Давид Беньковский - Любовь красное и белое
— Знаешь… — небрежно махнул рукой я, — джентльмены предпочитают молчать о таких деталях.
— Не говорят о деньгах, ты это имеешь в виду? — Она вздохнула и открыла бардачок, чтобы проверить, насколько он вместительный.
— Особенно с женщинами, — важно заметил я.
— Особенно с женщинами, говоришь?.. — повторила она, словно что-то уточняла. — Видишь ли, Павел, ты все время говоришь мне о нашем прекрасном финансовом положении, заявляешь, будто мы все можем себе позволить и вообще, но какова действительно ситуация, Павел? Что это значит? Есть ли у нас счета, в каких они банках, сколько на них денег? Если ты говоришь, что это все наше… — В тоне ее чувствовалось неудовольствие.
— Что? — только и смог выдавить я.
«Как она осмелилась, — подумал я, — задавать такие вопросы?» Ее же никогда это не интересовало, это было для нее слишком сложно. Она всегда говорила, что здорово, когда рядом с женщиной мужчина, который сам занимается финансовыми вопросами. Ведь я потому и являюсь Главой Семьи. А она за моей спиной чувствует себя в безопасности и доверяет мне принимать решения. А если разобраться, то она бы всего этого не потянула, не смогла бы разобраться со всеми этими счетами и расчетами. Так я размышлял, а что ей сказать, не знал.
— Что? — еще раз повторил я и попытался взять себя в руки.
Речь же шла о моих деньгах, о деньгах, которые я зарабатывал. И только я должен знать, сколько их, чтобы мне потом никто допросы не устраивал, куда я их потратил, ведь это мои деньги, и я решаю, на что их тратить! Еле сдержался, чтобы все это Майке не выпалить, потому что кругом все о партнерстве говорили, о равных правах, а я этот вопрос никогда старался не затрагивать, делал вид, будто признаю — деньги общие, мы как-никак в браке состоим. Но Глава Семьи я, и я зарабатывал деньги, именно я! Поэтому доступ к нашим счетам, вернее, к моим счетам, к моим деньгам только у меня. И что бы было, если бы у нее появился доступ к деньгам? Нет, это невозможно! Доступ у женщины, которая с Малышом сидит и переводами занимается.
Но даже если бы она и справилась, даже если бы разобралась! Разве можно ей свободный доступ предоставить к счетам? Мы же тогда без денег остались бы. А она все на тряпки стала бы тратить и покупать вещи для дома! Потому что у них так мозг устроен — как увидят что-нибудь для дома, сразу покупают, покупают, как наркоманки. Им нужно украшать свое гнездышко. Женщины легко расстаются с деньгами, поскольку они им и достаются легко! Майка не зарабатывала и не знала цены деньгам. Не знала, как тяжело давался мне каждый злотый.
— Павел, успокойся, — сказала она и откинулась на сиденье. — Я не собираюсь заглядывать в твой бумажник. Не собираюсь тебя контролировать. И не заберу у тебя твоих денег, Павел. Просто ты удивил меня покупкой этого автомобиля. Признайся, Павел, он ведь целое состояние стоит?
А сама все салон осматривала. Ой понравился ей автомобиль, ой как понравился! Да разве он может не понравиться? Все женщины обращают внимание на машины, на которых ездят мужчины, все без исключения. И Маечка знает, что будет ездить в такой машине со своим Павлом, и все будут ей завидовать из-за того, что у нее такой муж! Я уже видел зависть в чужих глазах, вызванную размерами, удобством и маркой моего нового автомобиля.
— Нравится тебе автомобиль, да? — спросил я, чтобы хоть немного ее расшевелить и услышать от нее признание.
— Конечно, он производит впечатление, — ответила она, глядя вперед, хотя там была только стена.
На мгновение мы замолчали, а потом я вернулся к прежней теме:
— Я думал, Маечка, что для тебя заниматься такими проблемами, как наши финансы, слишком сложно и ответственно. — Я с трудом подбирал слова, поскольку сам факт обсуждения этого вопроса был мне неприятен. — Да и вообще, зачем тебе это?
— Ты знаешь, до последнего времени я занималась Викторком и переводами, а ты зарабатывал деньги и нас содержал. Поэтому меня это не интересовало, да я в этом и не разбираюсь. Но я просила тебя помочь мне открыть свое дело, вложить средства в наш книжный клуб, а ты так все представил, будто у нас нет денег, будто каждый грош нужно неизвестно откуда доставать и прикладывать для этого бог знает какие усилия.
Вот, значит, о чем шла речь! Мне все стало ясно! Я должен был вкладывать свои деньги в сомнительное дело, вернее, если говорить откровенно, их выбросить. Какой доход мог принести подобный клуб? Это была бы чистой воды благотворительность, ради того, чтобы у Маечки появилось какое-то занятие.
