Нацуо Кирино - Нежные щечки
— Да нет. Как Норико?
— Ходит как в воду опущенная. Со мной почти не разговаривает. Она тоже по-своему зла на меня за то, что ты по моей вине так страдаешь.
— Думаешь?
— Уверен. Никто не может меня простить, — печально сказал Исияма.
— Я об этом даже не думала.
Касуми и в голову не приходило прощать другого или быть прощенной. Для нее единственным напарником была она сама.
— Спасибо и на этом. В любом случае я буду ждать, когда найдется Юка-тян и когда тебе станет лучше.
Касуми сказала «спасибо» и повесила трубку. Она снова подумала, что в словах нет никакого смысла, если Исияма не собирается искать Юку вместе с ней.
Ежедневно у Касуми был один и тот же график: она ходила на поиски Юки в близлежащие горы и ездила в полицейский участок Энивы узнать, нет ли какой-нибудь новой информации. В отделение ее отвозил и привозил обратно Мидзусима на своем «джимни». Так прошла неделя. Однажды прохладным утром Касуми стояла на дороге перед дачей, ожидая машину. Мидзусима появился позже обычного. Рядом с ним в машине сидела жена Идзуми, Цутаэ, одетая в ярко-красную блузку. Женщина вежливо поприветствовала ее, не выходя из машины. Касуми несколько раз встречалась с женой Идзуми и каждый раз думала, что, мол, за странная женщина. Было ей за шестьдесят, но выглядела она обворожительно. Ей, похоже, было абсолютно все равно, что происходит в окружающем мире. Из интересов — уход за садом и стряпня. Зимой она все свое время посвящала рукоделию, никуда не выходя из дома. Цутаэ привела Митихиро в ярость, когда при нем, будто о совершенно постороннем человеке, пробормотала: «Интересно, где ее закопали?» И это было сказано о девочке, которая исчезла из дачного поселка, где она сама жила! Касуми была в недоумении, увидев эту самую Цутаэ-сан. Мидзусима вышел из машины и учтиво извинился.
— Касуми-сан, вы уж простите, пожалуйста. Тут такое дело. Я должен отвезти госпожу Цутаэ в Саппоро. Босс за вами приедет. Вы не против, если он вас отвезет?
Она кивнула, и машина с двумя пассажирами, на большой скорости развернувшись на сто восемьдесят градусов, уехала. Цутаэ радостно улыбалась и кланялась на прощанье. «Можно было бы и по телефону все уладить. Подбросили бы ее к берегу, а там бы уж она как-нибудь сама разобралась», — занервничала Касуми, не понимая, что происходит. Ей даже пришло в голову, что, возможно, Цутаэ просто захотела с ней повидаться, вот и приехала. Касуми недоуменно склонила голову набок: «До чего же странно ведет себя эта женщина». Она вернулась в дом, переоделась потеплее. Снова раздался звук приближающегося автомобиля. На этот раз за рулем сидел Идзуми. На нем была черная куртка-пуховик, и выглядел он сегодня моложе обычного.
— Садитесь, Касуми-сан! — крикнул Идзуми, открывая дверь своего внедорожника.
— Извините за хлопоты.
Касуми забралась на переднее сиденье. Идзуми, не трогаясь с места, посмотрел на профиль Касуми.
— У вас есть водительские права?
— Нет, нету.
— Ну, на мопеде, если потренируетесь, думаю, сможете ездить. Я в полицию докладывать не буду.
— О чем это вы?
— Я вам дам свой старый мопед «Каб». Вы, пока здесь, сможете на нем ездить.
— Спасибо, но почему?
— Жена ревнует. Боится — переманите. Так что теперь никак не получится вас отвозить.
Потрясенная Касуми смотрела на Идзуми. У нее пропала дочь, а Цутаэ ревнует ее к мужу? Это что же такое происходит?
— Но меня же возит Мидзусима-сан! — произнесла Касуми, и только тут до нее дошло, что речь шла вовсе не об Идзуми: Цутаэ ревновала ее к Мидзусиме.
Со страдальческой миной на лице Идзуми тронулся с места. Когда они проехали мимо опустевшей дачи Тоёкавы, Идзуми снова обратился к ней:
— Я что хочу сказать, Касуми-сан… Для меня это такой шок, что ваша дочка исчезла. Мне правда очень жаль, что это произошло в моем дачном поселке. Я готов взять на себя ответственность за произошедшее.
Касуми плохо представляла, каким образом Идзуми собирался брать на себя ответственность. К тому же она не понимала, почему вообще он чувствует свою ответственность. Она лишь осознавала, что исчезновение Юки доставляет Идзуми как владельцу дачного поселка столько же хлопот, сколько и труп собаки, найденный в саду у Тоёкавы. Машина спустилась с горы и выехала на дорогу. Когда они приблизились к побережью, Идзуми со вздохом спросил:
— Интересно, Исияма-сан будет продавать дачу?
