Джон Рэй - Спаситель мира
— Твое извинение принято, — чопорно поджав губы, объявила она. — Чем займемся дальше?
ГЛАВА 8
Кабинет Улисса С. Копека застенчиво прятался во внутреннем дворе Фаэтона, этакого неоклассического монстра на Западной Семьдесят второй улице, рассекавшего квартал с бесцеремонностью авианосца. «Самый большой жилой дом на Манхэттене», — сказал доктор после первого визита Уилла, сказал скромно, излюбленным полуизвиняющимся тоном. Виолет тогда кивнула и с улыбкой проговорила: «Правда? Как интересно!» К тому времени ее типичное для всех отчаявшихся матерей желание довериться профессионалу — да кому угодно! — стало непреодолимым. Копек мог нести любую ахинею, а Виолет приняла бы ее за святую правду. Именно этим Копек и занимался.
Для Виолет вернуться в Фаэтон было все равно что ждать начала спектакля в опустевшем театре — противоестественно, даже кощунственно, — но в то же время она сгорала от нетерпения. Целых два года здание являлось для нее декорацией, фоном, на котором разыгрывалась величайшая трагедия ее жизни. Порой оно снилось ей в кошмарах. Но сегодня, когда фактически незнакомый мужчина распахнул высокую полированную дверь, Виолет вошла спокойно. Она вошла в фойе Фаэтона, точно ей назначили встречу, точно Фаэтон построили специально ради ее посещения.
Виолет взглянула на свое отражение в старомодных зеркалах фойе: уступчивая и покладистая, она ничем не отличалась от потенциальных пациентов доктора Копека. Латиф шел на полкорпуса впереди. Сухой, надменный, как и подобает чиновнику, явившемуся по конфиденциальному делу, он проигнорировал унылое, пропитанное подозрениями «Добрый день!» швейцара. Латиф держался не так уверенно, как в Управлении, и Виолет казалось, его что-то раздражает. Тем не менее профессионализм ему ни разу не изменил. Сегодня он был родителем, а Виолет — больным ребенком. Вспомнилось бледное перекошенное лицо Уилла перед первым приемом, его смятение, у конторки швейцара переросшее в панику. Тогда Виолет закрыла ему глаза ладонью, и, как слепого, провела мимо.
В Фаэтоне имелось четыре одинаковых фойе, каждое из которых украшали экспрессионистские постеры, копии известных абстракций из постоянной экспозиции «Метрополитена». В фойе Копека висела абстракция Марка Ротко, прекрасно выражавшая суть доктора: он был таким же мягким и непонятным, спокойным и ненавязчивым. Звонок в кабинет не работал ни три года назад, ни сейчас. Латиф нажал на кнопку, нетерпеливо переступил с ноги на ногу и позвонил снова. Прошла минута. «Господи, почему я не говорю, что звонок сломан?» — недоумевала Виолет. Хотелось ускорить поиски, хотелось побыстрее разобраться с Копеком, но сил хватало лишь на то, чтобы ждать.
Латиф взглянул на нее уже во второй раз, поджал губы и с непреклонной настойчивостью военного постучал. Когда дверь распахнулась, Виолет невольно вытянулась по стойке «смирно».
— Доктор Копек? — спросил Латиф.
— Да. — Голос Копека ничуть не изменился: в нем по-прежнему слышались какая-то застенчивость интеллектуала и наигранное спокойствие. — Детектив Латиф, верно? — Доктор наклонил по-младенчески лысую голову и взглянул на Виолет. — Здравствуйте, Ида!
— Здравствуйте, доктор! — Виолет машинально потупилась и, оценивая расстояние от двери кабинета до дверей фойе, представила, как сбегает от Копека, совсем как Уилл три года назад. Копек улыбнулся, точно вспомнив известную лишь им двоим шутку.
— Простите за неудобство! Звонок срабатывает лишь один раз из шестидесяти. Проходите, пожалуйста, проходите!
Латиф кивнул и отступил в сторону, пропуская Виолет. «Сам не хочет заходить», — догадалась она. Копек уже отвернулся и, шаркая, побрел мимо вытертых диванов и столиков, заваленных глянцевыми журналами, к старомодному столу. Виолет не сомневалась, что он бормочет себе под нос, изображая добродушного самодура-дядюшку. «Что бы ни стряслось, беспокоиться не стоит», — как и раньше, показывал доктор всем своим видом.
— Спасибо, что сразу согласились нас принять, — откашлявшись, поблагодарил Латиф. — Постараемся не отнимать у вас много времени.
— Никаких проблем, детектив. Честно говоря, я не ожидал увидеть вас живьем.
— В основном мы выезжаем по вызовам. Стараемся рационально использовать служебное время. Порой большего не получается.
