Джоди Пиколт - Обещание

Хэнк с улыбкой направился к трофею.

— Вот это выстрел! — радовался он. — Разнес на куски. — Он поднял животное за уши и протянул Крису. — От зайца мало что осталось, но это неважно.

Крис уже убивал оленя, он был бы рад поохотиться на лося или медведя. Но от одного взгляда на зайца его стошнило. Он не знал, то ли это контраст белого снега и алой крови, то ли из-за самого тельца, похожего на набивную игрушку, то ли оттого, что он впервые охотился на добычу мельче и беззащитнее, чем он сам, — но он отвернулся и вырвал.

Услышал, как отец выругался себе под нос. Крис вытер губы рукавом куртки и поднял голову.

— Прости, — выдавил он, чувствуя отвращение к себе.

Хэнк Майерс сплюнул на снег и взглянул на Джеймса.

— Мне кажется, вы говорили, что постоянно берете его на охоту.

Джеймс кивнул и поджал губы.

— Беру.

Крис не смотрел на отца. Знал, что увидит завуалированную смесь гнева и смущения, которые испытывал Джеймс, когда ситуация развивалась не по тому сценарию, как он ожидал.

— Я освежую, — пытаясь сохранить лицо, сказал он и протянул руку за зайцем.

Хэнк хотел было передать добычу Крису, когда понял, что мальчик в лыжной куртке.

— Может, поменяемся? — предложил он, выпуская изо рта облачко пара, и сбросил свою охотничью куртку.

Крис скользнул в чужую теплую куртку, потом поднял зайца и положил его в резиновый мешок, прикрепленный на спине куртки. Тельце его было еще теплым.

Он молча шел рядом с отцом, боясь и сказать что-нибудь, и ничего не сказать, и думая о зайце, который бежал по кругу домой, рассчитывая укрыться там от опасности.

Гас запустила руку в трусы Джеймса.

— Ни один мускул не шелохнулся, — прошептала она. — Даже глазом не моргнул. — Она заползла на мужа, продолжая гладить Джеймса между ног. — Кажется, я в конце концов обнаружила признаки жизни.

Джеймс усмехнулся, прерывая ее поцелуем. Он не понимал своего счастья, но, когда они с Крисом вернулись домой после охоты, Гас уже перестала злиться. И это был отличный знак, учитывая то, какое сильное впечатление оставила их размолвка. Он почувствовал, как пальцы Гас сжали его яички.

— Сейчас, — пробормотала она, — не самое подходящее время надо мной смеяться.

— Я не смеялся. Просто размышлял.

Гас удивленно приподняла брови.

— О чем?

Джеймс засмеялся.

— О приходе Санта-Клауса.

Гас засмеялась, уселась и стала медленно, дразня расстегивать ночную сорочку.

— Как ты отнесешься к тому, чтобы развернуть один из своих подарков уже сегодня?

— Зависит от подарка, — ответил Джеймс. — Он большой?

— Скажи «да», шалун. Это твой единственный подарок, — предупредила Гас, сбрасывая ночную сорочку с кровати.

Джеймс привлек жену к себе, провел руками по ее спине и ягодицам.

— А как насчет этого подарка? — прошептал он. — Как раз мой размер.

— Отлично, — выдохнула Гас, когда его руки стали гладить ее между ног. — А то я не знала бы, куда его возвращать.

Джеймс почувствовал, как она обвила ногами его бедра, и ее тело открылось ему навстречу. Они покатились по кровати, и Джеймс оказался сверху. Он вошел в Гас и прижался губами к ее ключице, опасаясь, что может закричать, когда потеряет над собой контроль.

Когда все было закончено, Гас размякла под ним, тяжело дыша. Кожа у нее была влажная. Джеймс прижал жену к себе и уткнулся ей в голову подбородком.

— Похоже, в этом году, — произнес он, — я вел себя просто отлично.

Он почувствовал, как Гас поцеловала его грудь.

— Так и было, — прошептала она.

— Не поверишь, — сказал Майкл, — я слышал, как кто-то бьет копытом по крыше.

Мэлани промолчала, снимая очки и кладя их на ночной столик.

— Ты шутишь?

— Какие тут шутки! — уверял Майкл. — Пока ты принимала душ.

— Стук копыт?

— Как будто скачет северный олень.

Мэлани громко засмеялась.

— Вероятно, в чулане прячется Санта-Клаус.

Майкл обиделся.

— Я серьезно. Подожди-ка… Слышишь? На что это похоже?

Мэлани кивнула головой. Она на самом деле услышала звуки, как будто кто-то скреб и бил по твердой поверхности. Она метнула взгляд на потолок, нахмурилась и повернулась к стене, к которой примыкало изголовье кровати. Потом прижала ухо к стене.

— Ты слышишь Гас и Джеймса, — заявила она.

