М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 2
Я должен дать ему пощечину, подумал Павел, вот это как раз тот случай, когда положено давать пощечину.
- А Тушинский? - спросил спикер озабоченно. - Владислава Григорьевича задействовали? С его влиянием. С его хваткой.
- Замолчите, - сказал Павел, - немедленно замолчите.
- Понимаю, - заволновался спикер, - не муж, а любовник, помогать не обязан. Так ведь - все не чужой!
Павел протянул руку и схватил Басманова за галстук
- Закрой свой поганый рот, - сказал ему Павел.
Тогда Герман Федорович изобразил всем своим складчатым лицом испуг и отшатнулся, сказав:
- Что ж я, не понимаю, что ли? Совсем, думаете, из ума выжил? Раз старый любовник, так не считается, вроде как и не было ничего. Не было - и все. - Басманов повторил те слова, которые Юлия Мерцалова обычно говорила сама. - Не было - и баста. Закрыта тема.
И Павел выпустил из руки галстук спикера. А спикер сказал ему так:
- Не надо у старого просить. Надо помощь у нового просить. Вы к новому любовнику обращались?
Павел не ударил Басманова. Он испытал странную слабость, и, если бы захотел поднять руку - не смог бы. Он спросил:
- Что?
- Обратитесь, говорю, за поддержкой к любовникам своей дамы. К старым не хотите, понимаю, - так вы к новым идите.
- У Юлии нет любовников, - сказал Павел. Не ударил спикера, не прогнал.
- У Мерцаловой уже много лет есть любовник, - сказал Басманов весело, - это вы. А кроме вас и другой еще есть. Помоложе, побойчей.
Павел не понял услышанного. Слова услышал, а смысл не понял. Посмотрел на собеседника и опять спросил:
- Что?
- Скажу прямо: женщина красивая, но любовникам не завидую. Одни переживания. А чего же вы хотите? Парень себя потерял. Он к вам ревнует. Вы к нему.
- Что?
- Ох, она его измучила. То позовет, то прогонит.
Это не со мной происходит, думал Павел, с кем-то другим. Нет, не со мной.
- Кто он? - и голос прозвучал нормально, вот что странно.
- Вы его не знаете. А может, знаете.
- Кто?
- Интересный дизайнер. Валентин Курицын.
- Курицын?
- Курицын.
- Она - с Курицыным?
- Три года уже. Снимают квартиру для свиданий.
- Снимают квартиру, - и Павел представил гордую Юлию, идущую на тайное свидание с юрким человечком.
- Гнездышко в центре - удобно. - Басманов покачал головой: дескать, вот что вытворяют люди в Москве. Столичные, знаете ли, нравы.
- С Курицыным, - сказал Павел. Про дизайнера он никогда раньше не думал.
- Улица Фадеева, дом шесть, - охотно сказал Басманов, - мне по роду службы знать положено. И не спрашиваешь, все равно бумаги на стол кладут. Бюрократия.
Мои картины, картины мои. Сотни часов, что я стоял с кистью.
- Дом шесть, квартира тридцать один. Маленькая квартира, туда только кровать помещается. Ну, иногда, конечно, они у вас в доме устраиваются. Курицыну у вас нравится. - Словоохотливый Басманов сообщил это Павлу по-дружески, так рассказывают друзьям подробности футбольных матчей.
Мои картины, мои холсты. Много холстов. Я написал очень много картин. С двенадцати лет я рисую каждый день. Я написал деревья и дома, людей и толпы, ворон, собак, небо и ветер. Я научился так писать цвет, чтобы он волновал. Я научился так рисовать, чтобы передать взгляд. Многие художники боятся создавать мир - они рисуют только фрагмент целого. Например, один рисует только натюрморты. И не хочет знать, что есть дома. А другой рисует только портреты, боится больших фигур. А некоторые боятся рисовать людей - рисуют квадраты. Я не боялся. Я много работал и нарисовал целый мир - я сделал его своим трудом.
- Маленький, с блестящими глазками?
- Характерный молодой человек.
- Как такого любить? - спросил Павел Басманова. А кого еще было спросить? И он спросил Басманова: - Как любить Курицына? - И Павел сказал себе: не может она целовать Курицына. Не может любить такого. Клевета.
- Думаете, он хуже вас? Возможно, и хуже. - Басманов задумался. - Но тоже художник. Оформитель, между прочим. Да не переживайте вы так: может быть, это и не любовь вовсе. Так, увлечение.
- Увлечение? - Что ни слово, то хуже. Картины мои, ультрамариновое небо над кривыми деревьями.
- Разыгрываете меня, старика. Бессердечная молодежь. Веселые люди. - Басманов погрозил Павлу пальцем. - Все бы вам над стариком смеяться. Не хотите же вы сказать, что вообще ничего не знаете?
- Чего - не знаю?
- Про Баринова не знаете?
- Я знаю Василия Баринова.
- Владелец газеты «Бизнесмен». Уверен, что вы знакомы. Великолепный журналист. Мое мнение: лучший на сегодняшний день.
- Она - с ним тоже?
- Ну, не прикидывайтесь. Не делайте изумленных глаз - не верю!
