Джоди Пиколт - Идеальная жизнь

Джоди Пиколт

Идеальная жизнь

Посвящается маме — моей самой преданной поклоннице, моей первой читательнице, моей «контрольной группе» и моей подруге

С благодарностью

В создании этой книги неоценимую помощь мне оказало большое количество людей: Арлин Стевенс, социальный работник и исполнительный директор горячей линии «Отзовемся» округа Саффолк, штат Нью-Йорк; Бренда Франклин из «Йорктаун Продакшен»; Даг Орнштейн, бывший художественный руководитель кинокомпании «Уорнер Бразерс»; Кейт Уиллис; Салли Смит; Инна Гравиц; доктор Джеймс Умлас; доктор Ричард Стоун и Виктор А. Дувилль, заведующий кафедрой, занимающейся исследованием племени индейцев лакота в университете Синтэ Глешка в Южной Дакоте. За помощь хотелось бы поблагодарить и Тима Ванлира, Джона Пиколта, Джейн и Майрона Пиколт, Кэтлин Дэсмонд, Синди Лао Джиттер, Мэри Моррис, Лауру Гросс и Лауру Йорк. И наконец, особая благодарность Джин Арнетт.

1993

Давным-давно на берегах Атлантики жил великий воин-индеец по прозвищу Сильный Ветер. Он обладал волшебной силой — умел делаться невидимым — и мог пробираться в стан врагов и раскрывать их секреты. Сам он с сестрой обитал на берегу моря в продуваемой легким ветерком хижине.

Слава о великом воине бежала далеко впереди него, и многие девушки мечтали выйти замуж за Сильного Ветра. Но его было не обмануть глупыми жеманными улыбками и лживыми заверениями, что именно она и есть та единственная. Он пообещал, что женится на той, которая увидит, как вечером он возвращается домой.

И он задумал проверить искренность невесты. Многие в надежде пленить его сердце спускались на пляж с его сестрой, когда солнце с шипением погружалось в море. Сестра Сильного Ветра всегда видела брата, даже когда он оставался невидимым для окружающих. Поэтому когда брат приближался, она поворачивалась к очередной девушке, которая вглядывалась в горизонт, и спрашивала: «Ты видишь его?» И каждая тут же лгала: «Да, вот он идет». Сестра Сильного Ветра тогда спрашивала: «А как он тянет свой тобогган?» Ответы бывали разными: упряжку тянет карибу, его тянет сам воин за длинную узловатую палку, за длинную крепкую пеньку. Его сестра всегда знала, что эта ложь — всего лишь догадки, и была уверена, что Сильный Ветер никогда не выберет себе девушку, чьи следы были словно зеркальное отражение ее собственных следов на мокром песке.

А в одной деревне жил великий вождь, вдовец с тремя дочерьми. Младшая была намного моложе своих сестер. У нее было лицо прекрасное, как первый летний дождик, и сердце, способное вместить всю боль земли. Старшие сестры терзались от ревности, но при этом вовсю пользовались ее добротой. Они решили лишить сестру красоты: разорвали ее одежду в лохмотья, остригли ее блестящие черные волосы, опалили гладкую кожу ее щек и шеи тлеющими углями. Отцу сестры сказали, что его младшая дочь сама себя изуродовала.

Как и остальные девушки в деревне, старшие сестры тоже пытались в сумерках разглядеть приближающегося Сильного Ветра. Они стояли на пляже с его сестрой, чувствуя, как волны накатываются на их ноги, и ждали. Как обычно, сестра Сильного Ветра спросила их, видят ли они его, а они, как и прочие, солгали и ответили: «Да». Она спросила, как он тянет свой тобогган, и они ответили, что он тянет его за кнут из сыромятной кожи. Когда девушки вошли в его хижину, стены, сделанные из кожи, затрепетали на ветру. Старшие сестры надеялись, что увидят Сильного Ветра за ужином, но не увидели ничего. Сильный Ветер, разгадав их обман, остался невидимым.

В день, когда младшая дочь вождя пошла попытать счастья с Сильным Ветром, она измазала свое опаленное лицо землей, чтобы скрыть шрамы, а юбку смастерила из коры деревьев. На пути к пляжу она повстречала других девушек, которые лишь посмеялись над ней.

Но сестра Сильного Ветра ждала, и, когда солнце тяжело соскользнуло с неба, она отвела девушку на пляж. Когда Сильный Ветер с тобогганом приблизился, сестра спросила: «Ты видишь его?» Девушка ответила: «Нет».

