Юрий Хвалев - Кузнечик сын кузнеца (рассказы)
Проблемы начались, когда дочь, которая жила с ним вместе, затеяла делать ремонт.
Книг в доме становилось меньше.
Да, именно евроремонт с перепланировкой был следствием небрежного обращения с книгами. Дочь и её полнотелый муж решили, что книг слишком много и от них лучше избавиться, самым, что ни на есть, варварским способом, - выбросить на помойку. Правда, классические имена Семёнов отстоял. Достоевский, Пушкин, Гоголь, Чехов и другие перетянутые тесёмками возвышались в углу как баррикады, словно предупреждали о том, что за своё русское слово будут бороться до конца.
«Никогда бы не подумал, что из ремонта буду ссориться с родной дочерью», - рассуждал Сергей Юрьевич. - Сейчас придёт, и снова будут трындеть, Чего хочет? А-а-а. Чтобы вернулся на работу и денег дал на этот сумасшедший ремонт. Б-э. Не дождётся».
Семёнов уже третий день сидел дома и от нечего делать щёлкал пальцами. Щелчки получались смачными, ритмически точными, возможно, вот так, думал он, из ничего композиторы придумывают мелодии. Затем добавляется текст и… пожалуйста, получите готовый, дорогой, всеми любимый шлягер.
«Сочинительство трудоёмкая работа. Не каждому дано, - свежая мысль пришла, кстати, и он прекратил щёлкать. – А я работать не хочу и не буду. Палец о палец не ударю».
Для усиления своего нехотения он посмотрел на (немузыкальные) пальцы и, желая уклониться от пришедшей не во время мысли, развёл в стороны руки.
Сергей Юрьевич не был бездельником, наоборот, лучшие годы он трудился, как говорят трудоголики, не покладая рук, но жизнь скоротечна, время, словно вода, пробежало быстро, впереди замаячили берега и тихая пристань, где молчаливый почтальон принесёт заслуженную пенсию по старости.
«Старость. Не радость, - думал он. – Но я чувствую себя прекрасно. Тогда, в чём же не радость? Ах, да. В этом грёбанном ремонте».
Где-то наверху пронзительно затрещала дрель, и Семёнов машинально взглянул на часы, то ли ещё раз хотел убедиться, что возникающий шум происходит в одно и то же время, то ли просто хотел посмотреть, сколько часов осталось до прихода дочери и её мужа, которого он недолюбливал.
Они пришли примерно через час, когда по «России» начались вечерние новости. Сергей Юрьевич специально прибавил громкость, возможно, хотел спрятаться за бодрым голосом диктора, чтобы молодожены Катя и Кирилл обратили внимание только на громкий телевизор, а его, бездельника-пенсионера, вообще бы не заметили и, молча, прошли мимо.
- Семёнов, всё сидишь? – дочь спросила, а потом улыбнулась, словно в вопросе была заложена шутка.
- Сижу… - ответил отец. – И завтра буду сидеть. Между прочим, я здесь прописан. Так сказать, сижу на законной территории.
- Разве в этом дело. Ты же обещал подумать и сказать. И ещё: я, возможно, вернусь на работу. Твои слова?
– Взяв пульт, Катя убавила звук, чтобы, наконец, услышать отцовское «да». Но Семёнов молчал. – Что же ты молчишь?
Семёнов взглянул на дочь, как-то по-особенному, так мужчины, не стесняясь, оценивают понравившуюся женщину, ища повод познакомиться.
«Сейчас она вылитая мать. Правда, мать была изящнее и следила за собой. Внешний вид, фигура всегда были на первом месте. Когда мы познакомились, ей было около тридцати. Такой же сейчас возраст у дочери. Было лето 1983. Геленджик. Дом отдыха «Ясная поляна». Она отдыхала с каким-то парнем. А потом он уехал. И были танцы. Наше случайное знакомство. Потом был расплывчатый пляж. Рядом шумело море. Так она стала моей…»
- Я же тебе говорил всё… - Кирилл устал ждать, поэтому именно сейчас решил расставить все точки над «и». – Бесполезно. Ну, сколько можно уговаривать?!
- А-а-а… - Семёнов очнулся. – Что он сказал?
- Кирилл, подожди. - Катя приблизилась к отцу. – Так как?
- М-м-м, пока не знаю…
- Послушайте!
- Кирилл!
- Ну что Кирилл…
- Пап, ну хотя бы годик поработай. Без твоей помощи нам не обойтись. – Дочь ласково смотрела на отца. – Ты же знаешь, Кирилл выплачивает кредит за машину. Потом, ты же сам затевал ремонт. Говорил, что срачь надоел.
