Тэру Миямото - Собаки в разгар лета: Рассказы и повесть
Несколько минут Нобуо наблюдал за стариком. Плавучий домик словно утонул в лучах утренней зари. Тут отец перевернулся на другой бок, и Нобуо посмотрел на него, а потом снова перевел взгляд на реку. Старика не было видно. Только лодку покачивало на волнах.
Подперев щеку, Нобуо стал думать, что же произошло, и решил, что что-то случилось.
— Пап, а пап! — Нобуо стал тормошить отца. — Дед с «Ямасита-мару» делся куда-то. Нету его.
— А-а? — Симпэй недовольно открыл один глаз. — Нету его, говоришь?
— Дедушка делся куда-то…
Убедившись, что лодка пуста, Симпэй подскочил.
— Нету, говоришь… Наверное, свалился. Ну и дела. Дед-то свалился, похоже.
По вызову Симпэя приехала полиция. Старика стали искать, но так и не нашли. Тех, кто видел старика, тоже не нашлось, и вечером Нобуо с отцом вызвали в полицейский участок. Полицейский угостил Нобуо сахаром и спросил:
— Ты успокойся и хорошо подумай. Дедушка действительно был на лодке?
— Ну да.
Полицейский, задавая вопросы, угощал Нобуо дешевыми конфетами.
Нобуо честно рассказал о том, что видел: как пришел первый трамвай, солнышка еще не было, он проснулся, потому что захотел в туалет.
— Ну, хорошо, хорошо. А теперь главное. Дедушка, что ли, упал? Или сам в воду кинулся?
— Я не знаю.
Настроение полицейского явно испортилось, и он нервно стал постукивать карандашом по столу.
— Да не может быть, чтобы ты не знал. Ты меня расстраиваешь. Вспомни хорошенько…
Но по-настоящему расстроенным был Нобуо. Он исподлобья посмотрел на полицейского:
— Я не видел и потому не знаю.
— Так ты же видел, как он червяков ловит! К тому же отца разбудил, потому что дедушка куда-то делся. Как же ты не видел, как он в воду падает?
— Так он же как раз в это время случайно на другое посмотрел, — сердито вмешался Симпэй.
— Я с вашим сыном разговариваю. Мы даже не можем установить, где этот дед жил.
— Так и узнавайте. Раз мой сын говорит, что не видел, значит, так оно и есть.
Нобуо неожиданно вставил:
— Наверное, этого дедушку съели.
— Что?
— Наверное, его карп-оборотень съел. Только тогда полицейский отпустил их домой. Пока отец вел его за руку, Нобуо повторял, словно одержимый:
— Дедушку карп съел. Правда. Я видел сам.
— Ну да, ну да. Он слишком много червяков ловил, вот его самого рыба и съела, — поддакнул ему отец.
В эту ночь С ада ко легла спать, прижав мальчика к себе. Ей было нестерпимо жалко сына, который, словно сумасшедший, повторял одно и то же про огромного карпа.
Тело старика так и не нашли.
— До чего беспокойный ребенок! Когда ешь, не смотри по сторонам! — Садако неожиданно стукнула Нобуо, который то и дело посматривал на другой берег.
Закат, словно красная ржавчина, медленно полз по реке, постепенно темнея. Когда по окрестностям разносится запах ужина, брат с сестрой из плавучего домика выходят поиграть на улицу. Их можно увидеть из дома Нобуо. В сумерках было видно, как Киити и Гинко играли во что-то, присев на корточки. И даже когда становилось темно, их фигурки все еще мелькали.
И свет в комнате их матери, который то гас, то снова разгорался, казался таким непрочным и слабым, словно голубизна мелкой ряби на воде. Совершенно непонятная сила влекла душу Нобуо в этот плавучий домик и к этим детям. Но это было совсем не то чувство, что испытывал Нобуо к своему веселому светлому дому.
— Можно, я как-нибудь Ки-тяна приведу?
— А кто это такой?
— Мальчик, который живет на катере.
— Ты уже успел подружиться с ним?
— Ну да. А мама его меня сахаром угощала. Садако зажгла свет.
— То-то ты все туда посматриваешь…
— У него есть сестра, Гинко-тян зовут. Нобуо рассказал, как он провалился в грязь и Гинко мыла ему ноги.
— А чем они занимаются?
Нобуо не знал. А действительно, чем же они занимаются?
— Да я не знаю. Когда Ки-тян придет, ты его шербетом угостишь, ладно?
— Ну, конечно, раз это твой друг, мы его примем как следует.
Садако поспешила вниз сменить Симпэя. Вечером посетителей почти не было, но так сложилось, что до восьми столовая была открыта. И Симпэй, которому скорее хотелось выпить рюмочку за ужином, торопил снизу жену.
— Нобу-тян, ну как уроки?
Поднявшийся наверх Симпэй прижал голову сына к себе.
— Половину сделал.
— Ну что, может, остальное папка сделает?
