Владимир Щербаков - Возвращение Сухарева

Щербаков Владимир

Возвращение Сухарева

В. ЩЕРБАКОВ

Возвращение Сухарева

ПРОЛОГ

Со стороны могло бы показаться, что человек спокойно спал, полулежа в кресле, так безмятежно было его лицо, ритмично дыхание и естественна поза. Но вот через минуту-другую раздавался тревожный сигнал. Человек медленно пробуждался, тянулся к экрану и с видимым усилием всматривался в мелькающие точки: корабль пробивался через метеорное облако.

Воспаленные, красные глаза лучше всяких слов сказали бы, как обманчиво первое впечатление. Потом он тяжело опускался в кресло и успевал погрузиться в кошмарную дремоту, прежде чем снова раздавался неумолимый сигнал.

Трое или четверо суток - он уже не помнил, сколько именно - он почти не смыкал глаз, потому что сигнал звучал беспрерывно. Да, пожалуй, уже пятые сутки, как вышел из строя автоштурман. Только бы дотянуть до конца... сменить испорченные блоки. А может, сначала все-таки выспаться?..

Даже приблизительно он не смог бы сказать, сколько еще времени прошло, когда электрический импульс разбудил его в последний раз. Не открывая глаз, он с трудом поднял руку и безвольно выдернул шнур сигнализации.

В его сонные грезы лишь на мгновение вошел корабль - беззащитная скорлупка в океане времени и пространства и стремительная точка метеора, пересекшая его путь в своем смертельном полете.

МАЖОРНЫЙ АККОРД

Странное чувство не покидало Сухарева: зеленые квадраты полей, речки и белоснежные постройки ракетодрома неожиданно вынырнули из-за облаков, все это он видел как будто нарисованным на холсте рукой мастера, вдохнувшего в них жизнь. Он не верил, что все кончится вот сейчас, в эту минуту.

Толчок амортизатора - и он почувствовал, как к горлу подступила легкая тошнота.

К трапу подъехал автомобиль. Вольд увидел женщину. Волнистые каштановые волосы, радостное, открытое лицо, стройные ноги - Анна. Голубой весенний воздух был полон звуков: слышны были далекие сигналы транспорта, людские голоса, щебет птиц, в стороне что-то металлически жужжало и гудело, - за десять лет он отвык от этого.

Она побежала ему навстречу. Он так и стоял, покачиваясь немного, на верхней ступеньке трапа: весенний ветерок и запах травы, как хмель, ударили в голову.

Ее каблучки быстро-быстро застучали по трапу.

"Дорогой... Вольд..." - она с трудом выговаривала слова. Тут только он заметил, что ее глаза полны слез. Он хотел что-то сказать, но только смотрел и смотрел...

Он все-таки еще хотел что-то сказать... Его губы скривились, и он, как ребенок, уткнулся в ее плащ, чуть пониже шеи.

СТРАННАЯ ГИПОТЕЗА ПРОФЕССОРА НЕВАДАГО

Профессор Невадаго сухо поздоровался, пригласил Вольда в кабинет и без лишних слов приступил к делу.

- Важны подробности. Собственно, рабочая гипотеза у нас уже есть, какой бы необычной она вам ни показалась. Но мелочи всегда убедительны, особенно в этом случае... Да... Вы говорите, что в момент пробуждения вы бросились к экрану. Экран был пуст. Что ж, возможно, это вполне реально... М-да, реально... Неужели вам ничего не показалось заслуживающим внимания, кроме этой пластинки? Ну? - Невадаго выжидательно уставился на собеседника.

- Нет. Ничего. Разумеется, ничего больше, ведь я сказал бы вам об этом раньше. Кроме ощущения небольшой слабости и головокружения, о котором я уже говорил вам. Нет, все было, как обычно. Я проснулся и продолжал полет. Потом я нашел в кармане вот это, - и Вольд дотронулся до пластинки, лежавшей на столе, - она меня так заинтересовала, что я сообщил о ней...

