Дмитрий Тростников - Знаменитость
Водитель-телохранитель даже цокнул языком и вполголоса произнес какую-то гортанную фразу.
— Многие не уважают и не признают кровавый его авторитет. А Бес понимает — все это видят. И ему хочется доказать, пригнуть людей, волю свою навязать. Потому что сам боится. Когда все люди поймут, что не настоящий его авторитет — плохо будет…
— Боятся, значит, уважают, — с хмельным упрямством заявил Алеша.
— Много говоришь, уважаемый, — неодобрительно заявил Дато, не оглядываясь на Алешу со своего переднего сиденья. — Ты певец?.. Тебе петь, а не рассуждать будет правильнее.
Наша черная «Волга» свернула к служебному входу и проехала прямо вдоль причалов речного вокзала. Охранник у ворот с вывеской «только для служебного транспорта» и не думал спрашивать пропуск, а торопливо засуетился, поднимая шлагбаум. И, наверное, даже отдал бы честь, если бы успел, — наша «Волга» вихрем промчалась, не снижая скорости. А москвичам, которые шли по причалу, угрюмый грузин-водитель отчаянно сигналил, и они шарахались из-под колес в панике.
— С ветерком едем! — оценил Алеша. — С понтом!
«Волга» эффектно затормозила возле очередной двери «посторонним вход воспрещен», которая немедленно распахнулась для нас. И по короткому коридорчику, безо всякой очереди нас провели на небольшой кораблик «Ракета», из тех, что на подводных крыльях лихо гоняют по Москва-реке.
— Дуру отдай, — преградили дорогу несколько блатных, как только мы шагнули на борт кораблика.
Грузин-телохранитель явно замялся, его правая рука продолжала оставаться под пиджаком.
— Тимур велел — никаких волын на борту, — на всякий случай пояснил блатной со шрамом «заячьей губой». — Расходиться будем, я все верну.
— Отдай, Муртаз, — как бы небрежно и снисходительно велел Дато и, не оглядываясь, шагнул вперед. — Мужчина не этим силен.
— Наган, — прошептал мне на ухо Алеша, краем глаза подсмотрев, что передал встречавшим уркам охранник Дато.
Как только мы прошли в пассажирский салон, кораблик отчалил.
— Прям, как у нас в ресторане «Парус»! — мгновенно оценил обстановку Алеша Козырный.
Вместо обычных рядов пассажирских сидений здесь были накрыты длинные столы буквой «П». В передней части салона настраивал инструменты вокально-инструментальный ансамбль. Собравшаяся здесь публика только на первый взгляд походила на обычных пассажиров. Но понемногу я разглядел существенные отличия. Например, бросалось в глаза отсутствие женщин. Присутствующие мало говорили между собой. Только усиленно поздравляли какого-то мужчину средних лет и тоже кавказской национальности.
— Спросят — вы со мной! — предупредил Дато «Южный» и тоже поспешил присоединиться к поздравлениям.
— Собрались, упыри! — шепнул мне на ухо Алеша.
Некоторые гости уже сидели за столом, другие стояли плотными группками возле окон и явно томились. Если присмотреться, то у многих из рукавов парадных пиджаков виднелись синие от наколок кисти рук. У других явно не хватало передних зубов. Третьих выдавали быковатые шеи. И почти всем было неуютно в цивильной одежде — пиджаки и галстуки явно мешали криминальной публике. Это был настоящий воровской «сходняк», а не воскресная экскурсия провинциалов.
— Ты сильно языком здесь не мели. Обоих нас подставишь! — предупредил я певца. — Бес здесь!
Я знал, что встретиться с Бесом обязательно придется. Для этого мы и проделали свой долгий путь. Но словно школьник, пришедший на урок с невыполненным домашним заданием, где-то в глубине души я до последнего мгновения надеялся, что по каким-нибудь причинам встреча лицом к лицу не состоится. Не тут-то было. Бес тоже заметил нас. Я инстинктивно отвел глаза. Но тут же приказал себе не бояться. Ну, хотя бы не показывать этого. Тем более, что отворачиваться было уже поздно.
— Не ссы, фрайера! Я сегодня добрый! — осклабился Бес своей подленькой полуулыбкой. — Что тут делаете?
И при этом он быстро оглянулся по сторонам, оценивая, смотрит на нас кто или нет. У меня похолодело внутри. Он стоял очень близко и словно прикидывал, насколько незаметно можно сейчас сунуть нож мне под ребра.
— Не ссы… — опять прошептал он, словно наслаждаясь нашей оторопью.
— Здравствуй, уважаемый! — вернулся Дато. — Как здоровье твое — живи сто лет!
Бес ухмыльнулся еще сильнее. Заголив гнилые, совершенно черные зубы. Из-за которых у него наверняка мерзко воняло изо рта.
— Сто лет тебя в гробу видать! Вот к кому под крылышко прилетели, значит?..
Казалось, что бандита все очень веселит.
— Знаешь, Дато, эти фрайера задолжали мне по-крупному? И теперь я им хозяин.