- Я хотел косметический… - Семёнов рассматривал одну точку. – А вы собрались евроремонт с перепланировкой. И всю мебель меняете. Потом твоему Кириллу машину нужно бы брать по карману. Купил бы себе «Хундайчик» и ездил, а ему понадобилась «Тойота Крузер», да ещё в каком-то эксклюзиве…
- Ну, знаете. Позвольте мне… м-м-м… - чтобы осадить нерешительного тестя у Кирилла на языке крутилось хамское слово, но ругаться сейчас, значит сделать плохое самому себе. – У меня и должность, и статус обязывает…
- Да понты всё это, а не статус.
- Пап, не начинай…
А Семёнову очень хотелось начать, сесть и поговорить с дочерью по душам без этого полнотелого свидетеля. Спросить, почему она всё-таки выбрала его, и куда делся предыдущий Михаил? А еще когда-то был Юрий. Когда-то. Полюбив другого мужчину, от Семёнова когда-то ушла жена, а дочь осталась с ним. Его любви оказалось недостаточно, возможно, поэтому и ушла жена. Его любовь, будто карликовое дерево, достигнув планки, остановилось в росте. А жене всегда хотелось в семейных отношениях высоты.
Семёнов сейчас с ревностью смотрел на дочь, так же как когда-то изучал жену.
«Что она нашла в этом полном Кирилле. Строит из себя крутого бизнесмена. Мелкий лавочник. Руки из жопы растут, гвоздь в доме прибить не может».
- Хорошо, - сказал Семёнов. – Я согласен. Правда, на работу не вернусь, и не просите, а вот репетиторство продолжу. Пока ещё кому-то нужна литература и русский язык нужно трудиться.
- Это правда, - сказал довольный Кирилл.
- Спасибо отец, - подхватила Катя.
- Только как быть с книгами? – спросил Семёнов.
- На время ремонта я их вывезу к другу. – Кирилл умел убеждать. – Так что не волнуйтесь, будут в целости и сохранности.
- Я очень на это рассчитываю.
б
На время ремонта родственники расстались. Катя и Кирилл переехали жить на дачу, а Семёнов наотрез отказался. Возможно, не хотел становиться обузой. Да и жить на чужой даче, принадлежащей то ли родителям, то ли дальнему родственнику Кирилла, который перебрался жить заграницу, убеждённый работать отец, естественно, не желал. К тому же дочь посылали на неделю в командировку, а без неё отец и зять отталкивались друг от друга, будто две элементарные частицы с отрицательным зарядом, не желающих найти точку соприкосновения. Семёнов согласился жить в съёмной квартире только за свой счёт, правда, попросив при этом Кирилла, как положено, оформить договор. Во-первых, она находилось в соседнем доме, и он, не меняя привычек, мог спокойно продолжать жить и репетиторствовать. Во-вторых, школа, где он когда-то учительствовал, так же находилась рядом. И, в-третьих, в этой квартире была библиотека редких книг, так что при выборе этот аргумент стал решающим.
Перебравшись в новую квартиру, Семёнов дал объявление в газету, что заслуженный учитель в любое время за приемлемое вознаграждение предлагает частные уроки по русскому языку и литературе. Затем, обзвонив бывших сослуживцев и после нескольких дежурных цитат, сделал акцент, что он снова в теме.
«Если кому-то понадобиться русский пусть обращаются».
Первый недоросль пожелавший подтянуть свой образовательный интеллект до уровня рядового института не заставил себя долго ждать и в сопровождении родителей прибыл к Семёнову на урок. Предстоящие два часа обещали быть бурными, так как родители сразу обозначили своё присутствие. Давая понять, что за здорово живёшь, деньги платить не будут.
- Он такой застенчивый… - сказала мама.
Имея в виду то ли мелкого сына, то ли его родителя, у которого был потерянный вид.
- Мы вам не помешаем.
- У меня принцип, - сказал Семёнов. – Занятие провожу тет-а-тет, чтобы ученик не отвлекался.
- Скажите, вот после этих занятий он сможет сдать на отлично ЕГЭ? – мама смотрела на Семёнова так, будто он был неисправимым педофилом. – Мы так хотим, чтобы наш мальчик учился на бюджетном месте.
- Да. – Чувствуя неприязнь, отрезал Семёнов. – Поступит, если вы мне позволите начать.
Когда прозвенел звонок, Семёнов раскладывал книги.
- Кто это? – на мамином лице застыл испуг. - А-а-а…
- Извините, - сказал Семёнов, направляясь в коридор.
Входная дверь оказалась приоткрыта, и в узком проёме маячило чьё-то лицо, причём хозяин головы, словно упражнялся в дальнозоркости, выпячивая в щель то правый, то левый глаз. Хотя Семёнов и держался от субъекта на почтительном расстоянии, до него долетел неприятный выхлоп перегара.
- Это я открыл дверь на минутку… - сказал субъект. – Подумал, что вас нет дома. А когда услышал голоса, передумал и позвонил.
- Кто вы? А-а-а… - Семёнов ни сразу узнал хозяина квартиры, которого видел мельком при передаче ключей. – Что вам нужно. Я занят.
