Юрий Коротков - Седой
— Посуду достань, — велел Иванов.
Владик вынул из серванта два фужера, поставил на стол. Иванов разлил.
— Ну, что? Ты быстрее можешь?
Вошла жена, присела рядом на диван.
— Владик, тебе машину вести.
— Я не пью, — сдерживаясь ответил тот.
Иванов пристально смотрел на него. Владик досадливо втянул воздух сквозь сжатые зубы и посмотрел на жену. Она встала и вышла, хлопнув дверью.
— Ну?
— Меня бросила Лена.
— Да ты что?
— Какая неожиданность, правда? — улыбаясь, спросил Иванов.
— А что, собственно… — начал было Владик.
— Объясни-ка мне эту историю, с этим парнем.
— Каким?
— Я думаю, ты знаешь, — Иванов налил и сразу выпил, — Ну?
— Обыкновенная история, — пожал плечами Владик. — Года два у них было. Как она в Москву переехала… Заявление собирались подавать… Потом она скоропостижно вышла за тебя. Игорек запил. Чуть госы не провалил. От распределения отказался — в Канаду должен был ехать… Да что Игорек — все попадали… Потом вроде снова у них началось…
— Ну?
— Ты что, допрашивать меня пришел?
— Ну?!
— Ну, Игорьку предложили Алжир. Она решила ехать с ним.
— Ах, вот в чем дело, — сказал Иванов.
— Дело не в этом! Дело в том, что я однажды имел глупость спросить, как семейная жизнь. А она заревела!
— А почему ты все это мне раньше не рассказал? Ты же свидетелем моим был. Единственный друг!
— И тебе я друг, и ей я друг, и ему я друг! Все мы друзья! — раздраженно сказал Владик.
— Слушай, — удивленно спросил Иванов. — Вот ты все это мне говоришь… Ты не боишься, что я тебе морду набью сейчас?
— За что? — воздел руки Владик. — Господи! Всем тогда бей! Давай! Сестре родной — в первую очередь!
— Что? — Иванов перегнулся через стол, схватил его за ворот.
— А ты что думаешь — она не знала? — Владик вырвался, брякнул на стол телефон. — На, позвони! Спроси!
Они стояли напротив через стол. Иванов молча, тяжело смотрел на него.
— Звони-звони, — сказал Владик.
— С Алкой — это наши дела. Это не твое собачье дело, — сказал Иванов. — А сейчас я допью, — он допил водку. — А ты позвонишь этому Игорьку и договоришься встретиться.
— Господи! Да зачем тебе? Что это изменит!
— Звони!
— Ну ты же идиотом будешь выглядеть!
— Звони! — Иванов схватил его за шею и пригнул к телефону, чуть не ударив лицом в стол. Фужер упал, скатился на пол и разлетелся.
— Пусти! — прошипел Владик. Отскочил, растрепанный, поправляя мятый ворот. — Он в конторе сейчас!
В комнату вбежала перепуганная жена.
— Владик, что происходит?
— Отлично! Тогда сейчас поедем к нему, — сказал Иванов.
— Поехали! Пое-ехали! Позорься, мне-то что!
— Владик… Куда вы?.. Владик, я тоже поеду…
— Конечно! И ты тоже, малыш! — заорал тот. — Поехали! Всем дурдомом!..
Владик звонил из автомата, жена стояла рядом, держась за стеклянную дверцу будки, испуганно следя за Ивановым.
Как только Владик вышел, она ухватилась за его локоть.
— Сейчас подойдет. Вот сюда, — Владик указал пальцем под ноги. — Блондин. Глаза серые. Рост — сто восемьдесят пять. Узнаешь. Только, — он широко развел руками, — бэ-эз меня! Увольте! Не для моих слабых нервов! — и пошел к машине.
— Владик… что случилось? — жена еле поспевала за ним.
— Садись! — заорал тот. Машина отъехала.
Иванов даже не обернулся в их сторону.
Игоря он узнал сразу, как только тот остановился у будки, оглядываясь по сторонам.
— Игорь, — вполголоса сказал Иванов.
Будущий муж его бывшей жены обернулся, чуть нахмурив брови, быстро соображая, знает ли он этого сутулого, полуседого человека с лихорадочно блестящими глазами, похожего сразу и на подростка и на старика.
— Да… А где Владик?
— Он уехал.
— Вот чудила, — пожал плечами Игорь. — Сорвал с места, орал, как на пожар… — Это был симпатичный, живой, нормальный парень. Он все пристальнее смотрел на Иванова. — А вы…
— Просто хотел пожелать вам счастья. С моей женой, — сказал Иванов и зашагал к переходу. Спускаясь в переход, он изо всей силы ударил кулаком по поручню…
В цветной полумгле бара за столиками сидели центровые девицы с шампанским, занятые разговором фирмачи. Иванов, облокотившись на стойку, допивал водку с соком, когда появилась Белка в своем черном змеином платье с золотым пояском.
— Что случилось, Олежка? Я мчалась, как сумасшедшая.
— Ты знала? — резко спросил Иванов.
— О господи, какой надрыв! О чем? — Она отрицательно качнула головой подошедшему бармену.
— Ты знала про этого… дипломата?