— Нам сказали, что уроки нужно обязательно самим делать.
Симпэй засмеялся, налил себе сакэ и залпом выпил.
— Это ваша учительница такие строгие речи говорит?
— Ну да. Говорит, даже если обманете, все равно узнаю.
— Летние каникулы для того и даны, чтобы поиграть. Не будешь играть, не будет из тебя потом толку. Скажи своей учительнице, что не надо моего единственного сыночка таким важным человеком делать.
Нобуо рассказал отцу о брате и сестре.
— Ихний отец тоже на войне был и умер от ран. Нобуо не ожидал, что отец знает об этой семье.
— Да я о них от местных слышал. У него остеомиелит был. Это когда кости гниют. Война все никак не закончится, Нобу-тян.
Обычно, когда Симпэй выпивал, он снимал рубашку. На его теле были видны следы от пулевых ранений. А через всю спину, прямо до подмышки, тянулся длинный шрам.
— Ты вечером к ним не ходи.
— А почему?
В ответ Симпэй молча потряс бутылочкой. Обычно он делал так, когда просил сына подогреть сакэ. По словам отца, Нобуо был в этом деле просто мастер. Вроде бы чуточку не догрел, а кажется, что перегрето немножко. «В общем, самое то, — всегда хвалил он сына, — странные у моего сына способности, а?»
— Так почему нельзя вечером к Ки-тяну ходить?
Отец не ответил, задумавшись о чем-то своем. Потом неожиданно спросил, подперев рукой щеку:
— Нобу-тян, ты хотел бы жить там, где много снега, а?
— А где это бывает?
— В Ниигате.
Нобуо не мог представить, где находится Ниигата.
— Папке чем-то другим хочется заняться, чтоб было интересно. Я уже один раз умирал. В тот день, когда тот дядя с подводой погиб, я целый день был сам не свой. Он же перед смертью как раз говорил, что один раз уже умирал. И он, и я — сколько раз мы на волосок от смерти были. Может, тебе и не надо говорить, но я и вправду был сам не свой. И вроде смерть не в первый раз видел. Сколько у меня на глазах народа погибло… Но так проняло только в тот день.
Нобуо рассеянно смотрел на отца.
— Прямо на глазах человек умирал. А вроде только что разговаривал с тобой. Из нашего отряда только двое в живых остались. Когда я на родную землю ступил, подумал, какой я счастливчик. Только потому, что живу. А как мамку твою снова увидел, прямо ущипнуть себя хотелось. Неужто, думаю, у меня жена такая красавица…
Сегодня отец был каким-то странным. Снизу послышался голос Садако, приветствующей гостя. Нобуо подлил отцу сакэ.
— Когда я на жаре кинцуба готовлю, почему-то лето в Маньчжурии вспоминаю. Иногда думаю: интересно, как же я не погиб на этой войне? Почему выжил? Выжил тогда и еще один парень, Мураока его звали. Крестьянин, из Вакаямы родом. Двое детей у него было. Он даже под самым страшным обстрелом ни царапинки не получил. А месяца через три, как вернулся, с обрыва сорвался… И обрыв-то невысокий был, всего пять сяку. Сколько раз он смерти в лицо смотрел, а вернулся домой и так глупо помер…
Среди друзей отца было много тех, кто рассказывал Нобуо и другим детям о своих подвигах на войне. Это всегда были героические, словно в кино, рассказы. Но сам Симпэй никогда не говорил о пулеметных атаках или налетах бомбардировщиков.
— После войны года два прошло, наверное. Как-то раз попал я на блошиный рынок около храма Тэнно-дзи, а там молодой парень из несостоявшихся камикадзе с ножом бегает… «Слышишь, — кричит, — Япония проиграла! Проиграла Япония! Проиграла Япония-то! Камикадзе нас всех обманули. Камикадзе, выходите сюда!» — нес всякую чушь и плакал. Дурак он. Да разве тому, кому бумага пришла, и его после этого с женой и детьми разлучили и на фронт отправили, есть разница — выиграли, проиграли? Тут только — умер или выжил. Хотел я ему это сказать, да тут вспомнил Мураоку, и слезы просто ручьем полились…
Симпэй подозвал сына и посадил его к себе на колени.
— Слышь, Нобу-тян. Вот живет человек, изо всех сил старается, а как помирать соберется, так глупо помирает, а? Как дядя тот с подводой. Он же в Бирме был, оттуда мало кто вернулся…
По мосту прошел трамвай. И его тряска передалась Нобуо. Он устроился у отца на коленях и вспомнил, как в плавучем домике качался пол и потому казался ему таким непрочным.
— Меня один человек зовет в Ниигату, говорит, дело там откроем. А папке так хочется работы, чтобы все силы в нее вложить.
От отца сильно пахнет сакэ, но Нобуо знает, что Симпэй не пьян. Он ощущает это телом, потому что, когда отец пьянеет, то его колени теряют силу.