- С Бариновым?
- Не каждый день. Баринов человек занятой. Зовет ее иногда к себе в кабинет.
- Ее - в кабинет?
- Условия производства. Но кабинет - удобный. Там кушеточка имеется. - Басманов подмигнул.
- Приходит к нему в кабинет. Приходит, да?
- Баринов - темпераментный человек. И Мерцалова - страстная женщина. Многие ценят. Ну, что глаза вытаращили? Спросите Балабоса. Вы же миритесь с фактом, что она любовница Ефрема Балабоса?
- Нет, - сказал Павел, - нет, - а потом сказал: - Я не знал.
- Не верю я вам, - досадливо сказал Басманов, - дурачите меня.
- Не знал, - повторил Павел.
- День открытий. Не собирался вас огорчать.
- Но как же, - и ничего сказать Павел не смог.
- Полагаете, можете заменить женщине весь мир?
- Балабос, - сказал Павел. - Банкир Ефрем Балабос.
- Позвольте, - сказал Басманов, - деньги брать с Балабоса вы согласны. А вот такую мелочь - жалеете. Где логика, молодой человек?
- Я не брал денег, - сказал Павел.
- Не будем вдаваться в детали, - великодушно сказал Герман Федорович Басманов, - не будем мелочными. Сегодня не брали, завтра возьмете. Поверьте, для нее это не так драматично, как для вас. Возможно, для нее это не является изменой. Если есть отношения с Балабосом и с Щукиным - то потому, что имеется избыток душевных сил.
- С Щукиным? С ним тоже?
- Арсений Адольфович Щукин, банкир, представительный мужчина. Дал денег на новую газету - Мерцалова будет главным редактором. И вам, если попросите, денег даст. Пользуйтесь, мой совет. Отношения со Щукиным я бы квалифицировал как рабочие.
- Балабос и Щукин. И Баринов. И Курицын.
- Газете Щукина сулят будущее. Он сегодняшние интриги переждал, на сцену выйдет, когда страсти стихнут. Сегодняшний день пройдет, - сказал мудрый Басманов, - а победителей покажут завтра. И Юленька наша все славно организовала. И Курицын не подкачал, такой создал макет для издания - пальчики оближешь.
- Вы сказали - она с ними всеми.
- Побледнели. Несолидно. Мы думали, что вы - в курсе. Считали, вам нравится. Мы смотрели на вас, - сказал Басманов вкрадчиво, - и восхищались. Вот, думаем, обстоятельный человек! И добился ведь многого! Разумно, взвешенно политику ведет. Я всегда говорил, на вас глядя: умница!
Басманов потрепал Павла по щеке.
- Расчет! Голенищева на выставочный зал пустил, другого хахеля - на печать, третьего - на материальную поддержку семьи. Хвалю. Стратег! Курицын каталог делал, не ошибаюсь? Ловко! И все для чего - чтобы правду людям сказать! Правда ведь какой изворотливости требует! Надо людей вокруг себя сплотить! Открытый дом! Муж за порог - а дама гостей принимает. Это называется: семейный подряд, кооперативный бизнес. Правдивый человек обязан быть тактиком: позвал гостей, уложил в свою постель, связал обязательствами, сделал партнерами - и вперед! Красиво!
Басманов еще раз оглядел Павла, картины, зал, сверкнул зубами. Подытожил:
- Главное: получилось! Вот она правда - вся здесь!
IV
- К Пашеньке на выставку поедем. Там и мой портрет висит, - сказала Татьяна Ивановна, - и бабку старую тоже нарисовал. Все по правде.
- Если бы мы не поссорились с Юлией, - сказал Соломон Моисеевич скорбно, - мы могли бы поехать на машине. Юлия прислала бы за нами шофера. Однако мы оскорбили эту милую женщину, оттолкнули ее. Теперь придется воспользоваться метро. Кхе-кхм, я абсолютно готов к этой поездке.
- Все бы тебе от чужих жен пользы искать, - сказала ему Татьяна Ивановна презрительно, - где послаще ищешь. Мало этих баб было, еще одна проститутка в нашу семью пролезла. Вот здесь, - Татьяна Ивановна достала из комода сверток, - все для нее приготовлено.
Она развернула тряпочку, извлекла из тряпочки конверт, из конверта достала несколько бумажных купюр, медную мелочь, тетрадочный лист с записями.
- Тут все посчитано, - сказала Татьяна Ивановна, поджав губы, - все ее шоколадки. Знаю,- раздраженно сказала Татьяна Ивановна, - были шоколадки. Не прячь глаза, все знаю. Недоглядела я, а потом обертки нашла. Ну ничего, у меня здесь все до копейки посчитано. Вот три шоколадки по тридцать четыре рубля - сто два рубля. И конфеты - сто сорок шесть рублей восемьдесят копеек. Двести сорок восемь - восемьдесят. И еще чай индийский. Пятьдесят восемь - сорок пять. Где ж это она такие дорогие чаи покупает? У нас в магазине по пятнадцать берем - и не жалуемся. Получается триста семь рублей двадцать пять копеек.
