Екатерина Минорская - Женского рода
6
Маленькое интернет-кафе при гостинице работало круглосуточно. Алиса запросила поиск на слово «лесбиянки», и тут же выскочили адреса нескольких сайтов. Переписка, самое интересное. Алиса жадно скользила взглядом по чужим откровениям месячной, недельной и даже часовой давности.
«…Уже четыре года я хожу к ней в гости, пью чай, она думает, что мы друзья, и не догадывается, что я люблю ее…» «Ты похожа на мальчика или на девочку?
— А ты?
— У меня рост метр восемьдесят девять, вес девяносто и волосы ниже плеч. Люблю пристегивать фал-татор и трахать женщин сзади.
— Ты случайно не в ментонке работаешь?
— В ментовке, поваром…»
«Девчонки, имейте совесть! Обменивайтесь такой информацией на рандеву — не пачкайте сайт!»
«Спасибо всем, кто поддерживал меня столько времени! Моя прекрасная леди откликнулась на мои чувства, и мы неразлучны уже вторую неделю! Это настоящее блаженство! Девчонки, не тушуйтесь: теперь я точно знаю, что вокруг гораздо больше женщин, готовых отозваться на наши чувства, чем нам кажется!»
«Ха-ха! Вчера на вечеринке кто-то стал рассказывать про знакомую лесбиянку — они смеялись, они даже не догадываются, кто я!»
«Я живу в Новосибирске, в нашем городе нет мест, где можно познакомиться с девушкой, или я их просто не знаю. Подскажите, если вы в курсе, пожалуйста!»
«Не хочу быть женщиной, не чувствую себя женщиной, сойду с ума, наверное, выхода нет!»
«В магазине, где я работаю, мне правится одна девочка, она мне всегда улыбается, но я не уверена, что она — «тема». Как проверить, чтобы не спугнуться?»
На двадцатой странице переписки Алиса вздохнула: чаще всего писали одни и те же. Невостребованные? Из любопытства? Для поддержки?.. Это материал для научной работы, заключила Алиса-психолог и, отложив анализ до лучших времен, уступила место просто Алисе.
«Это будет что-то!» Алиса взглянула на свое отражение в большом гостиничном зеркале и осторожно показала себе язык: на вечер у нее были необычные, почти рискованные планы…
Накануне Алиса с Андреем действительно отправились в галерею в сопровождении Стеллы. Андрей любил прерафаэлитов, и то, что они ехали в галерею Рафаэля, казалось Алисе естественным: почему бы не завести деловую дружбу с галерейщиком, имеющим сходные пристрастия в искусстве…
— Да что ты, какое сходство! Просто самого хозяина Рафаэлем зовут!
По дороге Стелла без умолку обрисовывала своим спутникам портреты разных «интересных знакомых», отчего получался целый богемный паноптикум, где все были не более чем беглецами от собственных комплексов.
— И какой из него Рафаэль, между нами?! Вот такой шнобель! — Стелла обрисовала перед своим лицом большую дугу, — И неистребимый горский акцент: он Рафшан на самом деле, а никакой не Рафаэль. Идиотизм какой-то: дружок, с которым он сожительствует, — Стелла бегло взглянула на реакцию Алисы, — эдакий крыжопольский самородок, а туда же — Полем себя называет на французский манер. А сам просто Пашка.
Стелла поерзала на месте, испугавшись собственной болтливости: когда не было возможности заглушить страх химическим путем, она начинала убалтывать его с одержимостью шамана. Придав, как показалось Стелле, невинное выражение лицу, она заручилась у Алисы с Андреем обещанием, что выложенная ею «исключительно по дружбе» информация личного плана дальше не распространится, Алиса согласно кивнула, а Андрей, как выяснилось, вообще пропустил Стеллину болтовню мимо ушей.
Галерея Рафаэля располагалась в сталинском доме и являла собой просторную двухэтажную квартиру под отдельной крышей.
Когда вся троица вышла из лифта, Стелла как бы невзначай повернулась к Алисе:
— Кстати, у Рафаэля есть несколько работ Кирш: она его Полю — давняя знакомая,
— Правда? Надо же… — Алиса удивилась собственной реплике; что за дежурное «Правда?» и дурацкое, плебейское «Надо же»?!
На самом же деле Алиса уже давно ждала, когда речь зайдет о странной девушке мальчишеского вида,
Рафаэль действительно был больше похож на хозяина овощной лавки, чем на галерейщика, и уж тем более на настоящего Рафаэля. При этом у него были длинные ухоженные волосы — работа хорошего стилиста — и дорогой костюм, что действительно создавало на поверхностный взгляд иллюзию благородного перевоплощения.
Рафаэль был суетлив, разговаривал с питерским конкурентом, хитро щуря глаза. Алисе он показался неприятным, и она с удовольствием отозвалась на предложение Стеллы побродить по галерее, предоставив мужчин самим себе.