— Да, да, конечно… — Копек прислонился к краешку стола. — Пожалуйста, присаживайтесь. Могу я узнать ваше имя?
— Али, — тихо и явно смущаясь, ответил детектив.
— Рад встрече, Али. Пожалуйста, зовите меня Улиссом!
Латиф опустился в жесткое виниловое кресло, словно унесенное из старого аэропорта, внимательно посмотрел по сторонам, потом на Виолет, точно решая, кому из них лучше говорить. «В чужих кабинетах он тушуется», — отметила Виолет и с трудом удержалась, чтобы не потрепать Латифа по плечу.
— Доктор, как я объяснял по телефону, сын мисс Хеллер находится на территории метрополитена…
— Да, Али, вы изложили мне факты, и я все запомнил. Пожалуйста, зовите меня Улиссом.
— Конечно-конечно… — Латиф смутился еще сильнее. — Как я говорил по телефону, Улисс, в последний раз мальчика видели с сорокалетней бездомной по имени Рафа Рамирес. Миссис Рамирес уже допросили, но ничего существенного выяснить не удалось, за исключением того, что в настоящий момент мальчик к насилию не склонен. — Латиф откашлялся. — Скорее наоборот…
— Вы это точно установили? — Копек мигом перестал улыбаться. — Уверены, что он не склонен к насилию?
— Я этого не сказал, — тотчас оговорился Латиф. — Напротив, не удивлюсь, если…
— Так чем мне вам помочь, Али?
— Чем угодно, — пожал плечами Латиф. — Пригодится любая информация.
— Записку объяснить сумеете? — выпалила Виолет и тут же об этом пожалела. — У нас с собой ксерокопия. Я понимаю ее примерно до…
— Нет, Ида, — покачал головой Копек. — Я не лечил и даже не видел Уилла почти два года. — Он буравил Виолет грустными красноватыми глазками, пока не дождался ее кивка. — То, что я о нем знал, или думал, что знаю, может не соответствовать действительности… — Доктор снова сделал паузу. — Для сведения детектива Латифа подчеркну, что вы, Ида, не доверяли избранному мной курсу лечения, более того, именно вы его прервали… — Копек повернулся к Латифу. — Это случилось незадолго до ареста Уилла.
Виолет по-прежнему стояла неподалеку от двери и, затаив дыхание, ждала, что Копек скажет дальше. Она знала: «добрый» доктор обязательно выложит все до конца, и не решалась встретиться с ним взглядом. Хорошо хоть он ее не попросил звать его Улиссом! Тем не менее ей не терпелось услышать продолжение.
— Ладно, Али! — вздохнул Копек. — Желаете знать, станет ли мальчик буйствовать?
Виолет почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Дело совсем не в этом! Мы уверены, что буйствовать Уилл не станет, и просто хотели…
Копек не сводил глаз с Латифа.
— Прошу вас, Ида, позвольте Али ответить!
— Доктор Копек… Улисс… — Виолет перевела дух. — Пожалуйста, хотя бы взгляните на записку…
— Мисс Хеллер… — мягко проговорил Латиф, дождался, пока она присядет, и лишь потом обратился к доктору: — Прежде всего, Улисс, я должен уяснить, считать ли версию миссис Рамирес правдоподобной. По-вашему, она говорит правду?
— Я не могу об этом судить, потому что никогда не встречался с миссис Рамирес.
— Доктор, я же не аффидевит у вас принимаю, а прошу высказать свое мнение.
Копек скользнул взглядом по Виолет и пожал плечами.
— Шизофреники редко лгут, особенно в состоянии психоза, но это, естественно, не означает, что все их слова нужно принимать за чистую монету. Тем не менее конкретно в этом случае — если миссис Рамирес правильно поставили диагноз — я не вижу причин ей не верить. — Доктор повернулся к Латифу. — Надеюсь, вы понимаете, что я говорю неофициально, опираясь на немногочисленные факты, которые вы мне сообщили?
— Другими словами, мальчик действительно пытался заняться сексом с той женщиной?
— Али, шизофрения не мешает Уиллу быть шестнадцатилетним подростком!
— Но ради чего он…
— Разумеется, чтобы лишиться девственности. Этого хотят все подростки.
Латиф впился взглядом в Копека.
— А могло это быть обычным нападением, которое миссис Рамирес… — Детектив запнулся. — Которое миссис Рамирес неверно расценила как сексуальное?
— Отдельные поступки даже лица с психическими расстройствами неверно не расценят, — ответил доктор и резко помрачнел. — В общем, я склоняюсь к первоначальному выводу.
— То есть?
— Вы хотите выяснить, склонен ли Уилл к насилию и станет ли буйствовать.
На секунду воцарилась тишина. Латиф повернул голову в сторону Виолет, но не посмотрел на нее.
