Джон Рэй - Спаситель мира
— Вы говорите, как ревнивый муж!
— Идите в задницу, детектив!
Ни один мускул не дрогнул на лице Латифа. Он лишь покачал головой, точно не верил собственным ушам.
— Из всех потерпевших, когда-либо садившихся в мой «ниссан», у вас самый поганый язык! В Дании принято так разговаривать?
— Не в Дании, а в Австрии!
— Мисс Хеллер, настоятельно советую подчистить свою легенду!
Прежде чем Виолет нашлась с ответом, Латиф метнулся в кабинет, словно терьер в лисью нору, и, подмигнув, захлопнул за собой дверь. «Мотай на ус, Ида, — сказала себе она. — Ловко он тебя отшил!» Виолет беззвучно приблизилась к двери и прильнула к ней ухом. Недавней вспышки она ничуть не стыдилась, напротив, в тот конкретный момент ощущала лишь облегчение. Виолет легонько коснулась ручки, желая проверить, заперта ли дверь, но повернуть не попробовала. «Мне и здесь хорошо!» — пробормотала она и закивала, как кивают определенные категории людей: одинокие, престарелые и душевнобольные. Швейцар вновь занял свое рабочее место и, аккуратно расчесывая безупречно лежащие волосы, смотрел куда угодно, только не на Виолет. Ротко сочувственно мерцал в кривоватой плексигласовой раме. «Копек будет говорить, — безостановочно кивая, думала Виолет. — Будет говорить хотя бы для того, чтобы показать, как сильно я заблуждаюсь».
В тишине фойе мысли Виолет вернулись к Уиллу. Фаэтон не изменился: все вокруг казалось погруженным в себя, выжидающим, застывшим в желтоватом воздухе. Однако без Уилла он стал нелепым, пустым, как форма без содержания, как кинозал с включенными проекторами, но без зрителей. Чувство облечения стремительно таяло. Виолет попыталась направить мысли в другое русло, но они не слушались. На миг она взглянула на себя со стороны и ужаснулась, как уныло, блекло и безрадостно живет человек, зацикленный на чем-то одном. Тем не менее ощущение собственной никчемности скоро исчезло. «Теперь ты живешь не только для него, — подумала Виолет. — А уж он точно живет не только для тебя!»
Память неожиданно воскресила строчку из записки сына, и в тишине фойе Виолет послышался размеренный, неторопливый голос Уилла: «В любом другом деле ты могла бы помочь, а в таком — нет».
Внезапно она поняла, куда он поедет.
Виолет еще не оправилась от невероятного открытия, когда дверь в кабинет Копека распахнулась, точно уступив перед силой ее мысли, и в фойе вышел Латиф: очевидно, беседа закончилась.
— Уилл поедет к ней! — с места в карьер заявила Виолет. — К Эмили!
Латиф спокойно зашагал к дверям.
— Честно говоря, мисс Хеллер, я не хотел бы беспокоить девушку.
— Какого черта? Если Уилл собирается…
— Таковы правила! — объявил Латиф с ледяным самодовольством, которое тотчас отрезвило Виолет. — Без веских причин мы стараемся никого не тревожить.
— Детектив, пожалуйста, послушайте! — Виолет схватила его за рукав. — Я нисколько не сомневаюсь…
— Мы найдем девушку, мисс Хеллер, — с подчеркнутой невозмутимостью проговорил Латиф. — В ее отношении вы и ваш друг Улисс поразительно единодушны.
Они подошли к выходу, Латиф распахнул дверь и придержал, пропуская Виолет.
— Что еще рассказал вам Копек? — с показной небрежностью осведомилась она. — Уверена, вы узнали обо мне много интересного.
— Мисс Хеллер, о вас я доктора не расспрашивал. А следовало?
— Копек думает, что я плохо влияю на сына, что меня нужно от него изолировать.
Латиф пожал плечами, точно считал это само собой разумеющимся, но вслух ничего не сказал, а требовать подробностей у Виолет не хватило духа или, возможно, безрассудства.
— Что дальше? — спросила она исключительно ради того, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
— В какой школе учится Эмили?
— В академии Кроули. — Виолет на секунду задумалась. — Только она уже в выпускном классе.
— В выпускном — не в выпускном, какая разница? Если ваш сын там появится…
— Детектив, разница есть. В выпускном классе разрешается обедать за пределами школы.
Он вышли из Фаэтона и, жадно вдыхая свежий воздух, брели по тротуару.
— Так вы со мной согласны? — поравнявшись с Латифом, спросила Виолет. — Понимаете, зачем Уилл отправится в Кроули?
— Ничего я не понимаю! — Латиф похлопал по карманам, разыскивая ключи. — Но раз Копек считает…
— Старина Копек! — воскликнула Виолет. Немного успокоенная своим открытием, она могла позволить себе великодушие. — Я не сомневалась, что вы развяжете ему язык!