- Ну хорошо, - Невадаго наклонился над столом, спрятал пластинку и внимательно посмотрел на Вольда из-под очков. - Хорошо. Теперь слушайте внимательно, потому что вы все равно должны это знать. Ракета была пробита метеорами в нескольких местах. - Профессор помолчал, невольно усиливая эффект последней фразы. Его глаза внимательно изучали собеседника, а рука потянулась к портсигару. - Ракета была изрешечена, а вернулась целехонькой. Как вы объясните этот небольшой парадокс?.. Вы сейчас поверите в то, что я говорю, Вольд. Мы нашли следы ремонта. Это было очень трудно, почти невероятно... над ней поработали ювелиры - девять пробоин, подумать только... Нет, нет, слушайте спокойно, Вольд, я расскажу все по порядку. Вы все равно должны все знать... Конечно, восемь пробоин появились из-за первой. Первый метеор вывел из строя кое-какие приборы, а потом началось... Удар за ударом. Представляю себе, как это выглядело... Но вас, Вольд, к этому времени согласно моей гипотезе уже не существовало. Вы были мертвы.

Невадаго предупредительно подвинул собеседнику портсигар, холодным и умным взглядом предостерегая его от ненужных вопросов.

- Вас не существовало, - повторил он задумчиво, - конечно, я допускаю, что это только моя гипотеза, но иначе быть не могло. Не могло, Вольд, повторил он спокойно. - А потом, когда пилот проснулся и целехонькая ракета пошла по-прежнему курсу, это был уже не тот пилот. И не та ракета. Ракета отремонтирована, как я уже вам говорил, а пилот...Спокойно, Вольд, это не бред, вы должны это знать... а пилот был подменен абсолютно точной копией с него. Вы не Вольд, и труднее всего поверить в это вам самому. И в то же время вы тот же самый Вольд, который ужасно хотел спать в этом проклятом облаке, - в это трудно поверить нам...

Договорив, Невадаго потянулся к папиросе, в его взгляде Вольду почудилось новое выражение, которого раньше он не замечал. Все то, что говврил ему профессор, он пока считал каким-то недоразумением, хотя и был далек от мысли, что кто-то из них двоих сошел с ума.

- Вот копии протоколов обследования ракеты после ее возвращения, Невадаго, скрипнув ящиком старомодного стола, подвинул несколько машинописных страниц. - Не спешите, посмотрите внимательно, особенно выводы. Я не буду вам мешать.

Профессор отошел к книжному шкафу. Вольд листал протоколы. Химический анализ, структурный анализ -все в норме. Усталость металла... диаграммы... корпус ракеты и на нем пятна... Вольд насчитал девять пятен-зон абсолютно того же состава, но с небольшими отклонениями в физических показателях...

Да, это пломбы - с ума можно сойти. Приборные стойки - и опять пятна на диаграммах - следы ремонта.

- Послушайте, - тихо окликнул Вольд профессора, делавшего вид,, что он разыскивает в шкафу какую-то книгу, - вам удалось узнать, что же это за штуку я нашел тогда в кармане? С пластинки ведь все и началось, как я понимаю?

- Не будьте наивны, Вольд. Мы совершенно не знаем, что это такое. Именно потому, Вольд, я и вызвал вас сюда, хоть я и допускаю, что вы и без меня не скучали бы. Видите ли, назначение этого предмета очень трудно угадать. Конечно, с самого начала было ясно, что, вероятней всего, она осталась у вас случайно - ее не могли оставить преднамеренно. Это шло бы вразрез со всем остальным, Вольд. Это не вязалось бы с их основной задачей. Да, девять пробоин и пилот... Творцы пожелали остаться неизвестными. Они сделали все, чтобы скрыть происшедшее. Они почти достигли цели. Пластинка была забыта у вас в кармане. Но для нас этого оказалось достаточно, Вольд. Мы отлично знаем, Вольд, наши возможности. Мы знаем, на что способны наши руки и наш мозг, мы построили стройное здание науки, мы в муках родили совершенные машины и автоматы. Но никогда ни одна человеческая рука не могла держать подобной вещицы. Ни одна. Никогда. Почему? Видите ли, Вольд, удалось исследовать очень маленький наружный участок пластинки, микрон на микрон. Его атомы уложены, как кирпичи. Самые разные атомы. Я не могу привести никакой удачной аналогии, Вольд. Затейливое архитектурное сооружение из элементов, соединенных по законам какого-то сложного кода. Причудливая мозаика из молекул и атомов. Простите, я увлекся, следовало бы пока помолчать, все равно это пока невозможно передать словами. Мы напали на след, Вольд, и вы должны помочь нам, раз уж вам так повезло.