Ава Деллайра - Письмо на небеса
Вам снится ваша мама, которая гладит вас по голове и обещает, что все будет хорошо. «Я знаю, что ты сожалеешь», – говорит она. В фильме мама бросила вас совсем маленьким, и больше всего на свете вы хотите ее найти.
Моя мама тоже уехала. Я знаю, каково это – сожалеть о том, о чем нельзя рассказать. Если бы я могла пройти сквозь экран телевизора, я бы вас обняла. И я прекрасно понимаю, что вы имели в виду, говоря: «Эта дорога никогда не закончится». Я знаю такую дорогу. Это последняя дорога, по которой я ехала с Мэй.
Она идет вдоль растущих у реки тополей, железнодорожных путей и моста. Вдоль нашего прошлого, где мы с сестрой и где она встречает Пола. Вдоль всех тех фильмов, что мы с ней так и не посмотрели. Она ведет в место, где ничего этого не существует и где все это существует всегда, где нет такого понятия, как время, и есть лишь чувство, которое останется со мной навсегда и от которого я не смогу сбежать. Чувство вины. Это из-за меня сестра ушла.
Я боюсь, что из-за него и Скай оставит меня. Это же чувство не покидало меня всю ночь, когда Тристан с Кристен перед своей поездкой взяли нас на вечеринку выпускников. Они сказали, что такие грандиозные вечеринки устраивают каждый год, и им нравится на них ходить, чтобы посмотреть, как «правильные» детки срываются с катушек. Устраивали вечеринку в отсутствие родителей, в огромном доме с рождественской елкой, алкогольным гоголем-моголем и толпой незнакомых мне подростков – наверное, из других школ. Кристен надела ожерелье, переливающееся маленькими рождественскими лампочками. Она из тех девушек, которые могут позволить себе такое в сочетании со спутанными волосами и длинной широкой юбкой, и выглядеть при этом сногсшибательно.
Кристен позаимствовала у кого-то айпод и, танцуя с Натали, пела во все горло: «Свобода – просто еще одно слово…». Ханна притащила с собой Кейси и сидела рядом за обеденным столом, выпивая с другими парнями. Натали, танцуя, поглядывала на нее через плечо.
Я стояла в стороне, раздумывая, не позвонить ли Скаю. Он сказал, что устал и у него нет настроения куда-то сегодня идти. Лучше бы я была где угодно с ним, чем здесь. Я ощущала себя нелепым воздушным шариком, ниточку от которого он держит в своей руке. Стоит ему ее отпустить – и я взмою к небесам. Я размышляла о том, как высоко может улететь воздушный шар, не лопнув, и каким будет видеться мир свысока, когда краем глаза заметила Джейни – мою подругу из младшей и средней школы. Она пришла с тем же футболистом, с которым я встретила ее как-то у магазина. Прятаться было поздно. Джейни выпустила руку своего парня и шла ко мне. Ее обычно розоватые щеки раскраснелись. Похоже, она уже опьянела.
– Лорел! – закричала она, обхватив меня руками.
Я глянула по сторонам – не смотрит ли кто на нас, – но Натали с Кристен теперь танцевали под песню This Is What Makes Us Girls, а Ханна слизывала соль с запястья Кейси.
– Привет, – слабо улыбнулась я. – Что ты здесь делаешь?
– Наверное, то же, что и ты, – ответила она резко. Затем добавила: – Старший брат Лэндона дружит с парнем, который здесь живет.
– Лэндон – твой бойфренд? – Я показала на парня, с которым видела ее.
– Да.
– Здорово. Он симпатичный.
– Так странно, что я не видела тебя с… Где ты пропадала? – спросила Джейни.
– Прости. Просто, понимаешь… Я была занята. Новая школа и все такое.
– Ты здесь с теми девчонками? – Она показала в сторону Натали и Ханны, которых видела со мной у магазина.
– Да.
– Они какие-то странные.
– Нет, на самом деле, они… очень хорошие.
Натали с Ханной явно отличались от Джейни, выглядевшей в своем красном мини-платье выходного дня и под цвет ему обручем на волосах как девушка, которая пользуется популярностью в школе. Джейни с минуту смотрела на моих подруг. Закончив танец, Натали пошла к сидящим за столом Ханне с Кейси и вырвала у Ханны из руки рюмку. «Эй!» – шепотом возмутилась та. Натали выпила содержимое рюмки, поставила ее на стол и снова ушла танцевать. Танцевать так, словно стоит ей остановиться – и она рухнет без сил.
Джейни наклонилась ко мне и тихо спросила:
– Они что, влюблены друг в друга?
– Кто? – Я решила, что она говорит о Ханне с Кейси. – А, нет. Он просто…думаю, с ним ей спокойно.
– Я не о нем. О девушках.