— Развяжу язык? — изумленно вскинув брови, переспросил Латиф.
— Женская интуиция, детектив! А мужчины вполне предсказуемы.
— Садитесь в машину, мисс Хеллер!
В полной тишине они пересекли Четырнадцатую улицу и подъехали к академии Кроули. Далее события развивались очень быстро, но всю дорогу от Фаэтона Виолет сидела с опущенными плечами, прикрыв глаза, считала перекрестки и собиралась с духом перед встречей с Уиллом. Представить его посреди абстрактной улицы не получалось, а чем именно сейчас занят сын, Виолет не знала. «С ним же Эмили!» — напомнила себе Виолет, и представлять стало проще. Поразительно, но даже волнение улеглось. Эмили отличалась благоразумием и умела о себе позаботиться, а Уилл всегда ей подчинялся. Конечно, девушка недооценивала опасность его болезни, но происшествие в метро и суд наверняка ее отрезвили. Глупая романтика закончилась — теперь, если Уилл ее разыщет, Эмили вызовет полицию или как минимум сообщит администрации Кроули. Она все сделает хорошо, если не запаникует. Уилл не под действием лекарств, и это Эмили только на пользу: она ведь знает, как он себя ведет и на что способен. Почему они с Латифом сразу к ней не поехали? «Эмили не оставит Уилла, — твердила себе Виолет. — Она возьмет его за руку, выслушает, успокоит».
Время от времени Латиф бросал на Виолет свои непонятные взгляды, точно изучал ее, желая подтвердить имеющуюся теорию, только погруженная в собственные мысли Виолет внимания не обращала. Какая-то часть ее существа оставалась в темном застывшем фойе Фаэтона, другая — на улице с Уиллом. Здорово знать, что случится дальше, знать, что хаос не абсолютен, а ведь именно так кажется, когда в полых, изначально пустых объектах обнаруживается содержимое. Вера в порядок утешает и обнадеживает, особенно если отбросить разумные сомнения. Интересно, Уилл тоже черпает в ней утешение и надежду?
— Копек и впрямь о вас рассказывал, — нарушил молчание Латиф.
«Нашел, когда вспоминать Копека!» — с досадой подумала Виолет, но растянула губы в улыбке.
— Что же сообщил вам добрый доктор? Я ужасная собственница, а на эмоции скупа? Мои чувства к сыну чересчур противоречивы? Я не запрещала Уиллу мастурбировать?
— Ничего подобного.
Латиф, не отрываясь, смотрел на дорогу, и Виолет тотчас предположила наихудшее.
— Это правда, детектив, косячок-другой я себе позволяю, — бодро проговорила она. — Но когда была беременна Уиллом, ни к какой дряни на милю не приближалась!
Сдавленный смех Латифа насторожил ее еще сильнее.
— Мисс Хеллер, почему вы перестали водить сына к доктору Копеку? — Голос Латифа звучал удивительно спокойно, точно он и не смеялся.
— Уже объясняла. Он жирный, слащавый, высокомерный…
— Виолет!
Услышав это имя, она осеклась, но смутило и обескуражило даже не оно, а взгляд Латифа, в котором светилось едва ли не отцовское участие. Виолет не подозревала, что детектив способен на подобное.
— Я перестала водить Уилла на приемы, потому что улучшение не наступало. Копек сам это признал. — Виолет изучала свои свободные, мужского покроя джинсы, разглядывая каждый шов и каждую складку. — Разумеется, я и подумать не могла, что ему станет хуже.
— В каком смысле хуже?
— Что он начнет буйствовать, — ответила Виолет, но в тот момент мимо с ревом пронесся мотоцикл.
— Не понял…
— Что Уилл начнет буйствовать.
— Ах, вот как!
— До случая с Эмили Уилл ни на кого не нападал. Ни разу. Окружающий мир день ото дня пугал его все сильнее, но я и без психиатра способна понять, к чему это может привести. За четырнадцать лет Уилл не ввязался ни в одну драку. Он не выходил из себя, не ругался, не пинался, не царапался, даже когда… — Мимо пролетел второй мотоцикл, ревевший еще громче первого, и Виолет обрадовалась передышке.
— Простите, мисс Хеллер, но не могли бы вы повторить?
— Даже когда имел на это основание.
Два мотоцикла обогнали «ниссан» и поехали совсем рядом — байкеры привычным движением наклонились друг к другу. Далеко не сразу стало ясно: это не байкеры, а байкерши. Телами они напоминали мужчин среднего возраста: сутулые, с обвисшими животами — у байкеров такие, увы, не редкость. «Как перезрелые авокадо!» — решила Виолет. Когда Латиф задал следующий вопрос, она немного успокоилась.