— Гас и…

Мэлани кивнула и стукнула изголовьем кровати о стену, чтобы до Майкла дошло.

— Северный олень — моя нога.

Майкл усмехнулся.

— Гас и Джеймс? — переспросил он.

Мэлани отбросила одеяло и легла в постель.

— А кто еще там может быть?

— Я все понимаю. Но Джеймс…

Мэлани погасила лампу на тумбочке, скрестила руки на груди. Ее уши теперь ловили каждый удар и вскрик по ту сторону стены.

— А что с Джеймсом не так?

— Ой, не знаю. Легко представить, что этим занимается Гас, но чтобы Джеймс…

Мэлани нахмурилась.

— Обычно я не задумываюсь о том, как они этим занимаются. — Она удивленно приподняла бровь. — А ты?

Майкл вспыхнул.

— Разумеется, нет. Может быть, всего пару раз эта мысль и приходила мне в голову.

— Какое благородное занятие!

— Да брось ты! — засмеялся Майкл. — Держу пари, они тоже думали о нас. — Одним быстрым движением он перекатился к жене. — И мы могли бы дать им пищу для размышлений, — предложил он.

Мэлани ужаснулась.

— Ни в коем случае!

Они улеглись на свои подушки. Из-за стены донесся тихий, сладострастный вздох. Майкл засмеялся и повернулся на бок.

Он уже давно крепко спал, а Мэлани поймала себя на том, что подслушивает, как их соседи занимаются любовью, и пытается представить, что эти стоны вырываются из ее собственного горла.

Крис мог припомнить канун Рождества, когда заснуть было невозможно: он мечтал о гоночной машинке под деревом, о железной дороге, о новом велосипеде. Было приятно не спать в предвкушении подарков. Сейчас — совершенно другое дело.

Каждый раз, закрывая глаза, он видел убитого зайца.

Крис вспомнил, как иногда отец после по-настоящему изматывающего дня в больнице говорил: «Все, что мне нужно, — пропустить чего-нибудь крепенького».

Он дождался, пока родители прекратили играть в Санту, — совершеннейшая глупость, ведь даже Кейт уже не верит в Санта-Клауса! — и тайком пробрался в кухню в арендованном домике. Он знал, что в холодильнике стоит бутылка ликера «Самбука». Его отец с отцом Эмили вчера пропустили по стаканчику за парой отличных сигар. В бутылке оставалось еще больше половины.

Крис нашел в буфете стакан и наполнил его до краев. Понюхал ликер — он напомнил ему запах лакричника — и сделал глоток. Жидкость обожгла горло, живот. «Заяц? Какой еще заяц?» — с усмешкой подумал он.

Когда он выпил половину стакана, то уже не чувствовал пальцев ни на руках, ни на ногах. Кухня была в каком-то веселом тумане. Сейчас в бутылке оставалось меньше половины. Крис повернул ее на бок, чтобы посмотреть, как играет и льется спиртное. «Возможно, родители решат, что его выпил Санта, — подумал Крис. — К черту печенье и молоко!» Внезапно ему стало весело. Он рассмеялся, как вдруг заметил, что в дверях кухни стоит Эмили.

На ней была фланелевая пижама с изображением крошечных пингвинов — по крайней мере, ему показалось, что это были пингвины.

— Чем ты занимаешься? — спросила она.

Крис улыбнулся.

— А на что, по-твоему, это похоже?

Эмили не ответила, подошла ближе и понюхала бутылку с ликером.

— Фу… — поморщилась она, держа бутылку подальше от себя. — Омерзительно.

— Это, — поправил Крис, — настоящее блаженство.

Интересно, а Эмили когда-нибудь пробовала ликер? Насколько он знал, нет. Лестной казалась сама мысль о том, что он является разносчиком зла, поэтому Крис подался вперед и протянул ей стакан.

— Попробуй. Это похоже на конфеты, которые ты покупаешь в кино.

— Карамельки?

Крис кивнул.

— Очень похоже.

Эмили колебалась, но ее рука уже держала стакан.

— Не знаю… — сказала она.

— Трусиха!

Крис знал, что одного этого слова окажется достаточно. Глаза Эмили блеснули в свете луны, пальцы вцепились в стакан. Она поднесла его к губам и опрокинула содержимое в рот до того, как Крис успел предупредить, чтобы она пила малюсенькими глоточками.

Она страшно закашлялась и выплюнула самбуку на кухонный стол. Глаза ее вылезли из орбит, руками она схватилась за горло.

— Господи! — воскликнул Крис, стуча ее по спине.

Наконец Эмили удалось восстановить дыхание.

— Боже мой! — прохрипела она. — Этот ликер…

— Не для ваших неокрепших организмов.

Крис с Эмили вскинули головы и увидели в дверях своих родителей в разной степени раздетости. Джеймс прищурился и шагнул вперед.

— Не хотите объяснить, что вы здесь делаете?