Аласдер Грей - ЛАНАРК: Жизнь в четырех книгах
— Ненавижу. И собираюсь отчалить, как только найду спутника.
Она подняла взгляд:
— Я пойду с вами. Я тоже хочу отчалить.
Ланарк смутился.
— Спасибо, конечно, но… но… у меня есть пациентка, не очень обнадеживающий случай, но я не могу ее оставить, пока не вылечу или не буду знать, что потерпел неудачу.
Девушка произнесла недовольно:
— А известно ли вам, что здесь никого не вылечивают, только поддерживают тела в свежем состоянии, пока не понадобится топливо, одежда или еда.
— Еда? — встрепенулся Ланарк и уронил ложку на тарелку.
— Конечно! А чем, по-вашему, вы питались? Вы никогда не заглядывали в клоаку? Вам кто-нибудь показывал стоки под палатами губок?
Ланарк потер глаза стиснутыми кулаками. Ему хотелось, чтобы его стошнило, но розовая субстанция хорошо его подкрепила: он чувствовал в себе необычайные силы.
— Ни к чему здесь больше не прикоснусь! — горячо сказал он сам себе.
— Так как насчет того, чтобы уйти отсюда вместе?
Пустыми глазами он смотрел сквозь нее. Девушка вздохнула:
— Я вас пугаю, я пугаю большинство мужчин. Но я умею быть и очень нежной — недолго. Смотрите.
Отсутствующим взглядом Ланарк обвел комнату в поисках выхода. Потом, когда больше смотреть было некуда, вернулся к ее лицу и обнаружил на нем такое выражение, что вытянул шею, стараясь получше его разглядеть. По лицу девушки блуждала пренебрежительная усмешка, но в дерзких глазах читалась досада, а еще глубже — безбрежная покорность и готовность сделаться на время всем, чего он только пожелает. Заглянув в эти глаза, он словно бы совершил стремительный полет над переменчивыми мирами, полными секса, и после полета ему сделалось ясно, что улыбка ее была робкой, а за резкостью скрывалась мольба. Осознав свою головокружительную власть, Ланарк задрожал всем телом. Взволнованно-вопросительным тоном она повторила:
— Я могу быть и очень нежной.
— Куда мы пойдем? — шепнул он, кивая.
— В мою комнату.
Они встали вместе и направились к выходу; Ланарк шагал неуклюже, поскольку его пенис упирался в брюки. Когда они шли мимо столика Озенфанта, профессор вскричал в комической тревоге:
— О, доктор Ланарк, только не уводите у нас нашего катализатора!
В лифте девушка распорядилась:
— Квартиры специалистов.
Лифт завибрировал.
Они обнялись, и Ланарк, ощутив ее крепкое женское тело, пробормотал:
— Давай остановим лифт между этажами.
— Это глупо.
— Огляди меня с презрительной улыбкой, как ты умеешь. Она так и сделала и в ответ получила пламенный поцелуй.
Она отвернулась со словами:
— Открой глаза, ты должен смотреть на меня, пока мы целуемся.
— Почему?
— Я сделаю все, что ты захочешь, но ты должен на меня смотреть.
Дверь скользнула в сторону, и девушка за руку вывела Ланарка в один из залов. Как все залы, он представлял собой гигантское круглое пространство, однако казался пустым и безмолвным, пока Ланарк не опознал тишину, какая наступает, когда вслушиваются. Несколько мужчин и женщин в комбинезонах стояли у стен, обратив глаза кверху. Ланарк тоже поднял взгляд и увидел перспективу из бегущих вниз золотых и оранжевых колец; в центре же качался, вырастая, черный треугольник. Можно было предположить, что это основание какой-то машины, которую спускали с верхнего этажа. По площади оно было, вероятно, сравнимо с самой шахтой, поскольку его металлический угол то и дело терся о стены, о чем свидетельствовал скрип. От пола его отделяло, наверное, больше мили: выглядело оно совсем маленьким. Ланарк стиснул руку девушки.
— Что это?
— Вакуумный экскаватор. Существо одолжило несколько для проекта экспансии.
Они разговаривали шепотом.
— Откуда берут энергию, чтобы передвигать такие штуки?
— Из потока, конечно.
— А чем питается поток?
— Пожалуйста, не надо о технических подробностях. Пойдем в мою комнату. Тебе там понравится. Я сама ее украсила.
Пока девушка вела его через зал, Ланарк старался не думать о том, что будет, если необъятная машина грохнется на пол. От этого зала не отходили коридоры. Между дверьми лифта помещались маленькие дверцы. Обращаясь к одной из них, девушка шепнула: «Я дома», и дверца открылась внутрь.