Меня поразило, что Джейни заметила это. И впечатлило. Ханна с Натали неплохо скрывали свои чувства. Наверное, Джейни распознала боль в глазах Натали, когда та опрокинула в себя рюмку Ханны. Я кивнула и прижала палец к губам, показывая, чтобы Джейни об этом никому ни слова. Джейни кивнула в знак того, что поняла.
– Ты меня с ними познакомишь?
– Да. Только… не говори ничего о моей сестре, ладно?
Джейни перевела взгляд на меня, и на ее лице отразилось беспокойство. Прежде чем она успела что-либо сказать, я подвела ее к столу, за которым выпивала Ханна.
– Хей, Ханна, – позвала ее я. – Это моя подруга Джейни. Мы дружили с ней в…
– Всегда, – прервала меня Джейни. – Только она больше со мной не общается.
Ханна кивнула, рассматривая ее.
– Ты красивая, – сказала она. – Как принцесса из какого-нибудь диснеевского мультика.
Скорее всего, это был комплимент, но прозвучал он не очень. Джейни не стала заострять на этом внимание.
– Спасибо, – поблагодарила она. – Мне тоже нравится твое платье.
Она посмотрела на сидевшего рядом с Ханной Кейси, перевела взгляд на танцующую Натали и сделала что-то совершенно потрясающее. Она схватила Ханну за руку, воскликнула: «Хочешь потанцевать?», и утащила ее от Кейси.
Я наблюдала за ними – Ханной, танцующей теперь вместе с Натали и Кристен, и Джейни, которая замыкала их круг и двигалась не столь раскованно. Я уже позабыла о том, какая замечательная Джейни. Мое сердце болезненно сжалось. Сейчас, глядя на то, как она покачивает своей светловолосой головой, я вспомнила, как здорово мы дружили, когда у меня не было от нее никаких секретов.
Почувствовав, что мне не хватает воздуха, я вышла на балкон и стояла там, разглядывая переплетенные ветви дерева, тянущиеся к чистому зимнему небу. Присоединившийся ко мне Тристан прикурил от своей гигантской кухонной зажигалки.
– Что ты здесь делаешь в одиночестве, Лорел? Постой, дай отгадаю. «Размышляешь», – поддразнил он меня.
– Помолчи уж, – улыбнулась я.
В компании Тристана моя грусть, похожая ну ту, что ощущаешь, провожая взглядом улетающий воздушный шарик, сменилась на другую – пусть мне сейчас печально, но я не одинока.
– Как ты, Лютик? – спросил он.
– Нормально, – пожала я плечами. – Вроде бы. – С ним почему-то было очень легко говорить, поэтому я задала ему мучивший меня вопрос: – Когда ты начал понимать, что влюбляешься в Кристен, тебе не было страшно? Просто у меня что-то подобное со Скаем и, кажется, я все испортила.
Посмотрев на меня, Тристан произнес то, что я никогда не забуду:
– Позволь мне кое-что сказать тебе, Лютик. В нашей жизни есть две самые важные вещи – опасность и спасение.
Я на секунду задумалась о Мэй, после чего спросила:
– А как ты думаешь, мы можем сознательно подвергать себя опасности, чтобы нас спасли?
– Иногда – да. Но порой волк спускается с горы, когда ты этого совсем не ждешь и мирно дремлешь у ее подножья.
– Но если это самые важные вещи в жизни, то как же насчет любви?
– А, по-твоему, почему любовь – такая сложная штука? Потому что в ней перемешано и то, и другое. Любя, мы одновременно и подвергаем себя опасности, и спасаем.
Стоило ему произнести эти слова, как мне все стало ясно.
– Спасибо, – поблагодарила я его.
Он затоптал окурок, потрепал меня по волосам и ушел с балкона.
Я достала мобильный и набрала номер Ская. Он ответил на звонок мягким, полусонным голосом.
– Скай, – сказала я.
– Да? Где ты?
– На вечеринке. Ты можешь приехать и отвезти меня домой? Я очень сильно хочу тебя увидеть.
Он согласился, я попрощалась с друзьями, послала Джейни, сидевшей на коленях Лэндона, воздушный поцелуй и вышла на улицу. Когда Скай подъехал, я залезла в пикап и протянула озябшие руки к печке. Скай взял их в свои ладони и потер, согревая. Наклонившись, я поцеловала его в обтянутое толстовкой плечо.
– Ты думаешь, я слишком замороченная? – спросила я его уже у своего дома.
– Для чего?
– Для тебя.
– Нет.
Он сказал это так легко и просто, что меня затопило облегчение. Все, чего мне хотелось – потерять себя в нем. Я забралась к нему на колени и забылась в его руках. У нас не было секса, но мы зашли дальше обычного. Рождественские лампочки стали гаснуть, и дома один за другим погружались во тьму и тишину. Окна в машине запотели, и ледяной узор на стекле напоминал перья диковинной птицы. Скай согревал меня своим телом, и я пообещала себе, что в этот раз буду храброй.