И сестра Сильного Ветра вздрогнула от правдивого ответа. «А сейчас ты его видишь?» — повторила она вопрос. Сначала девушка молчала, но ее лицо было обращено к небу, а в глазах горел огонь. «О да, — наконец выдохнула она, — и он прекрасен. Он танцует на облаках, а на его плече лежит луна».

Сестра Сильного Ветра повернулась к девушке. «А как он тянет свой тобогган?» — спросила она. «За радугу».

Сестра тоже взглянула на небо. «А из чего сделана его тетива?» Девушка улыбнулась, и ночь окутала ее лицо. «Из Млечного Пути, — ответила она, — а на кончиках стрел у него самые яркие звезды».

Сестра Сильного Ветра заметила, что ее брат сделался видимым, потому что девушка сначала призналась, что не видит его. Сестра воина отвела девушку домой, искупала ее и водила ладонями по покрытой рубцами коже, пока шрамы не исчезли. Она пела, пока у девушки не отросли густые черные волосы. Она дала ей свою богатую одежду и завела в хижину к Сильному Ветру.

На следующий день Сильный Ветер женился на девушке, и она стала ходить с ним по небесам и смотреть сверху на свой народ. Старшие сестры вне себя от ярости потрясали кулаками, желая знать, куда исчезла их сестра. Сильный Ветер решил наказать их за зло, которое они причинили его невесте. Он превратил их в осины и глубоко зарыл их корни в землю. И с того дня листья осины дрожат от страха при приближении Сильного Ветра. И как бы тихо он ни ступал, они все равно дрожат, потому что не могут забыть ни его великой силы, ни его гнева.

Легенда индейского племени алгонкинов

Глава 1

Первое, что увидел кладбищенский сторож, когда стал обходить небольшое кладбище за церковью Святого Себастьяна, — труп, который забыли захоронить.

Тело женщины лежало на могиле, головой она упиралась в надгробие, а руки были скрещены на животе. Покойница была такой же белой, как и окружающие ее семь гранитных надгробных плит. Сторож глубоко вздохнул, выронил лопату и перекрестился. Потом медленно приблизился к трупу и, отбрасывая тень, склонился над ним.

Где-то над головой закричала чайка, и покойница открыла глаза. Сторож повернулся и бросился через железные ворота в головокружительный лабиринт улиц Лос-Анджелеса.

Женщина взглянула в небо. Она не знала, где находится, но вокруг стояла тишина, а поскольку в голове у нее шумело, за эту тишину она была благодарна. Она попыталась вспомнить, как вообще сюда попала.

Она села, прикоснулась к надгробной плите и прищурилась, пока буквы не стали расплываться перед глазами. Затем встала и оперлась о плиту, чтобы не упасть. Потом она наклонилась и вырвала, схватившись за живот и сдерживая слезу от резкой боли, стучавшей в висках.

— Церковь, — произнесла она вслух, вздрогнув от собственного пронзительного голоса. — Это церковь.

Женщина подошла к воротам и вгляделась в поток проезжающих мимо машин и автобусов. Она отошла от церкви всего на три шага и тут же поняла, что понятия не имеет, куда идти.

— Думай, — велела она себе. Потом прижала руку ко лбу и нащупала запекшуюся кровь. — Боже! — воскликнула она. Рука ее дрожала.

Она поискала платок в кармане жакета, поношенного короткого жакета со складками на талии, который не помнила, где купила, но вместо платка вытянула тюбик гигиенической помады и два доллара двадцать четыре цента мелочью. Она оглянулась на кладбище и пошарила глазами за надгробиями в поисках книги, рюкзака — какой-нибудь подсказки.

— Меня ограбили, — сказала она, вытирая лоб рукавом. — Должно быть, меня ограбили.

Она подбежала к дому приходского священника и забарабанила в дверь, но та оказалась закрыта. Она снова бросилась к воротам, намереваясь добраться до ближайшего полицейского участка и рассказать там, что с ней произошло. Она назовет свой адрес, позвонит домой…

Кому она позвонит?

Она взглянула на автобус, пыхтевший на остановке на углу. Она не знала, где находится. Не знала, где ближайший полицейский участок.

Она спряталась за кладбищенские ворота, где чувствовала себя в большей безопасности. Опустилась на колени рядом с могилой, на которой только что лежала, и прижалась лбом к прохладному надгробию. Решила, что священник, возможно, скоро вернется. А может, кто-нибудь будет проходить мимо и предложит ей помощь. Наверное, ей лучше оставаться на месте.

Кровь так застучала в висках, что казалось, голова сейчас расколется. Она опустилась на землю и снова легла, прижавшись к могильной плите и плотнее запахнув жакет, чтобы было не так холодно.