— Посмотрим. Я не знаю.
Идзуми бросил на Касуми взгляд, говорящий: «Да не может быть, чтобы ты да не знала». Лицо Касуми оставалось невозмутимым. Идзуми, похоже, обладал каким-то особым чутьем. Весь оставшийся путь до полицейского участка Касуми сидела, повернувшись к окну. Больше в том году случая поговорить с Идзуми так и не представилось.
После того как к ней в руки попал мопед, Касуми показалось, что она освободилась. Она ежедневно наматывала километры по горным дорогам, объезжала дома в округе, чтобы поговорить с жильцами, не переставая удивляться, откуда только у нее берутся на все силы. Иногда она бросала мопед и бродила в поисках Юки по лесным тропам, которые природа, готовясь к зиме, стремительно заносила осенней листвой, под ногами похрустывала подмерзшая земля. Дикие леса Хоккайдо, его морозный воздух — все это было ненавистно Касуми, и эта земля мстила ей.
В один из дней Касуми, как обычно, заехала в полицейский участок Энивы. Следователь по имени Асанума, отвечающий за расследование, окликнул ее, приглашая зайти в его маленький кабинет:
— Мориваки-сан, можно вас на минутку?
— Какие-то новости?
Асанума, поняв, что дал Касуми надежду, сконфуженно поскреб щеку, но при этом в его взгляде сквозило любопытство.
— Тут такое дело. Один человек утверждает, что знает девочку на Хоккайдо, точь-в-точь похожую на Юку-тян.
— Где? — воодушевилась Касуми.
— В округе Румой есть такая деревушка, Кирай…
Глядя на остолбеневшую Касуми, Асанума продолжал:
— Только было это тридцать лет назад.
Это же она сама! Она ведь тоже, глядя на Юку, не раз ловила себя на мысли, что дочка похожа на нее в детстве как две капли воды, что дети поворачивают время вспять. Вот и теперь давно прошедшее время вернулось к ней. Касуми стояла в полной растерянности.
— Это же вы, не так ли?
— Да.
— Вы оттуда родом? Прописка-то у вас в Нагано, поэтому я был уверен, что вы оттуда.
— Я после замужества там зарегистрировалась, по месту прописки мужа, а родилась я в округе Румой.
— Вот оно что! Человек, который нам позвонил, сказал, что много лет назад из деревни пропала девушка, похожая на исчезнувшую девочку.
— Не сложилось у меня там… — запинаясь, пробормотала Касуми; уж не ее ли родители позвонили, занервничала она. — Я ни разу там не была с тех пор, как окончила школу.
— Конечно, конечно. Да вы и не такой человек, чтобы сбегать из дома.
— Это не совсем так. А как звали того, кто вам позвонил?
Асанума назвал какое-то обычное, ни о чем не говорящее Касуми имя. Она вздохнула с облегчением, что звонок был не от родителей, но вместе с тем почувствовала досаду, что родина, брошенная ею много лет назад, дала о себе знать таким неожиданным образом.
— Вы, пожалуйста, не говорите ему обо мне.
— Конечно, конечно. А вот с родителями вы нехорошо поступили, я так думаю. А то ведь как аукнется, так и откликнется.
Касуми впервые задумалась о том, что для родителей она была как исчезнувшая Юка для нее. Как аукнется, так и откликнется. Вот что, оказывается, люди думают о таких, как она. Это открытие далось ей тяжело.
Через несколько дней, перед отъездом в Токио, Касуми ехала на мопеде по дороге, идущей вдоль берега Сикоцу. Неожиданно она будто кожей ощутила присутствие воды и обернулась в сторону озера. Все было как всегда: тишь да гладь, ни единой волны. Возможно, среди останков леса, что лежат на дне озера, живет теперь и ее Юка. Как рыбка, которую ловил Исияма. Эти неожиданные образы раньше не приходили ей в голову. Она знала, что полицейские из Энивы тралили дно, но Касуми все время была уверена, что Юку кто-то похитил и удерживает силой.
Касуми остановилась на обочине дороги и, стараясь унять сердцебиение, смотрела на озерную гладь. Чем дольше она смотрела на воду, подернутую мелкой рябью, тем страшнее становилось ей от огромности этого водного пространства. Невыразимый словами гнев, будто тошнота, подкатил к горлу. Неожиданно для самой себя Касуми бросилась вниз по склону к берегу и стала яростно топтать мокрый песок. Ну почему это должно было случиться с ее Юкой?! Неужели потому, что, как сказал Асанума, она бросила в свое время родителей? Или потому, что тайно встречалась с Исиямой? И если дочь отняли у нее за ее собственные грехи, то ей ничего не остается, как биться до последнего.