— Знала, конечно.
— Как же ты могла…
— Не будь ханжой, — досадливо сказала Белка, — Не думаешь же ты, в самом деле, что она тебя ждала все это время.
— Как же ты могла, Алка? Двое на острове…
— Извини, меня югославы ждут, — раздраженно сказала Белка. — Не пей больше. Иди домой, я позвоню.
— Куда — домой? У меня нет дома. Меня нет.
— Она подала на развод? — остановилась Белка. — С этого надо было начинать… Во-первых, успокойся. Пока ничего страшного не случилось. Значит, что мы имеем? Игорек уезжает буквально неделями. Ей надо срочно развестись. А ты можешь задержать развод, просто потянуть время: ну, там, сложности первого года, притирка характеров — в ЗАГСе вас начнут уговаривать, мирить, дадут срок три месяца, и она никуда не поедет. Так что ситуация в твоих руках. Для нее важнее уехать, чем сохранить квартиру. Значит, сейчас ты из ближайшего автомата звонишь ей и говоришь, что даешь развод в обмен на квартиру… Что ты на меня так смотришь?
— Ты серьезно?
— Что? О чем ты?
— Слушай, а как ты получила квартиру?
— Сейчас речь не обо мне.
— Я спрашиваю, откуда у тебя эта квартира? — ровным голосом произнес Иванов.
— Хочешь знать? Пожалуйста! Если хочешь… А ты думаешь, меня здесь ждали? — быстрым, злым шепотом заговорила Белка. — Я жила с одним мужиком оттуда, — она ткнула пальцем вверх. — Приходящая любовница. В любое время дня и ночи, по звонку. Бешеная любовь. Вот только разводиться ему нельзя было — новая должность светила. И так три года. А потом я залетела, и он исчез. Но я его нашла. И сказала: либо он мне делает квартиру, либо я пойду к его начальству и вывалю живот на стол. Ох, как он засуетился! Пойми, Олежка, все надо делать своими руками, никто тебе места не уступит — неужели ты до сих пор этого не понял! Ну что? Что ты смотришь на меня так?!
— А помнишь Ковтуна, твою вазовскую любовь? — медленно сказал Иванов, морща лоб, соображая. — Ты ведь спала с ним, потому что он был самый сильный на базе, да?
— При чем здесь…
— Угу… — кивнул Иванов, не слушая. — А потом ты поступила в институт — не просто так, да? А потом ты спала с кем-то за место в «Интуристе», а потом за квартиру?.. А посмотри, какая у тебя красивая сумочка. Валютная, да? И платье, и все, что под платьем? — Иванов резко задрал подол.
— Заткнись! — Белка прихлопнула платье и оглянулась.
— И за второе одеяло в общаге?
— Подожди, послушай, что я скажу…
— А помнишь вазовских девок, которые за червонец у вокзала, за кусочек тепла, за триппер? — сквозь зубы продолжал Иванов. — Ты ведь презирала их, да? Эту грязь, эту мерзость, да? Потому что ты читала умные книги, ты учила французский. А знаешь, что я скажу тебе, сестричка: ты в сто раз хуже их, потому что ты прочитала столько умных книг, выучила три языка — и все-таки стала дрянью!
— Хорошо. Да. Ты прав. Только не надо кричать так громко. Я дрянь. Только послушай меня: ты думаешь, этот подонок, который прятался от меня, когда узнал, что я беременна. — ты думаешь, он хоть раз вспомнил бы про меня, если бы я гордо ушла? Я сделала это не ради прописки, не надо! Я отомстила ему! За себя и за тех, кто был до меня! И за нашу базу! Я их ненавижу всех! Всех! А твою — в первую очередь, сытую стерву!..
Иванов молча шагнул к двери, Белка вцепилась ему в рукав:
— Подожди… Олежка!.. Не бросай меня!!
Иванов отшвырнул ее, Белка чуть не упала на стол к четырем парням, те вскочили с мест. Бармен вышел из-за стойки.
— Держите! Ваше! — заорал Иванов. — Ну, еще чего? Больше нету! — он вывернул карманы, сорвал свитер, бросил на пол. — Все! Голый!..
В мятой форме и распахнутой шинели, с вещмешком на плече Иванов ждал у конторы поселка «химиков», курил, глядя на ползущие к вершине террикона вагонетки.
— Опять ты? — спросила Любаня, подходя. Она ничуть не удивилась, увидев его здесь. — Просила же как человека…
— Пойдем, — Иванов взял ее за руку.
— Куда?
Иванов молча повел ее в сторону от поселка. Любаня едва поспевала за его быстрым шагом.
— Чего до сих пор в шинелке? Не нажил, что ли, ничего — за столько-то времени? У Алки бы попросил, она, говорят, богатая теперь стала… — Чем дальше уходили они от поселка, тем больше пугалась Любаня решительного молчания Иванова и тем веселее болтала, задыхаясь от стремительной ходьбы: — А может, на меня деньги копил?.. Так не угадал ты со мной сегодня. Не тот сезон у меня сегодня, извини… В деревню, что ли, ведешь? Это ты зря, никто не пустит, не любят они нас… Да не жми руку, не убегу…
