дальше? — и тут же услышала чей-то возглас:
— Оставь ее в покое!
То ли от удара, то ли от толчка девушка с косичками отлетает к стене. К огромной делает шаг худая — из тех, что стояли рядом с косичками:
— Слышь, ты, руки не распускай!
С досадой следя за разгорающимся конфликтом, Алиса вдруг услышала рядом с собой:
— Привет. Первый раз здесь?