— Мы долг привезли. Деньги отдадим и будем с тобой в расчете, — не выдержал я.
— Нет у меня никаких хозяев! — выпалил Алеша. — Не было и не будет!..
— Спокойно, батоно, — остановил его Дато. — Давай, Бес, все рамсы разведем по справедливости, авторитетные люди пусть рассудят…
— Ты, что ли, авторитетный? Лаврушник не сидевший, — слышно только для нас пробормотал Бес. — Не лезь в мои дела — целее будешь. А долг отдать… Это еще заслужить надо. Клоуны дешевые! Сегодня попляшете у меня…
Когда начали рассаживаться за столы, Дато усадил нас рядом с собой. Надо было ждать. Дато предупредил, что разговоры о деле только после того, как главного авторитета поздравят с днем рождения. Это — повод для сходки.
— Бродяги! — неожиданно раздался голос Беса. — У всех налито?!
Бандит стоял со стопкой водки и готовился сказать тост. Весь «сходняк» повернулся к нему.
— Мы собрались здесь, чтобы поздравить уважаемого Тимура! Здоровья тебе, и пусть сдохнут твои враги! Позволь передать тебе подарок от питерских воров, — он тряхнул в воздухе пачкой купюр. — А сам я лично подарок тебе подгоню особенный. Любимый в зонах певец Алеша Козырный.
За столом пролетел одобрительный шумок. Урки начали с интересом оглядываться по сторонам, изучая, кто же здесь — тот самый певец.
— Он мне мало-мало должен, — продолжал Бес. — И сегодня споет для тебя все, что прикажешь. А для начала сбацай, Алешенька, «Мурку» для дорогого нашего Тимура и всех уважаемых людей!
Так Бес подловил нас и загнал в угол. Отказаться спеть для главного авторитета Алеша не мог. Но, в то же время, начав сейчас петь, он как бы признавал, что Бес может им командовать.
Алеша никогда не отличался здоровым цветом лица. Но тут он мертвенно побледнел, поднимаясь из-за стола. Он еще неловко зацепил вилку, и она со звоном полетела на пол. У певца дрожали руки от бешенства.
— Никогда не был ссыкуном Алеша Козырный! — пробормотал он, направляясь к микрофону.
У меня сперло дыхание. Но эта оторопь уже не была паническим парализующим страхом, как тогда ночью в ДК. Просто не знал, что делать. Точнее знал, что от меня сейчас ничего не зависит, и замер перед тем, как что-то начнется. Может быть, Старкова была права, и через полчаса мы будем уже холодные опускаться на дно реки.
Алеша коротко посовещался с музыкантами. И подошел к микрофону.
— Тут мой закадычный кореш Адриано Челентано звонил на прошлой неделе. Жаловался — мафия итальянская совсем ослабла, легавые их там крепко прижали! — бодро заявил он в микрофон на весь зал.
Я не представлял — что он несет? Но Алеша ослепительно улыбался, не хуже голливудских звезд, когда им вручают «Оскары».
— Челентано меня спрашивает, есть ли у вас в России настоящие авторитеты? Так я ему говорю — только у нас настоящие авторитеты и остались. Вот, например, уважаемый Тимур Ионович! И что? Спрашивает меня Челентано. Неужто, Алеша, не споешь для Тимура и для бродяг какую-нибудь мою песню? Какой базар, говорю, Челентано, сейчас сделаем, все путем будет! Ван-ту-фри-фо! — прокричал Алеша в микрофон, ансамбль грянул первые аккорды.
— Я сказал «Мурку» давай! — еще раз приказал Бес.
— Ла шанте ми кантаре! Унд пиро уно чезо! Ла шанте ми кантаре би пароле итальяно! — Алеша вдруг запел какую-то чудовищную тарабарщину с претензией на иностранный язык.
Впрочем, ансамбль отлично понимал его и наигрывал мягкий медленный ритм.
— Слышь, земляк, что это он поет? — спросил сидевший слева от меня пожилой урка.
— Это «Итальянец» — новая модная песня Тото Кутуньо, — наконец сообразил я сам, узнав песню, которую Алеша с таким восторгом и энергией выдавал в микрофон. И его веселость начинала передаваться гостям. Бандиты весело переглядывались, наливая по второй.
— Во дает, Козырный! Все может, — ухмыльнулся мой сосед. — Давай махнем? — и он налил водки. — Тебя как зовут?
— Сергей, — представился я. — Из Питера приехал.
— Да нет, я про погоняло спрашиваю? — удивился сосед.
Пришлось признаться, что прозвищ у меня никогда не было.
— Не порядок, — вздохнул мой сосед и выпил рюмку. — Как же тебя люди знать будут? Серег ведь много, а ты такой один. Без погоняла и на пересылке базаров не оберешься… А ты на студента похож. Если когда спросят, говори — Студент, понял? А что — нормально. Человек ты молодой, тебе под стать. А уж какой авторитет сумеешь набрать под это погоняло — как жизнь распорядится.