— Мне казалось, Маечка, что я инвестировал или, если тебе так больше нравится, одолжил вам столько денег, сколько вам требовалось.
— Да, Павел, но при этом ты так все представлял, как будто нашей семье голодная смерть угрожала. А теперь этот автомобиль купил! Я понимаю, есть разные траты…
Она считала, что я не должен был менять автомобиль и мне следовало отказаться от комфорта ради каких-то книжек? А для чего я вкалывал, как вол? Чтобы хоть какое-то удовольствие получать от жизни! «Ладно, Павел, — сказал я себе, — возьми себя в руки, ты не можешь произнести этого вслух. Ты окончил университет, стал Юристом, да и вообще. Конечно, книжки и культура имеют важное значение, но в них нельзя вкладывать больших денег!» Я, разумеется, люблю книжки читать, а как же! В кабинете у меня их много, и за культурными событиями я слежу, потому что я человек, достигший определенного уровня. Но вкладывать деньги в культуру — это совсем другое дело.
— Знаешь, Маечка, это очень сложный вопрос, — сказал я как можно более спокойно, решив не посвящать ее в свои размышления. — Мы держим деньги в разных активах. Иногда не так просто снять средства со счета, у меня могли возникнуть сложности с переводом денег, — сказал я и поудобнее уселся в водительском кресле.
Мы снова замолчали. Она от злости поджала губы. А я приготовился услышать новые претензии.
— Видишь ли, Павел, мне кажется, ты меня дурочкой считаешь, — медленно произнесла она. — Речь идет не только о деньгах, меня это действительно мало интересовало, но мне кажется, ты считаешь меня полной идиоткой. — И она испытующе на меня посмотрела.
У меня, наверное, рот приоткрылся от неожиданности. Что она имела в виду? Да что с ней такое? Я воспринимал ее так же, как и раньше. Заботился о ней, оберегал от забот, от всего, с чем ей не по силам справиться. Я считал ее идиоткой? Да я относился к ней так, как только можно относиться к женщине, обеспечивал всем необходимым и позволял делать все, что она хотела. Я пекся о своей Маечке, как пристало заботиться Главе Семьи о своей жене. Я беспомощно положил руки на колени. Что я мог ей сказать? Ничего не понимал. Я никогда не считал свою Маечку идиоткой. Это же надо такое выдумать! Она моя жена, мать моего Малыша и просто женщина.
— Ты так решила, потому что я ничего не говорил тебе о деньгах? — уточнил я, поскольку не знал, что еще могло вызвать ее недовольство. — Маечка, но ты же никогда меня не спрашивала, а я не хотел усложнять тебе жизнь.
— Павел, отношение к деньгам имеет символическое значение для нашего брака, — заявила он спокойным, но решительным тоном.
«Имеет символическое значение для нашего брака», — повторил я мысленно. Да, настоящий филолог моя Майка, вечно что-нибудь такое скажет. У всех женщин так мозг устроен, они все имеют филологические наклонности, а еще у них это умение совершенствуется от постоянной болтовни. Хотя Майка мало болтает, все больше за компьютером сидит, значит, она этому от него научилась. «Отношение к деньгам имеет символическое значение для нашего брака». Пусть так и впредь будет, подумал я.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался я, не в силах до конца понять, какой смысл она вложила в эту фразу.
— Как бы тебе это объяснить, Павел… — Майка тяжело вздохнула. — Речь о том, считаемся ли мы друг с другом, являемся ли мы партнерами?
— Неужели ты решила, что я с тобой не считаюсь и не воспринимаю тебя как партнера? — озвучил я свои размышления, но задумался, как понимать это «партнерство». — Маечка, разве я могу не считаться со своей женой, матерью моего сына?
— Не называй меня Маечкой!
— Ничего не понимаю! — вырвалось у меня.
— Я знаю, что ты ничего не понимаешь. И ничего не видишь. Ты и меня не видишь, Павел. — И с этими словами она вышла из автомобиля.
И вот сейчас я стою и смотрю на свой любимый автомобиль, на содранную краску на дверцах и вырванное зеркало. Ужасно все это выглядит! Ужасно.
Открываю дверь. Сажусь в кресло и закрываюсь в салоне. Крепко держусь за руль.
— Бум, бум, бум. — Делаю вид, как будто еду, подражаю звуку двигателя. Так и еду. — Бум, бум, бум. — Нажимаю на педаль газа и еду. Так приятно держать в руках руль. Еду и еду.
Пора домой, думаю я. Немного порулил, проведал свой побитый автомобильчик. Теперь я точно знаю, что он меня ждет и что надо будет им заняться, отремонтировать. Захлопываю дверцу. Напоследок поглаживаю его по крыше и иду к лифту.