Галерея состояла из нескольких маленьких залов-комнат, нижний этаж соединялся с верхним с помощью лестницы, похожей на причудливо исковерканную шахматную доску, Стелла шла на шаг сзади Алисы, комментируя все, что висело на стенах и с любопытством наблюдая, как Алисин взгляд выискивает что-то в пространстве. Они остановились посреди углового зала напротив кучи разбросанных фотографий, залитых краской. Алиса хотела было обойти этот мусор, но Стелла остановила ее и, наклонившись к едва заметной табличке, произнесла с видом завсегдатая выставки;
— Это инсталляция. Называется «Память».
Алиса бросила недоуменный взгляд на разбросанные на полу фотографии и с нетерпением заглянула в арку следующего зала.
В этот момент на лестнице раздались шаги — это их догоняли Рафаэль и Андрей,
— Ну как? — Рафаэль с гордостью обвел рукой то ли недавно отремонтированный зальчик, то ли выставленные в нем экспонаты.
Стелла присела на подоконник и закурила, а Андрей остановился у «Памяти» и удивленно приподнял бровь.
— Очень мило.
Алиса рассеянно улыбнулась,
— А Алису вот интересуют работы Кирш. Они же у тебя есть? — Произнеся это топом заговорщика, Стелла принялась разглядывать носы своих сапожек.
Алиса сделала вид что пытается отмахнуться от приписываемого ей интереса, но сама смотрела на галерейщика в ожидании ответа.
— Кирш? Странно, что вас заинтересовали ее работы: в общем-то, как художник, как скульптор она мало что из себя представляет, да и работать не умеет. — Рафаэль жестом пригласил Андрея в соседний зал и сам последовал заним, добавив напоследок Алисе: — Где-то валяется, в смысле, лежит пара статуэток… Эта дамочка не имеет представления о деловых отношениях, обязательствах; странная особа, неадекватная… Надеюсь, это не ваша близкая знакомая? Полагаю, не тот профсоюз?
Алиса с презрением посмотрела вслед Рафаэлю, исчезнувшему в позолоченной арке, и оглянулась на Стеллу. Та развела руками.
— Она ему выставку сорвала: сделала несколько достойных работ, но поссорилась с девчонкой, которая ей позировала, и расколотила всю свою мастерскую… . Алиса отвернулась к окну, чтобы скрыть вспыхнувший на щеках румянец.
Еще с четверть часа женщины делали вид, что изучают неясные пейзажи на прозрачных ширмах, и говорили про Кирш.
Раньше для Алисы интересным в человеке всегда оказывалось то, когда обычные человеческие проявления были в нем многократно усилены. Например, «он» не просто любил свою жену, а любил ее без памяти и всю жизнь, или не просто каждый день ходил на работу, а ежедневно стремился совершить профессиональное чудо; все особенно притягательное в человеке было похоже на более громкое, более чистое звучание знакомых мелодий. Кирш же звучала тихо и хрипло, но эту мелодию Алиса прежде не слышала. Почему-то ей вспомнилось путешествие в буддийский храм, одиноко притаившийся далеко на бурятских ветрах… Сейчас ей словно слышалось завывание степи с еле слышным позваниванием колокольчиков, а вокруг — ослепительно чистый снег, на котором Стелла делала первые наброски портрета с неверными еще линиями.
Кирш была интересна Алисе как инопланетянка, хотя и обладающая вполне земной манкостью. Это существо, судя по всему, жило совсем в другой системе координат, — как казалось Алисе, настолько отличной от «обычной человеческой», что при встрече с ней людям наверняка приходится прибегать к общению на пальцах.
— Мне показалось, у нее глаза печальные, знаете… — Алиса осеклась и испуганно посмотрела на Стеллу: еще вчера они договорились быть на «ты», но Алиса непрестанно сбивалась на «вы», будто осознанно удаляя эту манерную собеседницу от себя.
Стелла, казалось, не заметила оплошности, и Алиса продолжила:
— Знаешь, у прерафаэлитов все женские образы больше похожи на бесполых ангелов, и лица у них всегда с большими печальными глазами…
Прерафаэлиты? Это с которых начался декаданс? Я тебя умоляю: Кирш совсем не декадентка! Она циник, да еще с кулаками!
Алиса не стала спорить, решив, что Стелла в силу душевной скудности просто не может понять Кирш. Несколько секунд она топталась у пейзажа с голыми деревьями и рассуждала про себя, будет ли к месту вспомнить сейчас декадента Бальмонта: «Я ненавижу человечество, я от него бегу спеша; мое единое отечество — моя пустынная душа…» Кирш уже представлялась Алисе персонажем с полотна прерафаэлитов, человеком с сознанием, конфликтующим с миром, отравленным горечью и производными морфия…