В кубической формы комнате стены, потолок и пол представляли собой сплошное зеркало. В центре стояла низкая двуспальная кровать с бархатными подушками, прожектор, укрепленный на одной из стен, бросал на нее луч света — и этим обстановка ограничивалась. Ланарк прирос к месту: казалось, его окружают сотни сверкающих стеклянных коробок, каждая из которых содержала кровать, девушку и его самого. Опустив глаза, он увидел, что его ноги стоят на подошвах его двойника, который, покачиваясь, смотрит вверх. Он шагнул к кровати, заставив фигуры по обе стороны двинуться навстречу другому ряду фигур, видневшемуся спереди. Ланарк встал коленями на покрывало и попытался видеть только девушку, которая наблюдала за ним, откинувшись на кучу подушек.
— Тебе нравится? — спросила она робко.
Он помотал головой.
— Значит, ты думаешь, что я грубая и бесстыдная?
Он вспомнил о серебряном драконе и ощутил прилив нежности к девушке, которая не имела других средств, чтобы защитить себя, кроме резких манер и небольшого набора вызывающих фраз.
— Я знаю, что ты не такая. Скажи, как тебя зовут.
— Давай не будем пока переходить на личности. Ланарк быстро разделся. Сочувствие к девушке, а также множество двойников, повторявших его движения, несколько умерили его похоть. Ласковым движением он расстегнул ее комбинезон и спустил его к бедрам. Она шепнула:
— Как мне выглядеть?
— Улыбайся, как будто мы увиделись после долгой разлуки.
Она улыбнулась так мило, что он наклонился и стал целовать ее плечи. Большими пальцами она приподняла ему веки.
— Ты должен глядеть на меня, я теряюсь, когда на меня не смотрят.
— Плин-плон, плин-плон, плин-плон, — зазвенело радио.
Она пробормотала:
— Не обращай внимания.
— Дай я его отключу.
— Не получится, его можно только включать.
Пронзительные звуки не умолкали, и Ланарк, дотянувшись до своего халата, вынул радио из кармана. Он повернул выключатель и услышал веселый голос Озенфанта:
— Простите, если помешал, но думаю, вас заинтересует известие, что ваша пациентка вот-вот превратится в саламандру.
— Что?
— Сделать, конечно, ничего нельзя, но поспешите, если желаете насладиться зрелищем. Захватите вашу подругу.
Уронив радио, Ланарк прикусил зубами свой большой палец, потом встал и, как автомат, начал одеваться. Девушка смотрела, не поднимаясь с постели.
— Ты покидаешь меня, чтобы наблюдать за этим?
— За чем наблюдать? — Бросив на нее затравленный взгляд, он добавил: — Извини, — и принялся натягивать через голову рубашку. Торопливо одеваясь, он несколько раз повторил: — Прости, пожалуйста. — Он схватил с постели радио и принялся искать выход, но блестящее стекло было совершенно гладким. Он сказал: — Доктор Ланарк желает выйти.
Ничего не произошло. Тогда он закричал. Девушка сказала:
— Это мой дом.
— Пожалуйста, выпусти меня.
В ее лице ничто не дрогнуло. Ланарк опустился на колени рядом с кроватью, схватил ее за плечи и взмолился:
— Видишь ли, одна знакомая собирается… собирается сгореть; ты должна меня выпустить.
Она дала ему увесистую пощечину. Он нетерпеливо тряхнул головой.
— Да-да, ты права, но только ты должна меня выпустить.
— Откройте ему! — крикнула девушка. — И захлопните потом, да со всего маху!
Дверь открылась, и со словами «Прости меня, прости!» Ланарк выбежал наружу.
Если дверь и хлопнула за спиной у Ланарка, он этого не слышал: слишком уж шумно было снаружи. В центре зала имелась яма, в которую было опущено сверху два мощных каната. Они вибрировали, порождая звуки, подобные грому. Ланарк обежал вокруг зала, разыскивая лифт, но на всех дверях были повешены таблички «НЕ РАБОТАЕТ». Наконец он обнаружил небольшой тоннель, откуда импульсами поступали тепло и свет, и сунулся туда, против потока. Передвигаться так было почти невозможно, но он догадался лечь на пол и отталкиваться руками и ногами от тесных стен. Предельным напряжением он за несколько минут продвинулся примерно на три ярда. «Рима!» — крикнул он и, плача от бессилия, начал биться головой об пол, и тут сопротивление воздуха исчезло. Ланарк сел и выпрямился. Тоннель, светившийся и сзади, и спереди тусклым оранжевым светом, внезапно сделался совершенно черен. Стало холодно, шум стих, хотя издалека еще доносился щебет и разрозненные отчаянные выкрики:
«Тку мне стрее!»
«Трос! Трос тни, чтоб ео!»
«Дастмне ктон накнец вертку!»
